Имя ветра - Патрик Ротфусс

Раздраженный, он снова повернулся ко мне:

— Следи за языком, э'лир. День, когда я приду к тебе за помощью в стихосложении, будет…

— Днем, когда у тебя найдется пара часов свободного времени, — закончил я. — Два долгих часа — просто чтобы начать. «Не так ли может скромный дрозд знать свой север?» Честно говоря, я даже не знаю, откуда начать это критиковать. Тут все само над собой издевается.

— Да что ты знаешь о поэзии? — вопросил Амброз, не потрудившись даже обернуться.

— Я узнаю хромой размер, когда его слышу, — ответил я. — Но этот даже не хромает. У хромого есть ритм. А это больше похоже на то, как кто-то катится по лестнице. По неровной лестнице. С навозной кучей внизу.

— Это новый пружинящий ритм, — сказал он, его голос звучал холодно и обиженно. — Я и не ожидал, что ты сможешь такое понять.

— Пружинящий? — язвительно расхохотался я. — Думаю, если бы я увидел лошадь с такой «пружинящей» ногой, я бы убил ее из жалости. А потом сжег бы труп из опасения, что местные собаки погрызут его и передохнут.

Амброз наконец повернулся ко мне, и ему пришлось убрать руку с колена Фелы. Половина победы. Но вторая его рука пока оставалась на ее шее, удерживая на месте под видом непринужденной нежности.

— Я так и думал, что ты сегодня заглянешь, — сказал он с несколько надтреснутой радостью в голосе. — Поэтому уже проверил журнал. Тебя в списках пока нет. Тебе придется по-прежнему торчать в «книгах» или прийти позже, когда мы дополним записи.

— Без обид, но не проверишь ли еще раз? Я не уверен, что могу доверять грамотности человека, рифмующего «север» и «плевел». Неудивительно, что тебе приходится силой удерживать женщин, чтобы они это слушали.

Амброз одеревенел, и его рука соскользнула со спинки стула и повисла. Его слова так и сочились ядом:

— Когда ты подрастешь, э'лир, то узнаешь, чем мужчина и женщина могут заниматься…

— Как? В уединении вестибюля архивов? — Я показал рукой вокруг себя. — Господне тело, это же не бордель. И если ты еще не заметил, перед тобой студентка, а не проститутка, которой ты заплатил за случку. Если собираешься изнасиловать женщину, соблюди приличия, делай это в переулке. По крайней мере, там она сможет закричать.

Лицо Амброза гневно вспыхнуло, и он долго не мог собраться со словами.

— Ты ничего не знаешь о женщинах.

— По крайней мере, в этом мы с тобой схожи, — беспечно ответил я. — Признаться, именно поэтому я и пришел сюда сегодня. Я хотел провести небольшое исследование — найти книжку-другую по этому вопросу. — Я постучал двумя пальцами по журналу. — Так что найди мое имя и впусти меня.

Амброз с грохотом открыл книгу, нашел нужную страницу и повернул книгу ко мне.

— Вот. Если ты найдешь свое имя на этой странице, добро пожаловать изучать хранилище, когда тебе удобно. — Он напряженно улыбнулся. — В противном случае можешь приходить где-то через оборот-другой. К тому времени мы как раз обновим списки.

— У меня есть записка от магистров, просто на всякий случай — если будут какие-нибудь недоразумения насчет моего приема в арканум, — сказал я и задрал рубашку так, чтобы он мог видеть широкую полосу повязок, покрывающих мою спину. — Прочитаешь отсюда или подойти ближе?

Амброз подчеркнуто промолчал, так что я опустил рубашку и обратился к Феле, совершенно его игнорируя.

— Моя леди-хранист, — сказал я с небольшим поклоном. Очень маленьким поклоном, поскольку спина не позволяла большего. — Не будете ли вы так добры и не поможете ли найти книжку о женщинах? Я получил указания от старшего товарища подковаться по этому тонкому вопросу.

Фела чуть улыбнулась и немного расслабилась. Она продолжала сидеть в напряженной позе даже после того, как Амброз убрал руку. Я предположил, что она достаточно знает нрав Амброза и понимает, что если сбежит и поставит его в неловкое положение, то он ей потом отплатит.

— Не знаю, есть ли у нас что-нибудь в этом роде…

— Я бы начал с азов, — с улыбкой сказал я. — Я слышал от людей, достойных доверия, что не знаю о женщинах вообще ничего, так что все послужит углублению знаний.

— Что-нибудь с картинками? — выплюнул Амброз.

— Если наше исследование опустится до этого, я непременно обращусь к тебе, — парировал я, не глядя в его сторону, и улыбнулся Феле. — Может быть, бестиарий… — мягко предположил я. — Я слышал, они особенные создания, совсем другие, чем мужчины.

Фела расцвела улыбкой и прыснула:

— Полагаю, мы можем поискать.

Амброз посмотрел на нее волком.

Она сделала в его сторону успокаивающий жест.

— Да все знают, что он в аркануме, Амброз, — сказала она. — Что за беда, если мы впустим его просто так?

Амброз злобно зыркнул на нее.

— Почему же ты не торопишься в «книги» и не изображаешь из себя хорошую девочку на побегушках? — холодно спросил он. — Здесь я могу и один управиться.

Фела, словно истукан, поднялась из-за стола и, забрав фолиант, который пыталась читать, направилась в «книги». Открывая дверь, она, как мне хотелось думать, бросила на меня взгляд, полный признательности и облегчения. Но возможно, это было только мое воображение.

Когда дверь за ней закрылась, комната словно потускнела. А отбрасывая поэтическое сравнение: свет действительно потускнел. Я посмотрел на симпатические лампы, развешанные по стенам, недоумевая, что происходит.

Но мгновением позже, почувствовав, как по спине поползло медленное жжение, догадался: действие налрута заканчивалось.

У большинства сильных болеутоляющих есть серьезные побочные эффекты. Тенназип иногда вызывает бред или обмороки. Лациллиум ядовит. Офалум дает быстрое привыкание. Мхенка, пожалуй, действеннее всех, но есть причины называть ее «дьявольским корнем».

Налрут слабее любого из этих средств, но намного безопаснее. Он немного обезболивает, стимулирует и сужает сосуды — вот почему я не истекал кровью, как резаная свинья, когда меня выпороли. И что самое лучшее, у него практически нет побочных эффектов. Тем не менее за все надо платить. Когда действие налрута заканчивается, он оставляет тебя истощенным физически и духовно.

И все равно я пришел сюда, чтобы увидеть книгохранилище. Теперь я стал членом арканума и не собирался уходить, не побывав в самом сердце архивов. Я снова повернулся к столу с решимостью на лице.

Амброз бросил на меня долгий взгляд и вздохнул.

— Прекрасно, — сказал он. — Как насчет сделки? Ты молчишь о том, что видел здесь сегодня, а я поступлюсь правилами и впущу тебя, хотя официально ты еще не записан в книгу. — Он вроде бы слегка нервничал. — Идет?