Дитя Феникса. Часть 2 - Барбара Эрскин

Сперва Роулет не давал им подойти, но Ронвен выманила его из дверного проема, чтобы она и Беток могли войти.

– Матерь Божья. – Глаза Беток первыми привыкли к темноте в комнате без окон. Элейн лежала, наполовину обернутая в пропитанный кровью плащ, бледная, с закрытыми глазами. Рядом другой огромный волкодав согревал своим теплом двух младенцев. Они были чистые и теплые, и оба живы.

Ронвен и Беток потеряли дар речи. Наконец Ронвен вымолвила:

– Близнецы! Один из них – ребенок Александра. – Она вздохнула. – Великая богиня, это чудо! – От радости голос зазвучал выше. – Дональд Map должен был уступить ради ребенка своего короля.

Беток в замешательстве смотрела на нее. Ронвен, побледнев, осеклась. Она подошла на цыпочках к Элейн.

– Миледи жива? – спросила шепотом Беток.

Ронвен взяла руку Элейн и осторожно сжала.

– Она дышит, но слабо. Это чудо, что здесь еще тепло. – Она смотрела на затухающий огонь и дрожала. – Но здесь потрудились великие силы, только великие силы могли оберегать рождение сына короля. – Ронвен наклонилась и почтительно подняла младенца, который был обернут в разорванное белье. – Это он, первенец. Ребенок лорда Дональда не был важен для миледи. Она даже не потрудилась запеленать его.

Беток проняла суеверная дрожь, и она нахмурилась. Служанка ловко подхватила второго младенца и обернула его в свой плащ.

– Кто бы ни был отцом этих детей, мы должны заботиться о них и об их матери, – резко сказала она.

Ронвен кивнула. Она еле сдерживала радость. Наконец-то у Александра был сын!

– Клянусь Богом, они оба – твои сыновья. – Элейн была испугана яростью на лице Дональда.

– Как может такое быть! Каждый знает, что близнецы рождаются у женщин, которые спят с двумя мужчинами сразу. Моя мать предупреждала меня, а я не верил ей! – Он хлопнул кулаком по своей ладони. – Христовы кости! Я должен был послушать ее!

– Дональд, пожалуйста! – Элейн была все еще слишком слаба, чтобы встать с кровати. Прошло три дня после похорон Элизабет в приходской церкви деревни Килдрамми и семь дней после крещения близнецов в часовне замка отцом Гиллеспи. По наущению Ронвен они были названы Дунканом и Александром. Ни Дональд, ни Элейн не присутствовали при крещении. Не было там и Ронвен.

– Клянусь, что я не спала с другим мужчиной. Клянусь! Я была верна тебе. – Слезы текли по ее щекам, и она вцепилась в его руку. – Клянусь, Дональд.

Он смотрел то на одного, то на другого младенца.

– Значит, это был Александр, – сказал он спокойно. Ронвен права. Один из них – сын Александра.

– Нет! – Рыдая, Элейн рванулась к нему. – Как такое может быть? Он был всего лишь больное воображение! Я не видела его, не думала о нем и не желала его после приезда и Килдрамми. Клянусь тебе!

Дональд отвернулся.

– Это неправда, и мы знаем, это, – сказал он мягко. – Важно только, что ты родила близнецов и назвала одного из них Александром.

– Я не называла его Александром, это сделала Ронвен! – Элейн откинулась на подушки и отбросила с лица волосы. – Дональд, ты должен верить мне. Я могу поклясться всем, что для тебя свято. Мощами святой Маргарет! Жизнями детей! Посмотри на мальчиков, видишь, как они похожи! И они оба похожи на тебя. Как они могли иметь разных отцов?

Дональд смотрел вниз на младенцев. Они действительно были похожи, и нельзя было не признать, что они похожи и на Гратни также. Его старший сын вообще не имел ничего против своих маленьких братьев: он обожал их и проводил много времени, сидя возле кормилицы и пристально глядя на них в тишине.

Дональд повернулся обратно к кровати.

– Ты можешь поклясться на святых мощах? – спросил он неуверенно.

– Я поклялась бы тебе чем угодно.

Он все еще сомневался.

– А мать была так уверена.

– Твоя мать ошибалась. – Голос Элейн был еще слаб, но выражал твердость, которую Дональд сразу же почувствовал.

– Может быть, и так. – Он вздохнул. – Ведь она ошиблась относительно своей болезни. Врачи сказали мне, что она сама обрекала себя на смерть. Холодная вода после утомительной поездки остановила ее сердце. До этого ее сердце было здоровым. – Он вопросительно смотрел на две колыбельки. – Но все же ты родила близнецов. Как это могло случиться?

Элейн принужденно засмеялась:

– А как ты думаешь, муж мой? Мы занимались любовью слишком много, вот как. Удивляюсь, как этого не случилось, когда я зачала Гратни. – Она вызывающе подняла бровь и почувствовала облегчение, увидев ответный блеск глаз Дональда.

– Отдай мне феникса! – Элейн яростно впилась взглядом в Ронвен. – Как ты смеешь скрывать его от меня!

– Король велел мне скрывать его, – упрямо твердила Ронвен. – Он хочет, чтобы феникс был около тебя, так чтобы он мог посещать тебя.

– Я ведь могу перевернуть этот замок вверх дном, – медленно сказала Элейн. – И я сделаю это. Я думала, что ты любишь меня, Ронвен.

– Я люблю тебя. Я люблю тебя больше жизни. Именно поэтому я служу человеку, который не что иное, как судьба.

– Это Дональд моя судьба!

– Нет, милая. – Ронвен повысила голос. – Он просто навязчивая идея – проходящая страсть. Он ничто. Эинион Гвеледидд это знал. Он пытался сообщить тебе это…

– Нет!

– О да, милая. Он знал. Дональд Map – никто. Просто перекати-поле, гонимое ветром. – Она поймала в воздухе пальмы Элейн. – И теперь у тебя есть сын короля Александра. Ребенок королевской крови…

– Нет! – Элейн повысила голос. – Я запрещаю тебе когда-либо повторять это. Сэнди и Дункан. – оба сыновья Дональда, ты слышишь. А теперь отдай мне феникса.

Ронвен покачала головой.

Рассерженная Элейн глубоко вдохнула, гнев ее нарастал.

– Ронвен, я любила тебя слишком долго. Я заступалась за тебя и помогла тебе, когда ты причиняла мне столько страданий и неприятностей. И ты не сделала мне ничего хорошего, твердя всем в замке, что Сэнди – сын мертвеца. Мой муж сомневается в моей верности, а половина прислуги думает, что я шлюха, или ведьма, или и то и другое. Отдай мне феникса.

– У меня его больше нет. – Ронвен смотрела на нее вызывающе. – Он пропал.

– Ты думаешь, я в это поверю? – Голос Элейн был тверд. Она устало сложила руки.

– Верь или не верь, милая, – медленно сказала Ронвен, это – правда. – Она сделала несколько насмешливый реверанс, когда Дональд вошел в комнату, а затем исчезла.

Элейн смотрела ей вслед в бессильной ярости.

– Ты выглядишь усталой. – Голос Дональда был нежен, но ледок между ними не вполне растаял.

– Я утомилась. – Элейн хотела подойти к нему, коснуться его лица, почувствовать, как его руки обнимают ее, но ощутила, что их что-то разделяет. – Ронвен продолжает досаждать мне.