Одержимый. Книга пятая - Андрей Буревой

— Уар — рх! — подскочив на месте и ударившись спинными шипами о свод пещеры разорался пуще прежнего дракон, сам себе вогнавший стальную иглу в ноздрю. И разинув пасть рванул ко мне!

Хорошо я не растерялся и резко отскочил в сторону, вставая за скос скалы, а не подался назад! А то схарчил бы меня обозлённый сумеречник! Вылетевший аж на середину площадки перед пещерой и там громко захлопнувший пасть.

«Ну!» — подзадорил замешкавшегося меня рогатый. И я, отбросив ставший бесполезным стреломет, из которого драконью броню — чешую всё равно не взять, выхватил свой меч. Да метнувшись к заду растерянно крутящего башкой сумеречника, как рубанул его по хвосту!

— Уа — ар — р-рх! — взвился в небеса едва не ставший бесхвостым дракон, и перевернувшись в воздухе упал назад — уже мордой в направлении пещеры. Только меня там уже не было! Я ж сразу, едва сумеречник взлетел, метнулся вперёд и проскочив под драконьей тушей, оказался опять позади него. И не дожидаясь следующего понукания впавшего в раж беса, вновь рубанул по чьему‑то слишком длинному хвосту. Да в том же самом месте…

— Уар! — едва не подавился воплем дракон и в воздух подскочил. Чтоб, извернувшись в небе, камнем обрушиться на меня, стремительно несущегося к спасительной норе.

— Фух, успел! — облегчённо выдохнул я, едва успев скользнуть вниз по гладкой как стекло поверхности камня в своё убежище до того как скала сотряслась от падения на неё громадного дракона. И быстренько отложив меч, нацепил на левую руку щит, немедля окутавшийся призрачно — сизой дымкой активировавшейся магической защиты, а правой цапнул копьецо.

— Надо было посильней его раздраконить, а то улетит!» — попенял мне бес, явно переживающий за исход охоты не меньше моего.

— Уарх! — издал гневный вопль дракон, похоже край как раздосадованный тем что его обидчик смылся от него. И резко: — Фу — х-х…

Дохнул зараза, в моё убежище серой хмарью, заставившей мгновенно засиять выставленный мной щит! Да и личная защита у меня задействовалась… А остальное камень поглотил, начавший на глазах крошиться и песком осыпаться.

— Ничего себе… — немного испуганно произнёс я, видя как кристалл — накопитель щита, в котором только что плескался едва ли не целый океан энергии, чуть не на десятую часть сразу просел.

— Фу — х-х… — ещё раз дохнул в моё убежище сумеречник. И… И передвинувшись поближе, голову боком повернул, чтоб разглядеть получше что там творится с его обидчиком — хоть одним глазом полюбоваться на его истлевающие останки.

«Давай!» — в тот же миг возопил как резаный бес. И растерявшийся я, не могущий никак сообразить что делать — прикинуться тряпкой или повозиться, чтоб дракон не потерял ко мне интерес, едва не подскочив от столь резкого вопля, от неожиданности резко ткнул копьецом дракона в глаз!

— Уа — ар — р-рх! — в ярости заорал тот, отскакивая от норы, а бес удовлетворённо произнёс: «Ну вот, теперь он точно от тебя не отстанет!»

«Ну ты…» — ошеломлённо выругался я, глядя на этого паршивца. И едва успел закрыться щитом от ударившего в мою нору потока серой хмари.

— Фу — х-х… Фу — х-х… Фу — х-х… — надрывался дракон, пуская в моё убежище всё новые и новые порции разъедающей всё и всея дряни. А потом… А потом подскочив ближе, начал камень драть увенчанными громадными когтями лапами. Разрывая скальную площадку ровно как собака кроличью нору. И плевать ему, похоже, было на то что вокруг не мягкая земля, а твёрдый камень…

Пару мгновений спустя меня начало охватывать беспокойство. Кажется мы недостаточно глубокую обустроили мне нору… Судя по той скорости с которой до меня докапывается дракон…

Чтоб хоть как‑то помешать обозленному чудовищу, я принялся колоть его копьём в лапы. Бить изо всех сил. Но он словно и не замечал этих комариных уколов… Продолжая пускать в мою нору серую хмарь, размягчающую камень и бешено орудовать лапами, разрывая её.

«Ну бес…» — успел ещё выдохнуть я, вынужденный уже заползти в самую глубь норы, чтоб меня не зацепило гигантскими когтями. И отбросил копьё от которого остался один огрызок…

У меня аж сердце чаще забилось в предчувствии неминуемой гибели, и я забился поглубже насколько мог. Страстно мечтая при этом о спасении…

И оно пришло. Спасение пришло в виде смерча, сначала начавшего вырывать прямо из‑под лап дракона вывернутые им камни, а потом сдёрнув со скального уступа и его самого. Да и мне несладко стало… Пришлось пожертвовать ножом и вонзить его в чуть размягчившуюся под воздействием драконьего дыхания скалу. И уцепиться за него, чтоб не высосало из укрытия.

Не самые весёлые пять минут я провёл пока начал стихать разбушевавшийся ветер. А когда стихия совсем успокоилась, не смог сдержать облегчённого вздоха. И лишь тогда отпустил судорожно сжатую обеими руками рукоять ножа…

Когда же распрямился и поднялся, обомлел просто. Ибо оказывается прятался я не в глубокой норе, а в широченной воронке, с крохотным углублением по центру…

— Обалдеть… — поражённо выдохнул я, оглядываясь по сторонам. И выступил из, хм, норы, глубиной мне едва ли по колено…

Полюбоваться особо на открывшуюся взгляду картину у меня не вышло. Помешали начавшие сыпаться с небес камни… Кейтлин‑то, удостоверившись, что сумеречник никуда уже не денется развеяла смерч. И я поспешил укрыться в пещере, пока мне на башку не грохнулся один из здоровущих обломков скалы, коими сильномогучая магесса пуляла в вертящегося в воздушном вихре дракона, чтоб повредить ему крылья.

Ну да ничего, недолго пришлось прятаться от каменного града. Как раз времени хватило на то чтоб проверить логово чёрного чудовища на предмет наличия накопленных сокровищ… Жаль только не отыскалось совершенно ничего. Хоть шаром покати в пещере… То ли дракон нам попался из аккуратистов, не терпящих в жилище никакого бардака, то ли он поселился здесь совсем недавно.

Так что оставалось нам с бесом что расстроенно повздыхать, да топать к демонице…

— Стайни, ты совсем из ума выжил? — вопреки моим ожиданиям, отнюдь не ласково встретила Кейтлин, когда я добрался до неё. И гневно продолжила, сверкая глазами: — Ты что там вытворял?

Напустилась, значится, сразу на меня. Сходу. Но вовсе не это заставило меня опешить, а отчётливые нотки беспокойства, прозвучавшие в её чувственно — бархатистом голосе.

«Неужели она искренне переживает за меня?..» — изумлённо обратился я за подтверждением к своему симбионту. Больше‑то не к кому… Хотя Хисса ещё есть, но она здесь явно мне не помощница.

«Конечно, переживает, — охотно подтвердил бес. Глубокомысленно добавив затем: — Ведь где она ещё такого олуха найдёт, что согласится быть приманкой для драконов». — И осклабился, скотина.