Жизнь мальчишки. Книга 2. Люди и призраки - Роберт Маккаммон

— Это точно, — отозвался отец, прислонившись плечом к дверце грузовичка.

— Сегодня не собираетесь устраивать стрельбу?

— Нет, вроде бы ничего такого не намечается.

Мистер Уайт осклабился.

— Скажу тебе честно, Том, это было даже круче, чем по телевизору.

— Слава богу, что никого не убили.

— Да, хорошо еще, что автобус тогда опоздал, а то не обошлось бы без жертв.

— Верно как дождь.

— Слышал о том, как чудище напало на автобус на трассе десять?

— Само собой.

Отец взглянул на часы.

— Эта зверюга едва не перевернула автобус, такую-то махину. Знаешь Корнелиуса Макгроу? Он вот уже восемь лет водит тридцать третий.

— Лично не знаком.

— Так вот, он мне рассказывал, что чудище было здоровенное, что твой бульдозер. А бегает быстро, как олень. Он сказал, что в последний момент пытался свернуть в сторону, но зверюга так саданула автобус в борт рогом, что он едва не развалился. Пришлось отправить его на свалку.

— Да ну?

— Точно.

Наполнив бак, мистер Уайт вытащил пистолет из отверстия и вытер его тряпкой, чтобы не испачкать бензином борт нашего грузовика.

— Вчера пришел новый автобус взамен разбитого. Гляжу, а за рулем-то снова старина Корни! И номер тот же — тридцать третий. Выходит, на свете мало что меняется. Как считаешь, Том?

— Никогда об этом не задумывался, — ответил отец и расплатился.

— Поезжай осторожней! — крикнул вслед мистер Уайт.

Мы уже проехали половину дороги к дому, когда отец вдруг сказал:

— Нужно просмотреть телефонную книгу еще раз. Может быть, я все-таки что-то упустил.

Он мельком взглянул на меня, а потом снова перевел взгляд на летевшую под колеса дорогу.

— Выходит, насчет Леди я ошибался, Кори. Она оказалась вполне приличной женщиной.

— Да, сэр.

— Ну и ладно, хорошо, что так все вышло. Теперь, когда я узнал, что этот парень совсем не меня зовет со дна озера, у меня здорово полегчало на душе. А того, кого он зовет, можно только пожалеть. Этот несчастный, наверно, глаз ночью не может сомкнуть, если вообще спит.

«Убийца — "сова"», — вспомнил я слова Вернона. Все, теперь, кажется, пора.

— Папа! — начал я. — Мне кажется, я знаю, кто…

— Господи помилуй! — внезапно воскликнул отец и так ударил по тормозам, что пикап развернуло и вынесло на чью-то лужайку. Мотор содрогнулся и умолк. — Ты слышал, что только что сказал мистер Уайт?

Голос отца дрожал от возбуждения.

— Он сказал «тридцать третий»! «Тридцать третий номер», вот что он сказал!

— Не понял, сэр.

— Автобус компании «Трэйлвейз»! Номер тридцать три! Он несколько раз повторил это, а я и ухом не повел! Может быть, Леди говорила нам именно об этих цифрах?

Я почувствовал прилив гордости, оттого что отец интересуется моим мнением, но все, что я мог ответить, было:

— Не знаю.

— Корнелиус Макгроу точно не мог быть убийцей. Он даже не местный. Но какая связь может существовать между автобусом и убийцей человека, которого сбросили в озеро Саксон?

Отец крепко задумался, стиснув руль. На крыльце появилась женщина с метлой в руках и закричала нам, чтобы мы немедленно убирались, пока она не позвонила шерифу. Мы тут же последовали ее совету.

Развернув грузовик, отец покатил обратно к заправочной станции. Мистер Уайт вновь появился перед нами на пороге своего заведения.

— Неужто уже успели сжечь полный бак бензина? — поинтересовался он.

Но единственное, что нужно было отцу, — утолить свое любопытство.

— Когда снова приедет тридцать третий? — торопливо спросил он мистера Уайта и тот ответил, что ждать автобус следует завтра около полудня.

Отец обещал, что обязательно приедет.

За ужином он сказал маме, что, может быть, он ошибается и из этого ничего не выйдет, но завтра в полдень он обязательно отправится на заправочную станцию, чтобы встретить автобус. Ему нужно видеть вовсе не Корнелиуса Макгроу, он обязательно хочет узнать, кого тридцать третий доставит в Зефир или же заберет из городка.

На следующий день в полдень я был вместе с отцом возле заправки. Мистер Уайт доводил нас до исступления рассказами, как трудно стало нынче достать хороший «годжо», чтобы отмыть руки от машинного масла.

Отец тронул меня за руку и сказал:

— Вот он идет, Кори.

И мы вышли из тени на яркий солнечный свет, чтобы встретить автобус. «Трэйлвейз» под номером 33, четко выведенным на табличке на ветровом стекле, промчался мимо, даже не притормозив, лишь раз приветственно прогудев. Мистер Уайт в ответ помахал мистеру Макгроу рукой.

Отец долго смотрел автобусу вслед, а когда он повернулся к мистеру Уайту, я понял по тому, как были напряжены его скулы, что у него появилась цель.

— Автобус опять придет послезавтра, Хайрам? — спросил отец хозяина заправки.

— В точности так, Том, — ответил тот. — Ровнехонько в полдень, как часы.

Прищурившись, отец легонько постучал пальцем по губам. Я знал, о чем он думает. Как он сможет встречать автобус в те дни, когда должен будет находиться на работе в «Большом Поле»?

— Хайрам, — сказал он наконец, — ты никогда не думал завести себе на заправке помощника?

— Ну… в общем-то, тут особенно…

— Я согласен на доллар в час, — решительно перебил его отец. — Буду качать тебе бензин, вымету гараж, сделаю все, что ты попросишь. Если нужно будет работать сверхурочно, прекрасно. Доллар в час. Ну что скажешь, Хайрам?

Озадаченно хмыкнув, мистер Уайт оглянулся на свой захламленный гараж.

— Ты как раз напомнил мне, что я давно собирался устроить тут ревизию. Разобрать и пересчитать тормозные колодки, прокладки, шланги радиаторов и все такое. Еще одна пара сильных рук и крепкая спина мне не помешают.

Точь-в-точь Квазимодо — хранитель приводных ремней. Мистер Уайт протянул руку отцу.

— Если тебе действительно нужна эта работа, Том, считай, что ты ее получил. С шести часов утра, если тебя это устраивает.

— Ровно в шесть буду на месте, — отозвался отец, пожимая руку мистеру Уайту.

Чего-чего, а решительности моему отцу не занимать.

В назначенный час автобус опять пролетел мимо заправки, даже не замедлив хода, но отец знал, что он снова прибудет в полдень, точно по расписанию, и остается только ждать его.

В наступивший Новый год мы смотрели по телевизору праздничные гуляния на Таймс-сквер. Ровно в полночь в небе над Зефиром загорелись огни фейерверка, в церкви забили в колокол, а на улице задудели в охотничьи рога и горны. Наступил 1965 год. За новогодним столом мы съели по пятнистой фасолине, чтобы наступающий год принес нам серебро, по листику капусты, чтобы он принес нам золото, а потом смотрели по телику футбол до тех пор, пока наши мягкие места не заболели от долгого сидения. Прислушиваясь краем уха к реву болельщиков, отец шариковой ручкой выводил в блокноте, лежавшем у него на коленях, бесконечные 33… 33… 33 в виде мозаики цифр. В конце концов мама попросила отца отложить блокнот и ручку и расслабиться хотя бы на Новый год. Отец так и сделал, но вскоре его пальцы вновь машинально нащупали блокнот. По тому, как мама посматривала на отца, я понял, что его состояние снова вызывает у нее тревогу: число 33 стало для него новой навязчивой идеей, изводившей не хуже ночных кошмаров. Время от времени отец видел прежний сон, но теперь относился к нему спокойнее, зная, что утопленник зовет на дно вовсе не его. Очевидно, отцу для того, чтобы избавиться от одной навязчивой идеи, пришлось найти взамен другую.