Иисус. Человек, ставший богом - Хосе Антонио Пагола

Этот Бог, Который тепло принимает Иисуса внутри его смерти, никогда от него не уходил. Бог пребывал с ним в его агонии, поддерживая его Своей преданной любовью, страдая вместе с ним и в нем, полностью отождествляя Себя с ним, как это можно было видеть и в воскресении. Отец не хочет видеть Иисуса страдающим. Он никогда этого не хотел. Как Он может желать несправедливой расправы над невиновным? Как Он может желать такого трагического финала своему самому любимому сыну? Отец хочет только, чтобы Иисус был верен Ему до конца, чтобы он продолжал быть вместе с несчастными мира сего, чтобы продолжал поиски Царства Божьего и его справедливости для всех. Отец не желает Иисусу столь постыдной смерти, да и Иисус не жертвует Ему свою кровь в надежде Ему угодить. Первые христиане не говорили ни о чем подобном. На распятии Отец и Сын едины не в стремлении к крови и смерти, а в противостоянии злу до самого конца. Это страдание — зло; распятие — преступление. И этого желали только иудейские власти и представители империи, которые закрываются от Царства Божьего. Иисус не хочет, чтобы его убивали; он сопротивляется тому, чтобы пить «чашу» страданий: ведь это абсурдно и несправедливо. Но если понадобится, он пойдет до конца, сохранив верность Царству: все смогут увидеть, насколько сильна его вера в Отца и в Его любовь к людям. В свою очередь, Отец не хочет, чтобы убивали Его любимого сына: это самое болезненное оскорбление, которое Ему могут причинить. Но если это необходимо, Он позволит его распять и не вмешается, чтобы уничтожить его убийц, Он продолжит любить мир и явит всем, каких бесконечных пределов достигает «безумие Его любви» к людям.

Первые христиане в восхищении исповедуют: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную»[1093]. На кресте никто не просит Бога проявить к человечеству верх великодушия. Он добровольно отдает самое любимое: Своего собственного Сына. Всему предшествует Его любовь. У Павла нет никаких сомнений: «Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками»[1094]. Бог не мог яснее продемонстрировать Свою любовь. Он не остановился даже перед самым любимым. «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?»[1095] Эта любовь Бога ни на что не похожа. Пока Иисус мучается в агонии, Бог ничего не делает и не говорит. Он не вмешивается. Он переносит невероятные страдания, зная, что делают с Его сыном. Он не выполняет просьбу, с которой Иисус обратился к Нему в Гефсимании. Он тяжело переживает смерть Своего любимого Сына из любви к людям, которые пропали бы без него навсегда. Это «распятие-воскресение» в высшей степени являет нам любовь Бога. Такого никто не мог бы и предположить. В «распято-воскрешенном» Иисусе Бог с нами, Он думает только о нас, страдает как мы, умирает для нас[1096].

Молчание Бога не означало, что Он покинул распятого и вступил в заговор с распявшими. Бог был с Иисусом. Поэтому, умерев, Иисус обнаружил себя распятым в Его руках. Воскресение показало, что Бог действительно был с распинаемым, не выступая против его врагов, но обеспечивая его финальный триумф. И это самое великое в любви Бога: у Него есть власть низвергнуть зло, не уничтожая злодеев. Он воздает Иисусу по заслугам, не убивая тех, кто его распял. Павел замечательно об этом сказал: «Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения»[1097]. Все это кажется невероятным. «Проповедь о кресте — безумие». Павел это знает, он постоянно встречает отторжение. «Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость; потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков»[1098]. На кресте, кажущемся нам «сумасшествием», обнаруживается высшая «мудрость» Бога в поисках пути спасения мира. В распятом Христе мы видим «слабость» и бессилие, тогда как в нем сосредоточена спасительная «сила» Божья. Поэтому христиане говорят, что Христос умер за наши грехи, «как следует из Писания». На кресте воплотились замыслы Бога. «Нужно было», чтобы Христос пострадал. С Богом так и должно было произойти, ведь в Своем невероятном «безумии» Он любит своих детей до самозабвения.

Первые христиане прибегают к различным моделям, чтобы как-то объяснить «сумасшествие» распятия. Они представляют его как «жертву искупления», «новый завет» между Богом и людьми, запечатанный кровью Иисуса; им нравится описывать его смерть как гибель «страдающего Отрока», праведного и невинного человека, который, согласно Книге пророка Исайи, берет на себя вину и грехи других, чтобы стать для них спасением[1099]. Нужно хорошо понимать этот язык, поскольку он ни на минуту не аннулирует и не искажает даримую Богом любовь, о которой с такой страстной силой возвещал Иисус.

Бог не возникает как некто, требующий от Иисуса сначала пострадать и умереть, чтобы угодить Его чувству чести и справедливости, и тогда Он сможет «простить» людей. Иисус, в свою очередь, не пытается оказать на Бога влияние своими страданиями, чтобы добиться от Него более благосклонного отношения к миру. Никому из первых христиан и в голову не приходило рассуждать подобным образом. Если бы Бог был кем-то, кто предварительно требует крови невинного, чтобы спасти человечество, то описанный Иисусом образ Отца был бы полностью искажен. Бог был бы «осуждающим», не умеющим прощать просто так, беспощадным кредитором, не спасающим никого до тех пор, пока не будут выплачены долги. Если бы Бог был таким, кто бы мог любить Его всем сердцем, всей душою и всеми силами? Лучшее, что человек мог бы делать перед лицом такого сурового и грозного Бога, это вести себя осмотрительно и защищаться от него, ублажая его всевозможными ритуалами и жертвами.

Бог не вымещает на Иисусе Свой гнев. Отец никогда не перекладывает на него ответственность за грехи, которые он не совершал; Он не считает Своего Сына «заместителем» грешников. Каким образом Бог будет вменять в вину Иисусу те грехи, которые он не совершал?[1100] Иисус безвинен; грех не вошел в его сердце. И на кресте он не страдает от кары Божьей. Он мучается от отвержения тех, кто противостоит Его Царству. Он жертва не Отца, а Каиафы и Пилата. Иисус испытывает страдания, которые ему несправедливо причиняют люди, а Отец испытывает страдания оттого, что мучается Его любимый Сын. Вот как говорится об этом в тексте, приписываемом Петру: «Он не сделал никакого греха… Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному. Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо»[1101].

Крестные муки обретают спасительную силу благодаря любви, а не страданию. Человечество спасает не какая-то «таинственная» власть, заключенная в пролитой перед Богом крови. Само по себе страдание — зло, и оно не обладает никакой избавляющей силой. Богу неприятно видеть Иисуса страдающим. Единственное, что спасает на Голгофе, так это безмерная любовь Бога, воплощенная в страдании и смерти Его Сына. Нет больше никакой спасительной силы, кроме любви.

Страдание продолжает быть злом, но именно поэтому оно становится наиболее основательным и реальным опытом переживания и выражения любви. Поэтому первые христиане увидели в распятом Иисусе реальное, наиболее ощутимое и крайнее выражение безусловной любви Бога к человечеству, знак Его таинственного и непостижимого прощения, сострадания и спасительной нежности. Лишь невероятная любовь Бога может объяснить случившееся на кресте. Только в сияющей тени креста могло появиться это трансцендентное и восхитительное христианское утверждение: «Бог есть любовь»[1102]. Это то, что интуитивно ощущает Павел, когда вдохновенно пишет, потрясенный: «Живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня»[1103].

Литература

1. Общие исследования о воскресении Иисуса

LÉON-DUFOUR, Xavier, Resurreccion de Jesús у mensaje pascual. Salamanca, Sígueme, 1992.

SCHMITT, J., Jesús ressuscite dans la predication apostolique. Etude de theologie biblique. Paris, Gabalda, 1968.

EVANS, C. F., Resurrection and the New Testament. Londres, SCM Press, 1970. WILCKENS, Ulrich, La resurrection de Jesús. Estudio histórico-critico del testimonio biblico. Salamanca, Sígueme, 1981.

RIGAUX, Beda, Dieu Га ressuscite. Exegese et theologie biblique. Gembloux, Duculot, 1973.

RUCKSTUHL, Eugen/PFAMMATER, Joséf, La resurrection de Jesucristo. Hecho histórico-salvificoу foco delafe. Madrid, Fax, 1973.

PERKINS, Pheme, Resurrection. New Testament Witness and Contemporary Reflection.

Londres, Geoffrey Chapman, 1984.

LORENZEN, Thorwald, Resurrection у discipulado. Modelos interpretativos, reflexiones biblicasy consecuencias teologicas. Santander, Sal Terrae, 1999.

DENEKEN, Michel, Lafoi pascale. Rendre compte de la resurrection de Jeus aujourd’ hui. Paris, Cerf, 1997.

BRAMBILLA, Franco Giulio, El crucificado resucitado. Salamanca, Sígueme, 2003.