Тайна вечной жизни - Сергей Морозов

Было бы замечательно, если бы перед каждой передачей объявлялось, людьми какой национальности и какого уровня биополноценности она делается. Но так или иначе, приходится снова и снова оперировать культурными критериями.

Ранее уже говорилось об инстинке подражания как формирующем начале национального характера. Воспитание, или «прививка повадок» — процесс очень важный, особенно в деградирующем обществе, но нужно относиться к нему персонифицированно, и не воспитывать изначально больных по принципам здоровых – все равно ничего хорошего не получится. Бионеполноценный – значит ненациональный. Чтобы воспитывать, нужно, во–первых, знать, кого воспитывать, а уж потом думать – как. Абсолютно все морализаторские концепции на протяжении 5 тысяч лет грешили причесываним всех под одну гребенку, и потому никогда не добивались успеха.

Подражание заложено в человеке от природы. Подражать чьим–то действиям умеет абсолютное большинство высокоорганизованных животных. Люди подражают, как и животные — неосознанно. Особи, не умеющие подражать, отсеивались естественным отбором. Женщины в человеческом обществе подражают в больших степенях, чем мужчины, и, как и биополноценные низкоителлектуальные, чаще выпадают из наций.

Существует сказка про Маугли — ребенка, воспитанного волками. Это добрая сказка. На самом деле люди, «от и до» воспитанные животными, никогда не возвращаются в человеческое сообщество. Они никогда не учатся говорить и навсегда остаются на уровне этих самых животных. Если здорового человека изначально воспитывать в среде больных, он унаследует все повадки и будет вести себя как больной. Далеко не всех, но некоторых биополноценных, воспитанных на грани сред, можно перевоспитать.

Что вообще есть у человека при рождении? Национальность (генный комплект), инстинкт (генный комплект), подражание… Все! Значит, все остальное сводится к развитию этих пунктов. И успех человека в высшей степени зависит от того, будут ли учтены при его развитии изначально данные национальные особенности.

Биологически неполноценные создают свою культуру неполноценности. Массовая приверженность этой культуре – только результат неполноценности массовой. У неполноценности – своя музыка, свои ритмы, свое направление. Так что бороться с подобными проявлениями смысла нет – если человек неполноценный, он, не имея будущего, должен иметь право хотя бы на свою культуру; и он будет это право отстаивать, поскольку любая другая культура ему непонятна и чужда. Но полноценные должны знать, что это за культура, кому она принадлежит и куда она ведет «попутчиков».

Достигая подросткового возраста, человек приходит к настолько сложным понятиям, что подражания становится недостаточно, и эти понятия приходится изучать. Но подражание все равно остается. Изучение обычно берется из одной культурной традиции, а наблюдение выхватывает из среды элементы другой культурной традиции. Это противоречие приводит к тому, что большинство людей не может разобраться в элементарных моральных вопросах. То, что наблюдается чаще, то и кажется более естественным.

Непонимание между народами вызвано тем, что разные народы живут в разных национальных временах и по разным культурным (накопленным) традициям. И если и времена, и традиции сходятся, между народами возникает понимание – так, как это происходит в большей части Европы.

Культурная традиция выражается во времени и пространстве не нормой, не константой, а переменной: для одного народа человек в 14 лет — это ребенок, для другого — воин. У одного народа война — это от «нормально» до «нежелательно», у другого — от «нежелательно» до «плохо». Иначе это называется поведенческими стереотипами. Национальные времена определяются накоплением собственной цивилизационной традиции: в «начале истории» нации ребенок становится воином в 14 лет, в конце, к примеру, через 300 лет — в 17 лет. В начале истории война — это «хорошо», через несколько столетий — «нежелательно». Если большинство населения биополноценно, то иметь трех и более детей — это от «хорошо» до «нормально», если бионеполноценно — это от «нежелательно» до «плохо».

Поведенческие стереотипы передаются через инстинкт подражания и определяются простым большинством. Биологически полноценные есть в нации всегда за редкими исключениями, но если их меньшинство, они могут и не догадываться о собственных возможностях. Проблема заключается в том, что при наличии бионеполноценного большинства полноценные начинают подражать культурным элементам бионеполноценных под влиянием информационного поля бионеполноценных.

Среду обитания современного человека с большой натяжкой можно назвать природной. Человек живет в социуме, и социум — его реальная среда. Кроме этого — социум еще и среда быстро меняющаяся. И адаптация к этой среде — не природная, а социальная. Поскольку среда меняется быстро, адаптация к ней произойдет далеко не у всех. Например, общее снижение жизнеспособности наблюдается в связи с урбанизацией — ведь общеизвестно, что горожане всегда имеют меньше детей, чем жители находящейся вокруг сельской местности.

Например, возникает абиологичная традиция заводить только одного ребенка. Поскольку большинство имеет биологические нарушения, эта культура исходит от бионеполноценных и поддерживается бионеполноценными. Но эта культура выдается за общую, за культуру большинства. И потому биополноценные, не обладающие достаточным интеллектом, подражая, тоже ограничивают себя одним ребенком. Вся «хитрость» в слове «общая культура». Общей культуры у разных по качеству людей быть не может и в принципе быть не должно. Биологическое качество населения не сводится только к числу детей. Оно оказывает влияние на абсолютно все поведенческие стереотипы.

Гетерозисам первого поколения очень нравится абстракционизм. Это – их культура, им он понятен и для них он естественен. Гетерозисы обладают хорошо развитым абстрактным мышлением и потому видят в абстракционизме элементы своего собственного мира. Причем гетерозисы первого, самого качественного поколения, могут объяснить, «перевести» биополноценным смысл абстрактного изображения. Гетерозисы вырожденные не смогут объяснить, что в абстрактном изображении им нравится. Но биополноценные национальные всегда скажут на любой абстракционизм, что это мазня. Даже если это картина Дали. Если разбирать это по пунктам, выяснится, что в традиции биополноценных – видеть красоту существующего мира (реализм) и стремиться сделать его еще лучше (романтизм). Поэтому для биополноценных всех наций и народов существуют только реализм и романтизм.

Когда потенциал национального развития вырабатывается, включается механизм самоуничтожения. Этот механизм не существует в безвоздушном пространстве. Он функционирует в том самом мире, где живут еще живые люди. Этот процесс является массовым, культурным, моралистским, и потому он стремится к глобальности, к расширению своей сферы.

Дегенеративная масса, сама того не осознавая, стремится снизить уровень каждого биологически полноценного. Если у нее это не получается, она отторгает его от своего коллектива. Но даже если у нее это получается, она все равно помнит, что конкретный человек не такой, как все. Учить больных обращению со здоровыми бесполезно. Только здоровые могут не только выявлять, но и детально идентифицировать больных.

Многие детали поведения одинаковы для всех категорий людей, и они не являются значащими при идентификации человека. Например, для таких понятий, как жестокость, мстительность, многоженство, увлечение охотой, увлечение спортом не находится связи с биополноценностью. Садизм, гомосексуализм – это явные знаки бионеполноценности. Спортивное боление, коллекционирование, индифферентность в жизненно важных областях могут быть как проявлениями бионеполноценности, так и поведенческими стереотипами, заимствованными здоровыми у больных.

Законы на страже вырождения

Природа информационного влияния многогранна, и не может быть выражена через один показатель. Это влияние происходит через действия и образ жизни социума, через взаимопроникновение культур, через деятельность органов власти.

Было бы замечательно, если бы бионеолноценные вырождались тихо и спокойно, никому не мешая. Но ресурсы жизненного пространства ограничены, и потому такая идиллия невозможна. К тому же существует очень много желающих использовать бионеполноценную массу в своих целях. Организатором такого использования чаще выступает союз племен, контролирующий власть. Если большинство населения биологически ущербно, то власть в силу социальных факторов должна быть в чуть большей мере ущербной. А наследование власти и традиционализм приводят к тому, что во многих странах вымирающие в лице кланово–племенной системы держат власть.