Псевдонаука и паранормальные явления: критический взгляд - Джонатан Смит

Напротив, РЗ-креационизм как теория терпит полное фиаско. Из него проблематично вывести хоть какую-нибудь проверяемую гипотезу. Вместо генерации новых гипотез РЗ-креационизм по сути своей негативен (аргументируется от незнания), он скорее пользуется пробелами в знаниях, чем сам что-то предлагает. Конечно, РЗ-креационизм широко замахивается, утверждая, что Бог сотворил все вокруг. На самом деле это утверждение ничего не объясняет. Какой суд принял бы слова «это дело рук дьявола» в качестве теории, объясняющей ограбление банка? Любое событие, так же как и его противоположность, может быть объяснено как «воля Божия». Что еще серьезнее, РЗ-креационизм не проходит тест на простоту. Гипотеза Бога порождает больше вопросов, чем ответов. Когда? Где? Какой Бог? Более того, РЗ-креационизм обладает еще тем неудобным свойством, что его невозможно принять, «не отказавшись от всей современной биологии, биохимии, геологии, астрономии — короче говоря, не отказавшись от всей науки» (Asimov & Gish, 1981). Подводя итоги: РЗ-креационизм представляет собой сверхъестественное объяснение и как таковой является «тормозом науки» (Miller, 2007).

Вещи великие и малые

Все паранормальные явления, описанные в этой книге, могут поднимать вопросы о Боге и вообще о сверхъестественном. В самом деле, любой серьезный учебник по паранормальному время от времени отвлекается на теологическую дискуссию. Мы уже видели, что креационисты часто пользуются теологическими аргументами (называя их «теистической наукой» (Forrest & Gross, 2007)). Парапсихологические исследователи (глава 12) всерьез рассуждали о том, что неуловимая природа пси объясняется тем, что Высшее Сознание пытается вести нас, возбуждая в нас чувство таинственного (Kennedy, 2000). Однако вторгаться туда, куда боятся проникать даже ангелы, небезопасно. К примеру, видные исследователи христианства выдвинули тезис о том, что законность темы исследований можно отчасти определить при помощи христианских теологических соображений. («Считая, что литература о ЗМ [заступнической молитве] страдает отсутствием теоретической или теологической базы [выделение мое — Авт.] и попытки получить значимые свидетельства.

Покажите, где в креационистском мышлении кроются ложная дилемма и аргумент к незнанию, в ходе контролируемых экспериментов потерпели неудачу, мы рекомендуем не выделять более ресурсов на это направление исследований» (Masters, Spielmans & Goodson, 2006, p. 21).) Ясно, что, когда здравомыслящие ученые позволяют теологии влиять на их суждения и образ мыслей, начинают твориться глупости. Если это еще не ясно, я предлагаю вашему вниманию следующую составную теологическую дискуссию:

Основные церкви спокойно заявляют, что Дарвин ничем не угрожает религии. Бог создал все, включая и эволюцию (Scott, 2004). Однако это заявление не решает некоторых важных теологических вопросов. Бог создал эволюцию целиком или создал бесконечное число вселенных, в части из которых эволюция наблюдается, а в части — нет (Brumfiel, 2006)? Но, с другой стороны, есть ли необходимость в Боге, если подходящая для жизни вселенная может возникнуть совершенно случайно? А еще, может быть, существует множество мультивселенных (Susskind, 2006; Tegmark, 2003). Как насчет множества богов?

Если посмотреть с другой стороны, то не окажется ли, что настоящей угрозой для религии является не революция, а готовность Дарвина сомневаться и задавать вопросы. Вопросы в любой момент могут вскрыть весьма неприятные пробелы в понимании. Если считать, что библейский креационизм не боится честных и бесстрашных вопросов, придется играть по тем же правилам и с другими библейскими чудесными историями — от Моисея и пылающего куста до непорочного зачатия и воскресения Иисуса. Но, если так, что останется? Но опять же, возможно, Бог в пробелах, в загадочных областях, еще не исследованных наукой (Bube, 1971). Но ведь по мере продвижения эти пробелы, кажется, сжимаются. Бог тоже сжимается? Может быть, Бог не сжимается просто потому, что, сотворив все вокруг вместе с пробелами, он удалился, чтобы никогда больше не появляться и не вмешиваться в жизнь своего творения. Конечно, может оказаться, что все это просто недоступно человеческому пониманию. Пути Господни могут навсегда остаться для нас неисповедимыми и непознаваемыми. Вот как размышлял биолог-эволюционист Холдейн (Haldane, 1927): «Лично я подозреваю, что Вселенная устроена не только более странно, чем мы предполагаем, но и более странно, чем мы можем предположить» (р. 286). Из-за странностей квантовой физики некоторые заслуженные ученые-физики даже заподозрили, что основы устройства Вселенной наука просто не в состоянии понять (templeton.org). Что под этим подразумевается — существование непостижимо умного божества или непостижимая глупость человечества? Конечно, остается еще пари Паскаля (Rescher, 1985), которое можно коротко изложить примерно так. Если Бог существует и вы верите, вы выигрываете. Если Бога нет и вы по-прежнему верите, вы ничего не теряете. Если Бога нет и вы в него не верите, вы тоже ничего не теряете. Но если Бог существует, а вы не верите, вы проигрываете. Так что лучшая ставка — верить. Тем более если Бог ревнив. Ревнивы ли боги других религий? В этом случае пари Паскаля превращается в «дилемму Паскаля». Но, с другой стороны, что если Бог просто хочет, чтобы мы прекратили бессмысленный треп и немного помолчали?

Как бы ни были важны эти вопросы, к науке они отношения не имеют. Смешивать науку и теологию рискованно, это псевдонаука в худшем смысле этого слова. Биолог и палеонтолог Стивен Джей Гулд (Steven Jay Gould, 1999) предложил популярный выход из этого тупика, который по крайней мере заслуживает некоторого внимания. Возможно, религия и наука представляют собой «непересекающиеся магистерии» (NOMA). Говоря конкретнее, наука представляет собой «магистерий», охватывающий эмпирический мир научного факта и теории; религия же рассматривает вопросы смысла, красоты и моральных ценностей. Эта позиция аналогична позиции, которую заняла Национальная академия наук (Steering Committee on Science and Creationism, 2008). Но и она тоже поднимает новые теологические вопросы.

Во-первых, хорошая теория в самом деле может быть невероятно красивой. Во-вторых, честность, истина и открытость — мощные инструменты науки. В-третьих, если религия не занимается физическим миром, то людям религиозным не следовало бы молиться об изменениях в физическом мире (об исцелении, о мире и т. п.) или о мозгах далеких лидеров (о мудрости и сострадании). Но они делают это практически в любом известном мне богослужебном доме.

Еще более серьезная проблема с NOMA состоит в том, что наука, несомненно, может оказывать глубокое влияние на ре лигиозные заявления. Для примера рассмотрим одну почтенную религиозную фигуру, которую многие считают спасителем человечества. История этого персонажа, которую временами оспаривали, ходит по миру давным-давно. Этот персонаж одновременно бог и человек. Его чудесное непорочное рождение возвестила звезда на востоке, а свидетелями его стали пастухи. Он был крещен в возрасте 30 лет человеком, которому позже отсекли голову. Он изгонял демонов, исцелял больных, вернул зрение слепому и успокоил морские воды. Он был распят (вместе с двумя преступниками), похоронен в гробнице и воскрес через три дня. Его побуждающие к действию условия спасения двигали человечеством не одну тысячу лет: дай хлеба голодному, воды жаждущему, одежду нагому.

Вас, может быть, удивит, но спаситель человечества, о котором идет речь, — это древнеегипетский бог Гор (Harpur, 2004; Robinson, 2008) — бог с головой сокола, один из главных богов, существовавших за тысячи лет до Рождества Христова. Фараоны были его воплощениями. Но современная наука ставит под сомнение большую часть заявлений о Горе. Но если мы сомневаемся в Горе, как насчет моральных указаний от его имени? Как насчет сострадания? Человеческих жертвоприношений? Если Гор — иллюзия, то можем ли мы выбирать сами? Как? Может быть, сострадание — на самом деле человеческое качество, развившееся в результате тысяч лет естественного отбора. Может быть, общество со временем научится ценить сострадание вне зависимости от того, какая в нем отражена религия. В конце концов «золотое правило» имеется практически в каждой системе моральных принципов. Наука в самом деле ставит перед склонными к теологическим рассуждениям серьезные моральные вопросы. Остается ли что-нибудь после научных объяснений? Если и так, люди, несмотря ни на какие противоречия, продолжают истово верить.

Похоже, что NOMA Гулда больше ставит вопросов, чем дает ответов, и у меня этих ответов тоже нет. Да, науке есть что сказать по поводу паранормальных явлений. Да, такие явления часто кажутся истинными вне зависимости от выводов науки. Но когда в результате поднимаются теологические вопросы, я предлагаю оставить их теологам. Однако существует и другой тип вопросов, которые всегда возникают и всегда остаются. Возможно, это то, что остается в шкатулке Пандоры, когда она пустеет, — и это внушает надежду.