Тень Нерона - Роман Буревой

Свобода! Она опять маячила перед ним. Грязноватая и пьяная баба, доступная, продажная. И очень злая. Вот именно – злая. Люс помнил, что, находясь в больнице в Новом Риме, он пытался по-быстрому что-то узнать о реконструкции Лация и читал все подряд, в том числе и о божествах древних римлян. По их представлениям каждый бог имеет множество ипостасей. Может спасать, помогать, наказывать и мстить. Многогранность божественных характеров просто удивительна. Венера может быть милостивой, Юпитер – злым. А свобода, какая она?

Ненадежная. Опасная. Желанная. Недостижимая. Ничего не прощающая. Требовательная. Есть и еще одна у нее особенность. Свобода ускользающая. Недаром на Старой Земле стоит она, держа в одной руке факел, в другой – свод законов. И обряжена в тогу. В Древнем Риме мужские тоги надевали продажные девки. Желанная и продажная, освещающая весь мир богиня.

Стук в дверь раздался уже после условного полудня Сердца Петры.

«Странное, однако, место. Столица живет по одному времени, вся планета – по другому», – про себя усмехнулся Люс.

Кто же это опять пожаловал? Хозяин? То есть бывший хозяин? А пошел он к черту! Вот бы заглянула та девчонка, что обещала обслужить Люса задаром, да обманула. Сучка! Они все здесь врут. Просто так, от нечего делать. Ради забавы. Ни одному слову верить нельзя. Сплошное вранье. И никто даже не оправдывается. Просто делают вид, что позабыли о сказанном пару часов назад. Будто один день живут на свете. Будто не было вчера, а есть только сегодня. И надо это «сегодня» прожить. О том, что случится завтра, никто не думает.

Стук повторился.

Просто так не отсидеться. Придется снова разговаривать с хозяином.

Люс натянул штаны и пошел открывать. На узенькой площадке перед дверью стояла высокая загорелая брюнетка в черных брюках и в черной футболке. Ноги длинные, талия тонкая. На запястьях – золотые браслеты. Не поймешь – то ли коммики, то ли украшения. Через плечо перекинута сумочка из кожи потолочника.

– Привет, – сказал Люс внезапно охрипшим голосом. – Ты кто?

– Я – Верджи, – сообщила девушка. – Можно к тебе зайти? А то как-то неудобно здесь разговаривать. Площадка узенькая.

– Это пожалуйста. Это – прошу. – Люс отступил.

– Нам надо поговорить. – Красотка шагнула в его жалкую комнатушку.

– О чем? – Люс внезапно ощутил смутную тревогу. – Я ни во что вкладываться не собираюсь, так и знай.

Девушка рассмеялась:

– Ты никак думаешь, я торгую недвижимостью? Или чем-то в этом роде?

– А ты не торгуешь? – Люс осмотрел девушку, нет ли при ней какой-нибудь сумки или кейса, в который можно положить стопку красивых акций. Рабских акций. Но ничего подобного у девушки не было. В маленькую черную сумочку акции не запихаешь.

– Нет, ну что ты! – Она улыбнулась ослепительно, белозубо. И глаза у нее тоже засияли – удивительные светлые глаза с темными ободками. Люс никогда в жизни не видел таких глаз. Хотелось смотреть в них и смотреть. И пытаться понять, что же такого загадочного в их взгляде. И при этом сознавать с тоской, что понять это невозможно.

– И о чем мы будем говорить? – пробормотал Люс.

– О Марке Валерии Корвине, – отчеканила гостья.

«Спасение? Ее прислал Марк?» – Он поверить не мог в подобное чудо. Сердце сильно забилось.

– Ты приехала забрать меня? Да? Я дождался? Да? Ты поможешь?

– Помочь тебе? – насмешливо спросила девушка. – А ты это заслужил?!

– В каком смысле? Что я должен… я год мыл посуду… меня обокрали… – Люс не понимал, как должен был заслужить спасение.

– Кто заставил тебя написать письмо? – строго спросила девушка.

– О чем ты?

– Марк угодил в ловушку. Ему грозит смерть. Кто велел тебе написать это письмо? Отвечай, скотина! – наступала на него Верджи.

Люс попятился, наткнулся на кровать, ноги сами собой подкосились, и он сел. Оскалился:

– Ну так пускай он умрет!

– Люс! Ведь Марк твой друг! – воскликнула девушка. – Вы должны друг другу помогать.

– Он предал меня! Бросил здесь умирать! Я год нищенствовал, я все проклял!

– Я могу тебе заплатить, – предложила девушка. – Тысяча кредов тебя устроит?

Тысяча была пределом мечтаний Люса. Он не знал, что и ответить.

– Полторы тысячи, – девушка щедро набавляла сумму.

– Две, – выкрикнул он неожиданно даже для себя.

– Сейчас. – Девушка выложила перед ним две тысячи кредов жетонами. Улыбнулась. Взмахнула рукой.

В то же мгновение Люс ударился головой о стену и потерял сознание. Когда очнулся, то понял, что связан по рукам и ногам, лежит на кровати, а девушка сидит рядом, склоняясь над ним и изучая его лицо. Она водила по его лицу чем-то неприятно-острым. Сначала ему показалось, что это ноготь. Потом он догадался, что это молекулярный резак.

– Ты знаешь, что на Колеснице никогда не освобождают рабов? – спросила Верджи.

– Ты о чем?

– Каждый должен освободиться сам. Только тот получает свободу. Но рабы не могут этого сделать. У них есть маленький шанс, когда хозяин умирает. Тогда они на короткое время становятся свободными людьми. Но большинство далее не подозревает об этом. Они сидят и спокойно ждут, когда же придет новый хозяин. Лишь немногие, почуяв, что управляющий чип замолк, бегут на большую дорогу грабить. Но я слышала, есть такие, чья воля побеждает управляющий чип, он ломается и выходит из строя. Только эти достойны называться людьми.

– Вранье, сказки колесничих, – прохрипел Люс. – Никто не может победить управляющий чип.

– Марк победил. Он бежал сам и освободил тебя, – заявила Верджи.

– Ха, фигня… ну ты даешь! Кто тебе рассказал такое?

– Я знаю, – твердо объявила девушка. – Есть люди, которые способны сорвать рабский ошейник.

– Знает она! Как же! – передразнил Люс. – Марк даже не догадывался, что родился патрицием, ничего не помнил, книг не читал. Я читал все время – а он нет. Просто однажды в усадьбу барона Фейра явился Валерий Флакк и увел нас двоих. С нас сняли ошейники. Вот и вся история. Никто не ломал никаких управляющих чипов.

– Этого не может быть, – прошептала Верджи.

– Почему не может? – усмехнулся Люс.

– Он не такой, как все.

– Такой, моя милая, точно такой лее. Его однажды чуть не оттрахали в туалете ночью. Он едва вырвался. Прибегает в барак, а морда вся в говне вымазана. Точно, не вру.

– Почему ты ненавидишь Марка? – прошептала она.

– Я всех ненавижу! Был рабом – любил. А теперь ненавижу. Я – свободен ненавидеть. Поняла?