Жуков - Владимир Дайнес

Обстановка на правом крыле Западного фронта резко обострилась. Нервозность Ставки передалась командованию фронта. Жуков, сам страдавший всегда от вмешательства Сталина в его дела, теперь иногда вел себя точно так же по отношению к своим подчиненным. Возникший в результате этого конфликт с Рокоссовским имел принципиальные последствия.

Рокоссовский вспоминал: «В ходе трехдневных боев немецкое командование, видимо, убедилось, что на волоколамском направлении ему не прорвать оборону. Поэтому, продолжая здесь наносить удар за ударом и медленно по два-три километра за сутки, тесня наши части, оно начало готовить прорыв южнее Волжского водохранилища. Такое решение противной стороны, вероятно, обусловливалось еще и тем, что немцы, наступавшие вдоль северного берега водохранилища на участке Калининского фронта, сумели захватить железнодорожный мост и выйти на автостраду Москва — Ленинград.

На клинском направлении быстро сосредоточивались вражеские войска. Угроза с севера все усиливалась. Нажим на наше левое крыло, где пущены в дело все наши резервы, не прекращается… Все это заставило меня подумать о мерах, которые бы улучшили положение вверенной мне армии и позволили затормозить продвижение противника.

К этому времени бои в центре и на левом крыле шли в 10–12 километрах западнее Истринского водохранилища. Само водохранилище, река Истра и прилегающая местность представляли прекрасный рубеж, заняв который заблаговременно, можно было, по моему мнению, организовать прочную оборону, притом небольшими силами.

…Всесторонне все продумав и тщательно обсудив со своими помощниками, я доложил наш замысел командующему фронтом и просил его разрешить отвести войска на истринский рубеж, не ожидая, пока противник силою отбросит туда обороняющихся и на их плечах форсирует реку и водохранилище… Командующий фронтом не принял во внимание мою просьбу и приказал стоять насмерть, не отходя ни на шаг.

…Я считал вопрос об отходе на истринский рубеж чрезвычайно важным. Мой долг командира и коммуниста не позволил безропотно согласиться с решением командующего фронтом, и я обратился к начальнику Генерального штаба маршалу Б.М.Шапошникову. В телеграмме ему мы обстоятельно мотивировали свое предложение. Спустя несколько часов получили ответ. В нем было сказано, что предложение наше правильное и что он, как начальник Генштаба, его санкционирует.

…Мы немедленно подготовили распоряжение войскам об отводе ночью главных сил на рубеж Истринского водохранилища. На прежних позициях оставлялись усиленные отряды, которые должны были отходить только под давлением противника… Не успели еще все наши войска получить распоряжение об отходе, как последовала короткая, но грозная телеграмма от Жукова. Приведу ее дословно:

„Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю. Приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков“.

Что поделаешь — приказ есть приказ, и мы, как солдаты, ему подчинились. В результате же произошли неприятности. Как мы предвидели, противник, продолжая теснить наши части на левом крыле, отбросил их на восток, форсировал с ходу Истру и захватил на ее восточном берегу плацдарм. Южнее же Волжского водохранилища он прорвал оборону на участке 30-й армии и стал быстро продвигаться танковыми и моторизованными соединениями, расширяя прорыв… Одновременно был нанесен удар из района Теряевой Слободы, и танки с пехотой двинулись к Солнечногорску, обходя Истринское водохранилище с севера…»[263] В беседе со слушателями Военной академии им. М.В.Фрунзе в 1962 году Рокоссовский также отмечал: «Жуков был не прав (когда запретил 16-й армии отходить за Истринское водохранилище. — В.Д.). Допущенная им в этот день при разговоре по телефону ВЧ грубость переходила всякие границы. Я заявил, что если он не изменит тона, то прерву разговор».

Сталин всячески пытался найти средства, чтобы сковать инициативу наступающего противника. Наконец решил лишить немецкие войска возможности использовать для отдыха захваченные ими населенные пункты. Приказ Ставки ВГК от 17 ноября № 0428[264] требовал: «Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом». С этой целью необходимо «разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог». Для решения этой задачи предусматривалось использовать авиацию, артиллерию и минометы, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы. В каждом полку предписывалось создавать команды охотников по 20–30 человек для взрыва и сжигания населенных пунктов, в которых располагаются войска противника.

Приказ Ставки ВГК выполнялся командованием Западного фронта неукоснительно.

«Товарищу Сталину

Товарищу Шапошникову

Во исполнение приказа Ставки № 0428 от 17 ноября о поджогах населенных пунктов Военным советом немедленно были приняты следующие меры:

1. В дивизиях и полках приступили к формированию команд охотников, которые в большинстве уже ведут активную работу.

2. На территорию, занятую противником, разведорганами особого отдела направлены диверсионные группы, общим числом до 500 человек.

3. Армиям выделены по эскадрилье самолетов Р-5 и У-2, всего 45 самолетов.

4. Изготовлено и выделено частям индивидуальных зажигательных средств — термитные запалы, шары, цилиндры, шашки — общим числом 4300 единиц.

5. Выдано свыше 100 ООО бутылок с зажигательными смесями и приспособления для их использования.

6. Для помощи в создании команд охотников в дивизии направлены из резерва фронта 38 командиров.

7. Утверждены по каждой армии пункты, подлежащие сожжению и разрушению, и установлены задания, в связи с этим, родам войск (авиация, артиллерия, команды охотников, диверсионные и партизанские отряды).

За истекшее время сожжено и разрушено 398 населенных пунктов, из них: в 30 армии — 105, 16–113, 5–55, 33–17, 43–24, 29–52, 50–32 пункта.

Большинство пунктов сожжено и разрушено командами охотников и диверсионными группами, артиллерия из-за отсутствия зажигательных снарядов, а авиация из-за плохой погоды активной работы по выполнению задания не вели…

Работа по выполнению приказа Ставки № 0428 продолжается во всех частях фронта.

Жуков

Булганин.

29 ноября 1941 года».[265]