Тринадцать полнолуний - Эра Рок

Генри опешил и попытался отстранить от себя девушку. Но она, словно плети дикого плюща, только теснее прижалась к нему.

— Нет-нет, не отталкивай меня, прошу вас. Я люблю, страстно люблю вас, — она стала целовать его лицо и потянулась к губам.

— Ядвига, вы с ума сошли, что вы делаете? — уворачивался от её поцелуев Генри, — прекратите.

— Вы отталкиваете женщину, которая пришла к вам среди ночи, не боясь за свою репутацию? Вы чудовище, жестокий эгоист, но я люблю вас даже таким, — Ядвига одной рукой лихорадочно расстёгивала пуговицы плаща, — посмотрите, посмотрите, как я красива, посмотрите, какое у меня прекрасное тело и оно ваше.

— Вы соображаете, что делаете? Немедленно прекратите, это невозможно! Вы замужняя женщина! Вы просто не в себе!

— Так приведите меня в чувство! Вы забыли, теперь я вдова и свободна от всех обязательств. Я прекрасно понимаю, что делаю! Я всегда любила вас, с самой первой нашей встречи, а вы ни разу не посмотрели на меня так, как смотрите на Виолу. Но что она может вам дать? Глупая, пустая, кисейная барышня! А я? Во мне столько страсти, столько силы! И вы с вашими талантами и мои силы! Мы столько сможем сделать с вами вместе! Любите меня и мир будет у наших ног! — Ядвига тянула Генри за руки в темноту аллеи.

— Остановитесь, вы больны безумием. У нас не может быть ничего общего. Я прекрасно знаю, кому теперь принадлежит ваша душа, если она у вас конечно есть. Вы сделали свой выбор и отдали себя тому, кто далёк от света. Он пророк тьмы и вы пошли к нему в услужение. Весь этот спектакль имеет определённую цель и я знаю какую. Напрасно. Ваши чары не распространяются на меня. Когда-то я сделал всё, что мог. Уходите.

Ядвига прищурилась и Генри увидел, как вспыхнули синим отблеском её глаза.

— Но ведь вы воин света я пришла за помощью, а вы отвергаете меня! Спасите бедную девушку, что же вы?

— Вы не искренни, этот сценарий был написан не вами. Я знаю автора и можете передать ему, пусть тратит свои таланты там, где ему будут рукоплескать. Прощайте и мой вам совет, боритесь сами, спасайте себя.

Генри пошёл по дорожке аллеи, оставив Ядвигу. Он не видел, как её лицо исказила гримаса ненависти. Она хищнически улыбнулась и тихо прошептала:

— Ну что ж, посмотрим, — и побежала в сторону, где за деревьями её ждала карета, запряжённая парой вороных рысаков.

Генри не знал, что эта карета, рассекая цокотом копыт коней ночную тишину города, частенько уносила рыжеволосую пассажирку на далёкую окраину, где в маленьком домике творились странные вещи. Если бы кто-нибудь, хоть раз, прошёл мимо этого дома в тот момент, когда там начиналось действо, возможно, это был бы последний миг, отделявший его от дикого страха, переходящего в последствии в безумие. Что творилось там, пока останется для нас загадкой, но на время, ибо мы сможем сами всё увидеть в тот момент, когда наше окрепнувшее сознание убережёт наш разум от разрушения.

Прошёл год. Генри, как самый перспективный и талантливый слушатель Академии, сдал два последних курса экстерном. Политическая обстановка в той стране, где довелось родиться и жить нашему герою, была стабильной. Прогрессивное общество потому и называется так, что двигается в своём развитии, занимая для своей жизни новые территории. Открытие и завоевание новых земель становилось важнейшим фактором для политической и экономической стабильности Старого света, которому уже не хватало своего жизненного пространства. Но колонизация и порабощение отсталых, как считали в то время, народов всегда влекли за собой необходимость военного вмешательства. Сначало это называлось благозвучним словом «миссионерство». С именем бога на устах, шли отряды и караваны по обнаруженным континентам, занимая пустыни и джунгли тёплых стран, в которых жили тоже люди, лишь цветом кожи и своими вероисповеданиями отличавшихся от вторгающихся в их жизнь. Захватчики новых земель называли себя освободителями и носителями культуры, но, в сущности, оказывались поработителями. Навязывая свои порядки, они уничтожали целые народы и древнейшие культуры, ставя, как они их называли, «дикарей» на колени. Изуряющий труд на плантациях и рудниках уносил тысячи жизней, поэтому в колониях, последнее время, стали всё чаще вспыхивать бунты. Отец Виолы, полковник Юрсковский, получил назначение в одну из колоний на юге Индии и предложил Генри стать своим помощником. Генри, будучи образованным и мыслящим человеком, не разделял эйфорических настроений общества от победоностных походов по южным континентам, богатым драгоценными металлами и камнями, множествами ценных ресурсов природы, которые были давно исчерпаны на их территориях. Он прекрасно понимал, под прикрытыем благих намерений, скрывалось только желание наживы и собственного обогащения. В глубине души, Генри чувствовал, что должен поехать туда и если не изменить историю, то хотя бы постараться облегчить жизнь тех, кто будет рядом на вверенной ему территории. Но это было только поверхностное определение его согласия на эту поездку. В самом дальнем углу его подсознания родилось и росло предчувствие, что в Индии произойдёт очень важные для него встреча и знакомство.

Перед отъёздом, он получил разрешение на несколько дней отлучиться в своё имение. В усадьбе всё было в порядке. Юлиан радостно встретил своего ученика.

— Мальчик мой, вы так возмужали! Выражение ваших глаз говорит мне о многом. В вашем взоре столько зрелости, солидности! Можете не утруждать себя рассказами о своей ученической жизни, я сам всё прекрасно знаю и доволен вашими успехами. Случай с дуэлянтами мне тоже известен. Вы прекрасно справились, могу передать вам похвальные слова от ваших покровителей. Но ваша предстоящая поездка не будет гладкой. Не удивляйтесь, я знаю и об этом. Желаю вам доброго пути, не забывайте практикой усовершенствоватьсвои таланты. Поверьте, они очень вам пригодятся. Смотрите вокруг, думайте, анализируйте увиденное и растите душой. Я буду мысленно с вами, если что, вы знаете, как посетить меня, преодолев огромные расстояния. Всегда готов вам помочь.

Генри бродил по дому, вспоминая всё. Щемящая тоска от воспоминаний, сменилась тёплым чувством нежности и покоя. «Мой милый дом, где прошло детство. Твои стены помнять и радость и горе. Нет, я не бросаю тебя, я обязательно вернусь» с любовью думал Генри, словно разговаривал с живым существом. Но время расставания пришло.

Путь в Индию был долог и опасен. Многое пришлось пережить экспедиции. Морская качка и шторма, сухой и жаркий климат, вызывающий болезни дали Генри большой фронт работы. Он, тихонько, чтобы не отвечать на вопросы, вполне успешно применял свой дар, приводя здоровье спутников любого сословия в порядок. Но в один из дней, он довольно откровенно проявил себя, как человек, наделённый недюженными способностями.

В эту экспедицию, приложив максимум невероятных усилий, всеми правдами и неправдами уговорив отца, отправилась и Виола Юрсковская. В их последнюю встречу на выпускном вечере Академии, Генри был категорически против её желания.

— Ты не можешь так рисковать! Девушке отправиться в столь долгое путешествие совершенно немыслимо! Это не прогулка по аллее! Ты не представляешь, как это опасно! — Генри еле сдерживался, чтобы не повышать голос на любимую.

— Я даже слушать не хочу! Если бы ты только знал, чего мне стоило уговорить отца. Я быстрее погибну здесь без тебя, чем в дороге, когда буду видеть твои глаза и слышать твой голос. Это решено окончательно, — упрямо твердила Виола, глотая слёзы. — Но любовь моя, я боюсь за тебя, мы столько ждали, дождись меня здесь, на большой земле, эта экспедиция не надолго. Я пойду к твоему отцу, чтобы он запретил тебе ехать. Ну не плачь, прошу, не плачь, твои слёзы, словно шипы, ранят моё сердце, — Генри целовал руку Виолы.

— Вот по этому и оставим этот разговор, я буду рядом с тобой и мне ничего не страшно. И мой отец не изменить своего решения, я об этом позаботилась, Я люблю тебя и хочу быть рядом. Мы действительно, долго ждали и я, даже в страшном сне, не хочу представить, что ты уедешь без меня.

Генри понял, что уговоры бесполезны, хотя в глубине души был страшно рад отчаянному решению своей возлюбленной. Он тоже не представлял времени в разлуке и понял, ему приятно осознавать, что страстно любим такой прекрасной девушкой. «Ну, что ж, значит пусть так и будет, она будет рядом со мной, и это замечательно».

И вот теперь, видя физические страдания своей единственной, он с горечью думал, что его собственный эгоизм взял верх над предчувствием. Девушка металась по постели в горячечном бреду. Землистый цвет лица, испарина и жаркое дыхание говорило о тяжёлой болезни. Личный врач Юрсковских, доктор Парсевич, с радостью согласившийся на поездку приследуя научные цели, был в странном, не похожим на него, состояние растерянности.