Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт - Фаня Шифман

Наутро он их поднял, заставил быстро помыться, дал в руки по бутерброду, по бутылке воды и выставил из беседки. Потом потащил их, подгоняя поминутно, какими-то дикими зарослями, далее грязными дворами и переулками. Только когда они вышли «на природу», он разрешил сбавить ход и мрачно сказал: «Вчера мы, как уже много дней подряд, играли на том же перекрёстке, тут у Гилада раздался сигнал его ницафона.

Он его достал, не успел нажать на кнопку такринатора… В этот момент подъехал «ленд-дабур», сразу к Гиладу… Короче, отобрали ницафон… Не знаю, был ли он «запечатан», как у нас принято, или им удалось что-то оттуда вытащить…» — «Но где Гилад?» — «Он… не знаю… Поспешил смыться, пока они не вспомнили, что его тоже надо задержать. Без ницафона он даже не может со мною связаться… Разве что… чудо…

Он знает, как мы собираемся туда добираться… Короче, мы сегодня идём туда». — «Но как он туда попадёт? Ведь Второй витковый перевал можно преодолеть только на руллокате или чём-то подобном… А оба руллоката у нас тут…» — «Так мы в общем-то и думали… Сейчас Цури подойдёт, он поможет загрузить в мой… э-э-э… аккордеон кое-какие мелодии. Вы поможете!» — «Конечно!» — с энтузиазмом отвечал Шмулик. — «А мы и не знали, что и ваш аккордеон — тоже… э-э-э… ницафон! У нас… угав и флейта отдельно, ницафон отдельно!» — «Ну, а мы решили совместить — идея Цури!..» — впервые со вчерашнего вечера улыбнулся Ронен. Близнецы решили не спрашивать, что там они совместили — главное, чтобы это помогло. Только Рувик удивлённо проговорил: «Но ведь вчера Цури весь вечер с нами был… помогал… э-э-э…» — «Ну, и что! За него не волнуйся, он своё дело знает!» — снова слабо улыбнулся Ронен.

Гилад появился в самый последний момент, когда близнецы уже вскакивали на руллокат, и Ронен крепко обхватил руками плечи Шмулика. Гилад пристроился за спиной Рувика. Они покатили по обочине узкой улочки и выбрались на тропку, взбирающуюся на вершину холма… …

Почти сразу после окончания Турнира, когда прошло первое ошеломление, Ирми посоветовал девочкам потихоньку выбираться из закутка, куда они с Максимом их привели несколько часов назад: «Мы вас нагоним. Мне надо всех четверых, главное — Гилада и Ронена, как можно скорее эвакуировать с места, пока ихние фашлафоны не очухались… А уж вам тем более нечего тут отсвечивать!» — «А как мы узнаем, кто победил?» — глядя ему в глаза, спросила Ренана. — «А что, ещё неясно? Народ ещё не забыл войтероматы первого Турнира. Наши в доступной форме напомнили!..

Чудо-аккордеон Ронена оказался для этого самым подходящим инструментом. А здорово они странствующих музыкантов изображали!» — «Наверно, поэтому народ и потребовал обычного голосования. Ещё бы немного — и поразбивали бы их войтероматы об их же головы! Кр-р-расота!!!» — «Людям успела до смерти надоесть их добровольно-принудительная «Цедефошрия» с её стабильным выкачиванием денег непонятно на что. И силуфокульт с его фашлафонами…» — «Ну, не скажи! — возразила Ренана, возбуждённо улыбаясь. — Массы обожают чего поазартней!» — «Это, конечно, так, но фанфаразматики явно перестарались! Поэтому фашлафон Тумбеля и его подельников заклинило!» — «А почему?» — тихо спросила Ширли.

«Не задавай лишних вопросов. Во всяком случае, здесь и сейчас. Вот когда мы окажемся в чистом месте, вне «Цедефошрии» и перепутаных витков — всё расскажу!

Узнаете много интересного!.. — пообещал Ирми заговорщицким тоном, улыбнулся и добавил: — А силоноиды-то! Совсем с дуба рухнули: не нашли ничего лучшего, как записи выставить… под старую голограмму. Не взбрыньки же им народу предъявлять!

Ничего нового не придумали, не до того было!» — Ирми широко улыбнулся, подмигнув Ренане, не сводящей с него сияющих глазищ.

Девчонки сами не заметили, как вышли на тихую, медленно взбирающуюся вверх тропинку и, перебивая друг друга, продолжали делиться впечатлениями: «Наши ребята отлично выступили, правда? У меня до сих пор в ушах дуэт флейты Шмулика с аккордеоном Ронена. И Рувик отлично выступил! Жаль, что наши Цвика с Нахуми не выступали… — вздохнула Ширли и тут же зачастила чуть звенящим от возбуждения голосом: — Сказать по правде, мне и другие группы понравились — и камерный ансамбль особенно!.. Как здорово, что они после всего не побоялись выступить!» — «Не иначе, интуитнули, что на сей раз никаких комбиноматов не будет! Но наши тебе всё-таки больше понравились, правда?» — «Ну, я вообще-то выросла на классике, обычные песни, да и рок тоже, всегда любила… Это для меня что-то ностальгическое… воспоминание о счастливом детстве… Но голосовала за наших!

Это же ваша семья приобщила меня к хасидской музыке!.. Особенно когда ничто не мешает, никакие фашлафоны…» Она помолчала, потом в голосе послышались тревожные нотки: «Но… Где?.. Вы же мне всё время говорили, что мы его тут встретим!» — вдруг оборвала себя и нетерпеливо прошептала Ширли, нервно оглядываясь по сторонам. Ирми уловил нервозность Ширли и ответил: «Я думаю, Ноам вернулся в Неве-Меирию. Как-то, наверно, удалось прорваться, иногда это удаётся.

Иначе бы мы его тут обязательно встретили! У него сейчас ответственный период, потом две недели отдыха — и в армию… Если не успеет всё выполнить, придётся отказаться от отдыха… А он со всей этой историей столько пропустил! Ну, ладно, — неожиданно оборвал себя Ирми, — не теряйте времени, выбирайтесь отсюда…

Потом поговорим…» — легонько подтолкнул их Ирми.

«Пошли, Ширли», — подхватила Ренана подругу под руку. И девушки смешались с толпой, постаравшись влиться в поток людей, идущий от сцены. Возвышающаяся над густой толпой лохматая шевелюра Ирми, снова увенчанная темно-фиолетовой кипой, указывала, что он уже где-то крутится возле сцены. Наверное, успел подхватить ребят, спускающихся по ступенькам, и осторожно вывести их оттуда. Где-то в толпе мелькал и темно-оранжевый каскет Максима. Он тоже помогал вывести из этого места Гилада с Роненом и близнецов — неровен час, набегут озверевшие дубоны! Спустя считанные минуты девочки плечом к плечу шагали по узкой извилистой тропинке, ведущей из «Цедефошрии». Ещё немного — и они покинут неприятное место и вырвутся на свежий воздух!

К ним присоединились близнецы. Но на их лицах не было обычной довольной улыбки, напротив — они выглядели усталыми, а их потрёпанная и бесформенная одежда непонятного цвета наводила на странные мысли: разве в таком наряде выходят на сцену? Рувик с гитарой за спиной то и дело поглядывал на Ширли горьким, умоляющим взглядом своих огромных, как виноградины глаз. Шмулик, нервно сжимая в руках угав, озабоченно и участливо поглядывал на своего близнеца, что-то тихо говорил ему. Гилад и Ронен, успевшие сменить мешковину на нормальные свитера и брюки, но не расставшиеся с тёмными очками, шагали чуть поодаль, вдвоём толкая тележку с громадным аккордеоном. Наконец, они свернули на одну из тропок, помахали всем рукой — «мол, до встречи!» — и смешались с гомонящей толпой.