Человек из Преисподней: Часть 1. Дом (СИ) - Шабалов Денис

Пока консерва грелась, настропалил мины. Выставил все четыре, для парных подрывов с направлением в переходной коридор. Хотя прецедентов пока не бывало – тут лучше перебздеть.

Помещение капсулы оказалось достаточно обширно – сфера диаметром десять шагов, составленная из таких же секций тюбинга, как и галереи Джунглей, и почти до половины залитая бетоном, что давало ровный гладкий пол. В пространстве между ребрами Серега организовал постель: пенка на пол, спальник, рюкзак под голову. И – накидка-серебрянка для сокрытия от инфракрасного взора механизмов. Если прорвутся-таки. Повесил ее, натянув импровизированной шторой, оградив пространство между ребрами. Иных укрытий тут нет; и хотя шторка, понятное дело, тоже не укрытие – все же несколько мгновений он будет невидим. А за это время можно много наворотить.

Ужин, вечерняя протирка и, наконец, сон.

И снова, находясь в абсолютной, оглушительной, давящей на уши тишине, Серега почувствовал себя невероятно одиноким, затерянным в паутине. И хотя до Дома было всего семь часов дороги – сейчас ему казалось, что он находится бесконечно далеко и все ниточки между ним и общиной оборваны. Человек – социальное животное. Его вдруг со страшной силой потянуло назад, к людям. И об этом тоже говорили матерые – оставшись наедине с собой, почувствовав это вселенское одиночество, большинство не может его выдержать. Именно потому почти половина отверженных, отойдя на некоторое расстояние от КПП и поняв, чего они лишены отныне, возвращались назад. Тут даже не смерть от лапы механизма страшна. Страшно осознать, что отныне и навсегда ты один и уже никогда ни единым словом не перекинешься с человеческим существом, обречен на одиночество, скитания в бесконечности лабиринтов. Да только поздно. Вне закона – это значит, что любой, встретивший отверженного в паутине, имел полное право на убийство. Что чаще всего и происходило: община отвергала лишь тех, кого сочла злодеем, и лишить такого жизни – только пользу принести.

Ладно. Завтра засидочку соорудим, завалим страуса – а там можно и домой. Легко и радостно возвращаться, когда в рюкзаке за спиной двенадцать-семь рассыпухой, а где-то в Джунглях дохлой грудой металла лежит доказательство твоей успешной охоты.

И с этой светлой мыслью он заснул.

Ночь прошла спокойно. Подскочив в семь утра, Серега, полный сил, словно молодой лось, предчувствуя день великих свершений, быстренько позавтракал, собрался – и уже к обеду был в своих охотничьих угодьях. На триста сорок восьмом горизонте.

Пока шел – продумал засаду еще раз. Дело все ж таки опасное. Если сорвется – страус его в капусту покрошит. Но вариантов других Серега не видел: механизм более высокого класса он взять не сможет, а низшего – не хотелось. Правда, с месяц назад прошел слух, что появился новый контрóллер, по виду чуть меньше двухтонника, но больше пятисотого – вот его бы неплохо опробовать… Однако на неизвестного противника лезть тоже риск. Ни уязвимостей не знаешь, ни бронирования… Куда бить, как брать – непонятно. А наугад лупить – слишком дорого может стать. И потому – страус.

МРШ-2000 «Страус» – машина разведки. Щитов у него нет, все приспособлено для максимальной мобильности. И бегает он как чертов локомотив, наподобие «Калибра» или «Палача», до семидесяти километров развивает. Куда бежит – это только ему известно, но бежит стремительно и целенаправленно. Вероятнее всего – отсматривает километры галерей на предмет кожаных бурдюков с кишками внутри, чтоб доложить потом по команде. Или как там у них подчинение осуществляется… Броня у него хоть и пожиже – лобовая и тыльная тридцать миллиметров, борта по двадцать, – но пулькой из калаша, конечно, не возьмешь. Тут разве что КОРД справляется. Да только и у этого механизма уязвимости есть. Самая чувствительная часть любой машины – камеры и сенсоры. Они хоть и за триплексом – а у многих еще и забрало стальное, – однако пробить четвертой-пятой пулей можно,

особенно если в одну точку долбить. Но есть и другой путь: подловить на мину, чтоб, к примеру, лапу оторвало. Уже задача облегчается. Серега помнил, что Закон охоты требовал максимальной сохранности добычи – но Инициация это не охота в полном ее смысле, а экзамен. Выживание одиночки в Джунглях. К тому же мина боезапасу не повредит, будет, что с него снять. Поставить ММ-10на электродетонацию и в укромном месте засесть. И в нужный момент врезать.

Укромное место он искал часа четыре. Время давно перевалило обед, приближалось к полудню – а он все бродил по транзитной, заглядывая в боковые коридоры и переходы. Два раза пришлось и укрываться – в первый раз мимо протопали трое четырехсотых, второй раз – по потолку, цепляясь за ребра тюбинга, прополз паук. Оба раза Серега уходил в боковые – но теперь уже тщательно следил, чтоб не оказаться в западне, иметь хотя бы один путь отхода. А лучше два или три. Вот так он, опыт-то, и приходит. На собственной шкуре. Торчать в ловушке и гадать, умрешь ты сегодня или еще погодят тебя убивать, ему не очень понравилось. Хорошо – карта помогала, на этом горизонте Джунгли исследованы порядочно, пробелы начинались только за пятидесятым километром.

Наконец подходящее место нашлось. Нырнув в одно из боковых ветвлений, он наткнулся на отвечающее его запросам. Просторное помещение, нечто вроде цеха непонятного назначения, сплошь заставленное станками-агрегатами, лишь узкая тропка посредине. Под потолком – мешанина труб вентиляции в два-три уровня. Сам боковой коридор не широк, но и не узок, такой, что страус нормально пройдет, а пауку или кентавру повозиться придется. К тому же – единичная комната, а не узел. Значит, не придется опасаться, что какая-нибудь тварь спустится с верхнего этажа. Самое то для западни.

Весь вопрос был в том, как заманить механизм. Особого резона сворачивать со своего маршрута по транзитной страусу обычно нет. Их, таких ветвлений, у него на пути тысячи встречаются. Все подряд не проверишь. Тормознул, прошелся лазерным сканером; если пусто – дальше погнал, если подозрения в электронном мозгу забрезжат – задержался на досмотр. И вот тут самая изюминка и крылась: если соорудить чучело человека и придать ему определенное сходство – броник навесить, рюкзак, может, даже каску напялить – то сканер его человеком и опознает. ОРРИ-аппаратуры у страуса нет, структуру объекта он не видит, только конфигурацию. Оценив свои шансы как высокие – человек один, прячется, оружие имеет самое примитивное – механизм выдвигается на ликвидацию… а у нас среди станков и агрегатов мины понатыканы. Подрыв всех четырех, особенно если страус попадает в самую гущу поражающих элементов, может, и не завалит наглухо, но повредит серьезно. И сервоприводы, не везде укрытые броней, и камеры-сенсоры, и шарнирные сочленения затронет. А добить – дело техники. И хотя оставаться без брони Серега не горел желанием – другого способа подманить машину он не видел.

Подготовка заняла еще часа полтора. Все приходилось делать адски медленно, постоянно прислушиваясь к шумам паутины, предварительно выставив в коридорах растяжки. Хорошо, коммуникатор подсобил – закрепив в транзитной две камеры среди путаницы кабелья, Серега вывел на экран картинку и все время, пока сооружал западню, послеживал за движухой. Затих лишь раз, пропустить пару четырехсотых и кентавра. Пришлось срочно эвакуироваться в следующий зал – но все прошло успешно, не заметили.

Перво-наперво он нащупал пути отхода. Коридор из цеха, минуя два аналогичных, уводил на восток, перпендикулярно транзитной галерее; затем, изгибаясь, поворачивал на юг и метров пятьсот шел параллельно; и затем, повернув, снова выводил в транзитную. Из третьего цеха на север уходило еще два коридора – но, посветив туда фонарем, Серега увидел лишь длинные прямые колодцы. Там царила кромешная тьма, и только ровно шелестящий сквознячок указывал, что это не тупиковые ходы, что коридоры ведут дальше, в неизвестность. Карта тоже молчала.