Донор - Сергей Чилая

- Боитесь п-пропустить момент, когда п-появятся желуди? - обиженно спросил БД, продолжая слушать трубку.

- Скажите грузинам, что подумаете, - сказала женщина. - Грузия, даже нищая, все равно рай...

- ...зато в аду более п-приятное общество... - Он привычно опустился в кресло и вновь прижал трубку к голове. - С кем я говорю? Х-хорошо... Я согласен... Трех-п-пяти дней мне х-хватит... Д-досвидания...

Он нажал кнопку отбоя и сказал спине у окна:

- Я согласился вернуться... С-стану садовником, чтоб выращивать волшебные органы-овощи. - Он задумался: - Мне т-теперь кажется все чаще, что п-покойный Кузя был п-прав: Грузия и впрямь больной Солярис, к-который я и такие, как я, создали сами, с-став беженцами.

- Вы стали беженцем из своего времени, - перебила женщина, отходя от окна.

- Стал! - легко согласился БД. - П-потому и искал П-пятое время года...

Опять зазвонил телефон.

Не глядя на экран, БД нервно нажал клавишу ответа:

- Да! Что вам угодно? ... Я не к-кричу... Здравствуйте, Босс. Нет... Х-хорошо... П-пожалуйста... - Он вертел в руках трубку, нажимая клавиши, чтобы удостовериться по регистру входящих звонков, что последним звонил Большой Босс. - Сейчас здесь п-появится Большой Босс, - нервно сказал БД и посмотрел на женщину. Она подернула плечем и не ответила. - Л-любопытно, какого ч-черта ему надо? - БД вышагивал по комнате, тыкаясь в стены. С-слишком много событий... - Он остановился. - Даже ч-чересчур...

- Здорово, Борис! - Босс стоял в дверях подсобки с сигарой в руке и неуверенно улыбался. Сзади возвышался жилистый охранник из кожи и костей.

- З-з-з-здравствуйте, Босс! - выжидательно сказал БД и замолчал, наблюдая, как тот разглядывает убогую мебель, переводя взгляд с предмета на предмет, пока не уткнулся в двадцатиграммовый стеклянный шприц со следами крови на стенках, валявшийся посреди комнаты...

- Мне позвонили, сказали, ты вляпался в нехорошую историю и попросили подъехать. - Босс взглянул на БД, помолчал, задвинул ногой шприц под кресло и опять уставился в спину женщины у окна.

- Давным-давно я арендовал здесь теплицы, выращивая розы на продажу... Местные монашки были прекрасными работниками: недорогими и исполнительными, и замечательно трахались, особенно... пожилые. - Босс стоял, ожидая реплики БД и, не дождавшись, продолжал:

- Между прочим, на дороге, неподалеку отсюда, стоит твоя тачка... Вокруг полно полиции и Скорых... Странная парочка угнала ее и разбила... Баба приличного вида, только лицо изуродовано осколками... А мужик - из ваших, еврей... Очень плох.

БД нагнулся и поднял шприц, ожидая главного заявления Босса. Но тот молчал, делая вид, что больше всего заинтересован женской спиной у окна. БД, не желая помогать ему, придвинул к креслу стол на низких ножках, и сразу комната стала опрятной...

- Я бы и сам приехал, - сказал Босс. - Давно собирался... Ты во многом был прав, только формулировал, как всегда мудрено, через жопу. Компания строит новый терминал... От стратегических инвесторов отбоя нет... Приходится выбирать, доверившись собственному позвоночнику. Взял двух молодых менеджеров с английским языком. Хорошие ребята... Все равно чего-то не хватает. Может, вольности твоей и наглости интеллигентской. Не знаю... Он говорил все медленней и медленней, пока не остановился совсем.

- Вам п-пора идти в большую п-политику, Босс, - сказал БД. - Больше некому... Эта идея давно д-должна была вызреть в вас...

- Чего ж она в тебе не созрела, умник?

- С-созрела. Я п-просто не успел рассказать... Вы п-поторопились выставить м-меня...

Во мне тоже созрела... и я засобирался. Закончу строительство нового

терминала, продам бизнес американцам или русским и стану заниматься политикой... Не верю в коллективное прозрение, мудрость и честность невежественных придурков и ворюг. Латвия слишком лакомый кусок для местных воротил и дельцов с чиновниками из Евросоюза, чтоб оставлять им на съедение... У меня внуки растут. Хочу, чтоб жили в нормальной стране...

- К-кем же вы засобирались с-служить Латвии, если не секрет?

- Секрет... Соберу умных людей. Партию, может, свою создам...

- Это не п-поможет сделать страну счастливой: с-слишком слабым будет ресурс. Если п-по-серьезному засобирались, надо идти в п-президенты или п-премьеры. Хорошие мозги, опыт, образование, два ангела в белом за с-спиной, и красть не станете, и не потому, что все есть...

- Избегать опасности так же опасно, как идти ей навстречу.

- Только в длительной п-перспективе... З-значит, в п-президенты!

Порывшись в карманах, Босс достал зажигалку с мощным плазменным пламенем, раскурил потухшую сигару и, глядя в спину женщине у окна и забывая напрочь про большую латышскую политику, сказал:

- Досталось тебе... с бомжами жить... Нехуйсобачий, знаю! Молодец, что выдержал, не запросился обратно. Так бывает... Иногда все должно идти своим чередом и мешать этому нельзя, даже если знаешь, что ошибся.

- Г-гоняете, Босс! Б-бросили со всего маху под к-каток, а теперь с-собираетесь наградить медалью "За отвагу на п-пожаре"... Я уцелел чудом. Я теперь д-другой. Совсем... Вы мне д-даром не нужны, даже в роли премьера. БД сделал паузу, собираясь подойти к женщине, до сих пор не проронившей ни слова.

- Ну, ты крут! - удивленно заметил Босс, не обижаясь.

- Да... К-как яйцо, п-пролежавшее целый день в к-кипятке.

- Помнишь стакан с пивом на столе у меня в кабинете, когда пришел в первый раз? А потом из него... сделал, трансформировал его в пивную бутылку без наклейки... - Босс был удивительно миролюбив.

БД молчал, перебирая прошлые обиды в душе...

- Вожу с собой... в багажнике, - продолжал он,. - как талисман. Помогает... Хочу, чтоб ты вернулся. В Доме приготовили две комнаты наверху. Живи... Компьютер последней модели, машина... Какогохуятебе еще?! - начал заводиться он.

БД поднял голову и внимательно посмотрел на него, с трудом удерживая себя от неодолимого желания броситься поскорее к "Линколну", чтобы счастливо усесться на переднем сиденье.

- Жду в машине, - добил его Босс и, в последний раз взглянув на спину женщины у окна, вышел из комнаты...

БД забыл о женщине с сумкой и обещании вернуться в Грузию, чтоб выращивать органы-клоны. Он заметался по подсобке, опрокинул кресло и низкий стол, наткнулся на Марфины полки с инвентарем для выпечки хлеба, на высокую подставку с цветком папоротника в жестянке из-под болгарского зеленого горошка и на толстую доску с большими гвоздями-вешалками, которой утром колотил его Пал Палыч...

- Господи! Так щедро вознаграждаешь. Я был уверен, ты отвернулся, шепотом бормотал БД. - Несколько лет комфортной жизни. Необременительная работа, встречи, переговоры, поездки... - Его фантазия бушевала, подсовывая картины блестящие и скорые.

- Компьютеры последней модели, - уговаривал он себя, не обращая внимания на женщину, - автомобили, дом в пригороде подле Босса, яхта, отдельные комнаты для мальчиков, на разных этажах, чтоб не дрались, вкусная еда, большой кабинет с библиотекой, как в Тбилиси, красивая одежда, путешествия... - Он вдруг вспомнил про Даррел: - Спальня для Даррел и ванная комната... Я напишу совсем другую книгу и уже знаю какую: про лабораторных животных, что говорят меж собой и знают про жизнь в клинике.

Он все больше возбуждался, продолжая мерить шагами подсобку, натыкаясь на опрокинутые предметы и не замечая их.

- Я д-должен, н-наконец, узнать ваше имя! - заорал он вдруг, обращаясь к женщине у окна. - Это не н-нормально! Ненормально... Н-ненормально все, что вы д-делали со мной... - Он бегал по комнате, размахивал руками, спотыкался и кричал, будто боялся, что она сейчас заговорит сама...

- Тараканьи бега тем плохи, что, даже выиграв, вы остаетесь тараканом, - сказала женщина тихим голосом и улыбнулась. И опять отвернулась к окну...

Он поднял с полу бутылку толстого бугорчатого стекла, в которой еще плескалось немного выпивки, сделал глоток, и произнес в пространство, внимательно разглядывая мутное содержимое почти пустой бутылки:

- Зачем вы п-позвонили Боссу? Т-теперь мне п-придется уехать с ним... Он глядел в неподвижную спину женщины, понимая, что говорит ерунду, но молчать было еще хуже. - "У всякого языка свое молчание", - вспомнил он.

Он продавался и, видимо, дешево, и ничего не мог поделать с собой, потому что отдал все силы, чтобы выжить в условиях, в которые поместили его люди-копии: могущественные и беспомощные навигационные инструменты, нежные и жестокие, преданные и продажные, требовательные и мудрые....

Он аккуратно поставил прямоугольную бутылку на пол подле кресла и шагнул к двери, чтобы поскорее убраться из дома, где его держали за придурка, а может, наоборот, за слишком сообразительного, и постоянно лгали, и бездарно задушили под конец.. Он вспомнил недавние слова умницы Филиппа: "когда придет ваше время, найдутся чекист и петля". Остановился, прислушиваясь, будто надеялся услышать глас Божий или другой сигнал или знак, но в комнате было тихо.