Чертово колесо - Михаил Гиголашвили

Наконец миновали мост, за которым начиналась Мегрелия.

— Почти дома уже, — оказал Анзор, а Пилия обрадовано вскинул руки:

— Родина! В первом же ресторане пообедаем — приглашаю!

Скоро они увидели симпатичную закусочную. Двери были открыты, стекла сияли, у входа, возле дверей — железный свежеокрашенный умывальник. Висит полотенце, розовеет мыло.

Они подъехали, начали выгружаться. Поколебавшись, что делать с чемоданом, Пилия оставил его лежать в багажнике. Не тащить же его, в самом деле, с собой... Все — без вещей, он один — с чемоданом!.. Пилия хотел попросить переставить машину так, чтобы видеть ее из кафе, но и это показалось бы слишком подозрительно... А, куда денется! Поедим и поедем.

Закусочная была просторная, с голубыми чистыми занавесками, приличными столиками. В углу сидели два печальных человека. Стол перед ними уставлен закусками. В проеме видна кухня — белеют передники двух поваров, шипят сковороды. Пахло жареной картошкой и шашлыками.

Приятели гурьбой направились к стойке, но Пилия, сказав им:

— Садитесь. Я сам поговорю! — жестом стал указывать буфетчику на все закуски подряд.

На стойке стояла даже табличка: «Вас обслуживает Карло Эсакия». Буфетчик, худой, бритый, кадыкастый, в белом халате, быстро вынимал из витрины тарелки и укладывал их на поднос. Пожилая женщина начала собирать на другой поднос тарелки, стаканы, хлеб, лимонад, боржом, вилки и ножи.

— Порядок! Есть все, что угодно, — сообщил Пилия, успев заглянуть на кухню. — И солянка острая, и корейка, и чахохбили, и шашлыки! Вот это я понимаю! Не то, что в Саратове: «сосисочки, колбасочки»!..

— Почему в Саратове? — не понял Анзор.

— Это я так, для примера, — прикусил язык Пилия.

Буфетчик вставил:

— Шашлык хороший, на углях из лозы... Солянка свежая, домашняя...

Двое в углу печально чокались, не обращая ни на кого внимания.

Появилось шампанское. Принялись за еду. Все было свежее и вкусное.

Не успели они выпить и пару тостов, как с улицы послышался звук подъехавшей машины, скрип тормозов, и в закусочную вошел парень. Светловолосый, голубоглазый, в кожанке, в белоснежных рейтузах и модных ботасах. Он приветливо и громко поздоровался со всеми и прошел к стойке, внимательно осмотрел витрину, поинтересовался в пустоту, что есть на кухне, расспросил в дверь поваров, из чего шашлык и не жирна ли корейка. Заказал два харчо, жареную картошку, взял у буфетчика поднос с зеленью и сыром, понес его к соседнему столику.

— Здесь солнце как будто? — прищурился он около столика, топчась с тарелками в руке.

Все посмотрели — правда, стол был залит солнцем.

— Нет, лучше там! — громко сказал сам себе блондин и поставил поднос на соседний стол, улыбнулся приветливо, пояснив: — А то прямо в глаза бьет!..

Друзья неопределенно кивнули — да, неприятно, когда бьет в глаза!..

Парень забрал прямо из кухни две полные до краев тарелки харчо и, балансируя ими, понес к облюбованному столу. Вдруг на стыке линолеума он запнулся. Харчо обильно плеснуло ему на рейтузы.

— Ах, черт, мать твою! — выругался он громко.

Все в зале посмотрели — снежные рейтузы были облиты основательно, ботасы тоже. Блондин с досадой грохнул тарелки на стол, беспомощно развел руками:

— Ну что ты будешь делать?.. Вчера только купил! «Пума»!

Все невольно закивали и зацокали:

— Жаль! Обидно! Хорошие штаны!

— Солью посыпь! — посоветовал Анзор, а Пилия добавил:

— Бывает...

— А может, постирать? — усомнился парень, рассматривая рейтузы. — Интересно, харчо очень жирное?.. Пятна останутся? Да, постирать будет лучше всего!

Он направился в кухню, но вслух передумал:

— Нет, на дворе помою! — вышел наружу и открыл кран.

Вода с силой забила по жести рукомойника.

Блондин, громко матерясь, принялся стучать мылом по раковине.

— Не повезло парню, — сказал Пилия, разливая шампанское. — Ну, за удачу! Чтоб нам везло в жизни!

Они выпили. Брюхатый повар вынес поднос с шипящими на шампурах шашлыками, поставил поднос на стол, упер в его днище острия шампуров и стал со скрежетом и стуком снимать с них ножом мясо.

Вода все лилась, мешая говорить. Парень вернулся, обратился ко всем:

— Есть еще пятна?

— Да вроде нет, чуть-чуть еще внизу, под коленкой! — ответили ему приятели, занятые шашлыками.

Блондин еще покрутился, посомневался, мыть и ли не мыть, потом вышел. Вода стала сильнее бить по раковине. Пилия разлил шампанское:

— Ну, под шашлыки! За все хорошее!

Выпили, закусили, закурили. Вода с грохотом била и била по рукомойнику.

— Эй, кто-нибудь, закройте кран! — крикнул Пилия, но никто не отозвался. — Куда этот черт провалился? Воду закрыть позабыл!

Вода гремела о жесть рукомойника. Парень не возвращался. Ладо, сидевший ближе всех к дверям, встал, чтобы закрыть кран. Выйдя из закусочной, он обомлел — багажник распахнут!.. Ладо спрыгнул со ступенек, взглянул: в багажнике ничего не было, даже запаски, которую Гуга так берег!..

— Гуга! Анзор! Скорей! — заорал он. — Нас обокрали!

Из закусочной донесся скрежет стульев, первым вылетел Пилия. Увидев, в чем дело, он дернулся, как-то ослеплено секунды две смотрел то на пустой багажник, то на машину, то на Ладо, то на струю из крана, затем кинулся в закусочную, перепрыгнул через стойку и вцепился в кадык буфетчика:

— Где он? Кто он?

— Кто? Где? Что? — залепетал буфетчик.

— Вот эта обезьяна в рейтузах, что цирк тут изображала! Ну!.. Где он?..

— Ничего не знаю. Откуда?

Пилия ударил его кулаком по скуле так, что буфетчик боком повалился на загремевшую кассу, а Пилия метнулся в кухню, к поварам. Кухня была пуста! Ни одного повара! Он выскочил обратно с криком:

— Ключи!

Гуга попытался что-то сказать, но Пилия рыкнул так свирепо, что Гуга тут же протянул ему связку. Пилия, запрыгнув в машину, с грохотом стал разворачивать ее. На секунду машина словно замерла, а затем рванула с ревом по шоссе.

Приятели в растерянности стояли возле закусочной. Кто-то закрыл, наконец, проклятый кран. В кафе буфетчик жалобно стонал, мочил уксусом салфетку и прикладывал ее к щеке.

— Эй, кто это был? — спросил у него Анзор.

— Откуда я знаю? Что вы от меня хотите? Я здесь за стойкой стою! Никого тут не было! — взвизгнул буфетчик, дергая противным бритым кадыком.

— То есть как не было? А это что? — сказал Анзор, поворачиваясь в сторону стола, где только что дымились две тарелки харчо, но осекся — стол оказался пуст!

Он медленно опустился на стул. Двое в углу сидели с теми же печальными лицами, молча ковыряясь в тарелках.

— Здесь только что был парень в рейтузах и кожанке? — ошарашено спросил у них Анзор.

Они подняли плечи, сделали удивленные глаза:

— У нас свое горе... Племянник скончался... Нам не до этого... Мы никого не видели...

Анзор процедил:

— Вы все тут в деле! Одна шайка. Ничего, разберемся! — и тише добавил: — Хорошо, что весь товар в тайнике! Сумки, шмотки — ерунда, лишь бы с мацанкой ничего не случилось.

— У мента там чемодан был здоровый, — напомнил Гуга.

— Да... И сумка...

Никто не знал, что предпринять в такой ситуации. Ясно одно: пока клоун в рейтузах отвлекал их внимание, воры под звон воды вскрыли багажник, перетащили вещи в свою машину и скрылись. В кафе шумновато от шоссе, вполне могли подъехать очень тихо. Багажник открыть — секунды... Что теперь делать? Пилия умчался в сторону Зугдиди. Воры могли уехать куда угодно, хоть в Абхазию. Или свернуть моментально, на первом повороте, загнать машину в любой двор, спрятаться... За пропавшие вещи никто не переживал, ничего особенного там не было, но мацанка, упрятанная в днище, в таких гонках могла пострадать. Пилия в конце концов вернется, не кинет же он их тут! А если авария?.. Вот новые приключение!..

— Ах, капитан! Ну и помог он нам! — со злобой сказал Гуга. — Сглазил, черт!

— Кто же знал? — виновато развел руками Анзор.

Они уселись за стол, молча выпили, глядя на дверь. Минут через двадцать Пилия промчался мимо закусочной в другую сторону. Багажник был задран и дергался на ходу.

— Глушитель, кажется, сорван! — по звуку определил Гуга.

Все угрюмо покачали головой — если глушитель сорван, то и до тайника недалеко!.. Он тоже там, где-то внизу, куда его Байрам присобачил...

В закусочной стояла тишина. Двое в углу, допив шампанское, незаметно исчезли. Буфетчик, едва дыша, сидел за стойкой и держался за щеку. Каким-то двум проезжим отказал:

— Нет ничего! Свет выключили, готовить невозможно!

И добавил, что скоро закроет, поскольку нету электричества. Гуга, сидевший лицом к кладовой, заметил полоску света из-под двери.

— Как же нету, когда вон горит! — указал он, а Анзор опять покачал головой:

— Одна шайка!

Буфетчик упрямо бормотнул, что это свет от другого кабеля и закусочная скоро все равно закрывается, но приятели, не обращая внимания, опять уставились в окно. Через полчаса Пилия вернулся. Тяжело заскрипев тормозами, выключил мотор и с трудом вылез из машины.