После – долго и счастливо - Анна Тодд

За эти восемь месяцев я прошла через ад, и вот теперь лежу в постели в одиночестве. Всю жизнь я планировала и расписывала, организовывала и старалась предусмотреть любые мелочи, а теперь сижу с размазанной по щекам тушью, а все планы рухнули. И даже не рухнули – ни один из них не был подготовлен так, чтобы было чему рухнуть. Понятия не имею, куда катится моя жизнь. Мне негде учиться, негде жить, у меня даже не осталось былой веры в романтическую любовь из книжек. Не представляю, что делать.

Так много расставаний, так много потерь. Отец вернулся в мою жизнь только для того, чтобы потерпеть поражение в борьбе с собственными демонами. Я стала свидетелем того, как вся жизнь Хардина оказалась ложью, а его наставник превратился в его биологического отца, чья долгая история взаимоотношений с его матерью заставила человека, который его вырастил, стать алкоголиком. Без особых на то причин его детство обернулось сплошным кошмаром. Годами ему приходилось терпеть пьющего отца. В детстве он повидал такое, чего нельзя видеть никому. С самого начала я наблюдала, как Хардин пытался наладить отношения с Кеном – с того дня, как встретила этого человека в кафе-мороженом, и до того момента, как, став частью их семьи, помогала Хардину простить ему его ошибки. Хардин учится мириться со своим прошлым и стремится простить Кена, и это совершенно невероятно. Злость бушевала в нем всю его жизнь, и теперь, когда он обретает относительный покой, я вижу все в истинном свете. Хардину нужен этот покой. Ему нужно решение проблем, а не постоянный возврат к прошлому и нестабильность. Ему не нужны сомнения и споры, ему нужна семья.

Ему не обойтись без дружбы с Лэндоном и отношений с отцом. Он должен принять то, что он – часть этой семьи, и с радостью наблюдать, как эта семья растет. Ему нужны рождественские обеды, где царят смех и любовь, а не слезы и раздоры. На моих глазах грубый мальчишка в татуировках, с пирсингом и ужасно всклокоченными волосами полностью изменился. Он больше не мальчишка, а мужчина. Мужчина, который становится на верный путь. Он уже не пьет так, как раньше. Ничего не крушит вокруг себя. И он, сдержавшись, не стал бить Лэндона.

Он сумел выстроить свою жизнь так, что его окружают любящие люди, тогда как я умудрилась разрушить все отношения, которые у меня были. Мы спорили и сражались друг с другом, проигрывали и побеждали, и вот моя дружба с Лэндоном пала жертвой Хардина и Тессы.

Как только я мысленно произнесла его имя, словно он какой-нибудь джинн из лампы, которого можно призвать, распахивается дверь, и в комнату входит Хардин, вытирая мокрые волосы полотенцем.

– Как дела? – спрашивает он. Увидев, в каком я состоянии, он тут же роняет полотенце, со всех ног бежит через комнату и опускается передо мной на колени.

Я не скрываю своих слез – не вижу смысла.

– Мы прямо как Кэтрин и Хитклифф, – объявляю я, подавленная тем, что это правда.

Хардин хмурится:

– Что? Что, черт возьми, еще случилось?

– Мы делаем несчастными всех вокруг себя, и не знаю, может, я просто не замечала этого или думала только о себе, но так и есть. Даже Лэндон. Даже Лэндон пострадал из-за нас.

– С чего ты это взяла? – Хардин поднимается на ноги. – Он тебе что-то сказал?

– Нет. – Я тяну Хардина за руку, умоляя не спускаться на первый этаж. – Он всего лишь сказал правду. Теперь я понимаю. Я старалась заставить себя это увидеть, но теперь я все понимаю. – Вытираю глаза и, переведя дух, продолжаю: – Это не ты сломал меня, я сама это сделала. Я изменилась, изменился и ты. Но ты изменился к лучшему. А я нет.

Когда слова произнесены вслух, их легче принять. Мне далеко до идеала. И никогда им не стать. В этом нет ничего страшного, но я не имею права тащить Хардина за собой в пропасть. Мне нужно решить свои проблемы. Нечестно требовать того же от него, не разобравшись в себе.

Он качает головой, не сводя с меня своих прекрасных изумрудных глаз.

– Что за чушь. Ты несешь какую-то чепуху.

– Верно. – Я встаю и заправляю выбившиеся прядки волос за уши. – Но для меня все абсолютно ясно.

Я пытаюсь оставаться как можно более спокойной, но это нелегко, потому что он никак не может понять. Это ведь так ясно, как же можно не понять?

– Мне нужно, чтобы ты сделал кое-что для меня. Пообещай мне кое-что прямо сейчас, – умоляю я.

– Что? Нет, Тесса. Черт возьми, не буду я ничего обещать. Что еще у тебя на уме? – Он нежно берет меня за подбородок и заставляет поднять голову. Другой рукой вытирает слезы на моем лице.

– Пожалуйста, пообещай мне кое-что. Если у нас есть хоть малейший шанс на будущее, ты должен сделать это для меня.

– Ладно-ладно, – быстро соглашается он.

– Я серьезно. Умоляю, если ты любишь меня, то выслушай и сделай, как я говорю. Если не сможешь, у нас точно ничего не получится, Хардин.

Я не пытаюсь вложить в свои слова угрозу. Это мольба. Мне нужно, чтобы он это сделал. Нужно, чтобы он понял, излечился и начал жить собственной жизнью, пока я буду разбираться со своей.

Сглотнув, он встречается со мной взглядом. Ему не по душе соглашаться.

– Хорошо, я обещаю, – все-таки произносит он.

– Не пытайся догнать меня на этот раз, Хардин. Останься здесь, со своей семьей и…

– Тесса, – он обхватывает ладонями мое лицо, – нет, замолчи. Мы разберемся с этим чертовым Нью-Йорком, не пори горячку.

Я качаю головой:

– Я не поеду в Нью-Йорк и клянусь, что не принимаю все близко к сердцу. Наверное, тебе кажется, что я преувеличиваю и веду себя опрометчиво, но это не так. Мы столько пережили за последний год, и, если не сделаем паузу, чтобы убедиться, что это действительно то, что нам нужно, дело закончится тем, что мы потянем за собой всех окружающих, причиним еще больше вреда, чем уже причинили. – Я пытаюсь объяснить, он должен понять.

– Как долго? – Он горбит плечи и откидывает назад волосы.

– Пока оба не поймем, что готовы. – Я настроена тверже, чем за все последние месяцы.

– Что тут понимать? Я и так знаю, чего хочу.

– Мне это нужно, Хардин. Если у меня не получится взять себя в руки, я буду презирать и тебя, и себя. Мне это нужно.

– Хорошо, твоя взяла. Я согласен, но не потому, что мне этого хочется, а потому, что это будет последнее сомнение, которое я потерплю. Я дам тебе время, но когда ты вернешься, – все. Больше ты не сбежишь и выйдешь за меня замуж. Вот что я хочу взамен.

– Договорились.

Если мы справимся, я выйду замуж за этого человека.

Глава 63

Тесса

Хардин целует меня в лоб и закрывает дверцу машины со стороны пассажирского сиденья. Я упаковала сумки в сотый и последний раз, и сейчас Хардин стоит, прислонившись к машине, и прижимает меня к груди.