Вождь и призрак - Колин Форбс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Линдсей стряхнул с плеча хлопья снега. Снежинки тихо падали на землю, устилая полосу, расчищенную для посадки самолета. Было холодно, но влажный хлесткий ветер, дувший в последние дни, утих.
— Завтра обещают ясный, солнечный день, — сообщил Линдсей.
— Это может совпасть с очередной атакой, которую предпримет Ягер. Наш упорный полковник в последнее время вел себя чересчур спокойно.
— Хелич принял меры предосторожности. Все подходы к плато охраняются. На нас Хеличу, наверное, наплевать, но он жаждет заполучить автоматы.
— Перед тем как Ридер испортил вам настроение, я видел, вы опять что-то записывали в дневник, примостившись под скалой?
Линдсей достал из-за пазухи тетрадку в черной кожаной обложке; раскрывать он ее не стал, чтобы снег не попал на чернила и они не потекли. Взвесив тетрадь на ладони, он мрачно посмотрел на Гартмана.
— Как вы знаете, я это кропаю уже не одну неделю. Здесь все. И наши подозрения насчет того, что в Волчьем Логове сидит двойник Гитлера. И ваше мнение насчет тoгo, кто из его приближенных — советский шпион… Даже если со мной что-то случится, но дневник попадет в Лондон, они все узнают…
— Да не пойте вы Лазаря!..
— Но это действительно неважно: выберусь я живым или нет! Я рассуждаю как реалист… А вот дневник обязательно должен дойти по назначению. И хорошо бы вы тоже добрались… Мы зарезервировали для вас место в самолете, вы полетите первым классом…
— Благодарю…
Гартман запыхтел трубкой, но уже без удовольствия. Ему не понравилось настроение Линдсея, чувство обреченности, которое, как понял немец, овладело английским летчиком. Все время, что длился их разговор, Линдсей не отрывал глаз от двух маленьких фигурок, медленно прохаживавшихся по плато. От Пако и Ридера…
NDA OK QSR5… NDA OK QSR5
Через несколько секунд Мейер, услышавший позывные, сидя вместе с Вальтером Шелленбергом в Дрезденском центре радиоперехвата, написал на листке бумаги пять букв и пять цифр. Это был условный код.
— Так, — протянул Мейер, — теперь надо переключиться с диапазона сорок три метра, на котором «Призрак» дает только позывные, на тридцать девять метров. На этой частоте они передают текст сообщения…
Мейер расколол систему Люси!
Это потребовало многомесячной кропотливой работы, но Мейер, работавший в мирное время часовщиком, добился-таки своего. Пронзительные глазки Шелленберга горели торжеством, он нацепил наушники и подался вперед.
Через десять минут передача, которую записывал Мейер, закончилась. Это случилось за ночь до того, как Ягер должен был начать воздушную атаку горного плато в Боснии. Шелленберг снял наушники, встал и, протянув руку над столиком, обменялся рукопожатием с Мейером.
— Вы — гений. Вы войдете в историю. Надеюсь, вам это известно?
— Я лишь выполняю свою работу.
— А вот и передвижной центр радиоперехвата в Страсбурге…
В стеклянной кабинке зазвонил телефон. Мейер снял трубку и кивнул Шелленбергу.
— Наверное, это они. Шустрые ребята…
Мейер назвался, еще раз кивнул Шелленбергу и внимательно выслушал сообщение коллеги, лишь изредка вставляя свои комментарии.
— Опять?.. Как и в прошлый раз?.. А вы уверены?..
Он горячо поблагодарил звонившего, и это не укрылось от внимательного взора Шелленберга. Начальник службы разведки СС подмечал каждую мелочь. Мейер, обычно сама скромность, сейчас едва сдерживал торжество.
— На четвертый раз в Страсбурге засекли «Призрак»! Он в Швейцарии! В Люцерне!
— Ну, попался, голубчик! Я о Массоне из швейцарской разведки. — Шелленберг покачал головой, словно не веря, что его швейцарский противник способен на такую дерзость. — Значит, он позволил тайно установить радиопередатчик для связи с Советами… Мы же точно знаем, что это Советы…
— Да, у них код всегда состоит из пяти букв и пяти цифр, — поддакнул Мейер.
— Вот именно! Выходит, мы не зря старались столько месяцев! — Шелленберг просто не мог усидеть на месте.
Он всегда демонстрировал свою радость бурно и заразительно, и его популярность в среде подчиненных объяснялась отчасти этим.
— Ну теперь Массон у меня попляшет! Я его заставлю выдать мне шпиона, притаившегося в Волчьем Логове! И тогда мы успеем изменить исход войны!
Шелленберг всегда откровенничал с Мейером, выдавая ему важнейшие государственные тайны. Он полностью доверял Мейеру. А тот был поэтому безгранично предан своему начальнику и проявлял невероятное усердие в работе.
— Я так и думал, что на четвертый раз они его раскроют! — продолжал Шелленберг. — И уже договорился через несколько часов встретиться с Массоном в Швейцарии…
— Вы полагаете, что вас пропустят через границу?
Мейер был поражен. То, что намеревался сделать Шелленберг, было грубым нарушением принципа нейтралитета, который Швейцария оберегала так же ревностно, как девица свою непорочность.
— Я поеду инкогнито, — брызжа весельем, объяснил Шелленберг. — Я уже не раз так ездил. Все, я сию секунду уезжаю из Дрездена! Бригадир Роже Массон, встречай гостей!
Он выбежал из здания и увидел, что с неба валит густой снег…
Было десять часов вечера, когда Ягеру, расположившемуся в старинном особняке на окраине Загреба, крикнули из комнаты дежурного на первом этаже, что его хочет видеть Карл Грубер, офицер гестапо.
— Пусть подождет! — Ягер шмякнул на рычаг телефонную трубку и повернулся к Шмидту, который сидел за другим столом и сосредоточенно разглядывал карту Боснии. — Нам нужно уточнить подробности операции «Ворон», у нас каждая минута на счету. Дай Бог, чтобы нам удалось хоть часок соснуть, и вдруг — на тебе! Как вы думаете, кто к нам пожаловал? Грубер из гестапо!
— Он, видно, почуял удачу, раз решил рискнуть своей драгоценной шкурой и сунулся в Загреб. Лучше вам с ним повидаться. Выведайте, что у него на уме, и мы его перехитрим.
— Да, вы, конечно, правы, — нерешительно согласился Ягер. — Вы всегда правы, — сухо добавил он.
— Хотите, я сам спущусь и приведу его? Я его сразу поставлю на место. Скажу, что вы очень заняты. Спрошу: неужели это так срочно? Может, лучше сперва выспаться, отложить дела до завтра?.. Вдруг мне даже удастся от него отвязаться?! А завтра утром нас тут уже не будет.
— Ладно, желаю удачи! Но ни слова об операции «Ворон», — предупредил Ягер.
— Я, что, похож на дурака? — хмыкнул Шмидт.
— Не задавайте лишних вопросов, если не хотите оказаться в неловком положении, — пошутил Ягер.
Накануне высадки парашютного десанта эти двое мужчин еще больше сроднились, хотя вроде бы больше было уже невозможно.
«Какое счастье, что у меня есть Шмидт, — подумал Ягер, оставшись один. — Я, конечно, должен был его удержать от участия в этой затее…»
Он ждал всего пару минут. Очень скоро в дверь постучали.
— Входите! — крикнул Ягер.
В дверях показались Грубер и сопровождавший его Вилли Майзель. Клоунская труппа в полном составе! Шмидт, прошедший вслед за агентами гестапо, вскинул руку в шутливом приветствии.
Ягер сидел за своим письменным столом, как каменное изваяние, и ни с кем не поздоровался. Он заметил, что, перед тем как спуститься вниз, Шмидт снял со стола карту и скатал ее в трубочку. На него можно было положиться буквально во всем, вплоть до мелочей.
Гестаповцы сели на стулья, которые Шмидт поставил довольно далеко от стола. Грубер торопливо подвинулся поближе. Он протянул Ягеру пухлую руку, но полковник, углубившись в свои бумаги, притворился, что не заметил. Ягер подумал, что Вилли Майзель совсем не в восторге от происходящего.
Грубер повернулся и поглядел долгим взглядом на Шмидта, который уже уселся за свой стол. Затем опять уставился на Ягера; полковник обратил внимание на то, что у гестаповца под глазами мешки. Впрочем, у обоих гостей был усталый вид.
— Все это строго секретно, — начал Грубер. — Так что я предпочел бы поговорить с вами наедине, если вы не возражаете.
— Я возражаю. И вдобавок ваше предложение оскорбительно для Шмидта, который — если со мной что-нибудь случится — автоматически станет здесь начальником.
— Если с вами что-нибудь случится?'- переспросил Грубер.
— Никто из нас от этого не застрахован. Хорватские повстанцы любят подкладывать бомбы замедленного действия в самые неожиданные места. Если они проведают о вашем приезде, вы станете их самой главной мишенью…
Полковник с удовольствием отметил, что похожая на квашню физиономия гестаповца перекосилась. И опять Ягер не сказал ни слова, предоставляя Груберу самому продолжать разговор.
— Насколько мы понимаем, вскоре подполковник авиации Линдсей может оказаться в ваших руках. Его нужно передать нам, чтобы мы допросили его в штабе гестапо в Граце.
