Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

– Кстати, Фредерик, мы Вам так много уже порассказали об Эрне. Я со своей стороны предполагал, что она дочь французского летчика, но долго сомневался. А окончательно поверил лишь после того, как мой агент добыл копию его завещания. Там черным по белому написано завещаю моей дочери Эрнестине ренту и имение! Вы меня спросили, где она родилась? Эрна родилась в Москве, когда война давно кончилась! Точно известно, что Киру не выпускали из страны. Так почему барон считает Эрну своим ребенком? Как же это? Разве они встречались? И раз Вы знаете так много разных вещей…

– Знаю! Встречались! – Фред вскочил и прищелкнул пальцами. – Об этом как раз есть подробно в записках. Барон неоднократно и безуспешно пытался прорваться в Россию. Он сначала надеялся забрать свою жену. Потом по дипломатическим и коммерческим каналам узнал, что лучше этого не делать. Ее все равно не выпустят, он только погубит и Киру, и ее близких. Позже он хотел ее хотя бы увидеть. И однажды ему это удалось. Он прибыл в Москву в конце ноября 1952 года и оставался до Рождества. Он приехал с дипломатическим паспортом. Они виделись. Потом об этом кто-то донес. Тогда ему пришлось немедленно исчезнуть, просто бежать. И с тех пор уже больше никогда.

Узбан вздохнул. Его лицо потемнело, а голос зазвучал приглушенно.

– Какое страшное слово, это «никогда»! В общем, он пишет, что порою удавалось о ней узнать, передать ей какую-то мелочь и получить что-нибудь в ответ. И это все.

Он замолчал. И тогда Петр, едва не приплясывающий от нетерпения, попросил

– Фред, а дальше?

– Дальше почти ничего, – пожал плечами Узбан. – Может, он перестал записывать – не знаю. Но о ребенке там нет ни слова. Поэтому я и. Словом, я разглядывал эти фотографии, а думал о том, какая красивая женщина его жена, и все.

Записи там до конца пятидесятых. А через несколько лет барон скончался. Он был уже немолод. Воевал, был ранен неоднократно. И хотя крепкий был, из тех, кто не гнется, а разве ломается, но прожил не особенно долго. Вот, собственно, и все, – развел руками хозяин дома, закончив рассказ.

Но тут же спохватился.

– Да, а день рождения моей сестры? Скажите, пожалуйста, когда, в какой день и месяц? – он запнулся.– Интересно, а ведь Вы правы! Ну встретились они в этом пятьдесят втором, а больше не виделись. Но раз он так написал в завещании, значит, был уверен.

Петр задумался ненадолго, стараясь припомнить точную дату. Остальные притихли. Фредерик, Джоанна и их дети с волнением ожидали ответа. Как вдруг крошечная Лукерья встала из-за стола и подняла руку, словно прилежная ученица начальной школы. Все с недоумением уставились на нее. Она же медленно и старательно произнесла по-английски.

– You sister Erna was born 14 August 1953. Несколько секунд потребовалось слушателям, чтобы осознать это сообщение. Потом они, тоже молча, принялись считать, а Деннис – даже загибать пальцы. И наконец, вырвался общий вздох. Дети принялись аплодировать. А Фредерик схватил за руку Джоанну.

– Господи, просто замечательно! Все совпало!

Его лицо светилось от радости, он подхватил жену и принялся танцевать. Петр, растерянно наблюдавший за главным своим подозреваемым, только пожал плечами. Что было делать! Фред Узбан явно не годился на роль злодея!

А Луша, героиня момента, шепнула ему на ухо в общей суматохе.

– Все забыли о самом главном. Они радуются. У Фреда объявилась сестра. Осталось только ее найти!

Перед уходом, когда все начали прощаться, Эвелин протиснулась к Петру. Она еще раз представилась, объяснила, что у нее такая же фамилия, как у Джоанны, – Дин. И снова подтвердила желание создать семейную летопись.

– Мистер Питер, ведь Вы упомянули, что у дядиной сестры взрослый сын?

– Да, его зовут Павел. Я думаю, он здесь называл бы себя Пол. Он прекрасно говорит по-английски.

– А можно взглянуть на его фотографию? Он знает о том, что у нас происходит?

– Пока еще нет. Но скоро будет знать, для начала в самых общих чертах.

– Я рада была бы ему написать. Если бы Вы мне продиктовали его фамилию.

– Фотографию я Вам сейчас покажу. Вы сможете найти его в Твиттере. Но что касается остального. Вы сами слышали, насколько все непросто. Лучше его пока напрасно не волновать. Мы будем теперь поддерживать с Фредом постоянную переписку. Как станет возможно Павлу написать, я сразу Вам сообщу, – предложил Петр.

– Я Вам буду за это очень признательна! – с чувством пожала ему руку Эвелин. Она вынула фотоаппарат, пересняла фотографию Паши и принялась быстро записывать в кожаный блокнот сложную фамилию «Мухаммедшин» в английской транскрипции.

Потрясающая девушка. Паше она родственница чисто формально. Правда, напишет? Тогда ему повезло, – подумал Петр и отправился искать Лушину куртку.

36. Снова Москва. Эрна нашлась. Дело Мухи завершено?

Москва встретила Петра и Лушу морозцем, покалывающим щеки словно газированная вода – язык, и холодным солнцем на бледном голубом небе. Они долетели благополучно, но устали. По дороге они раздумывали, как поступить: разъехаться ли сначала по домам, или сразу двинуть на работу. Но Майский позвонил, как только самолет приземлился, и сообщил, что он уже в Домодедово. И вопрос разрешился сам собой. Договорились, что он их доставит на Маросейку, а там их уж с нетерпением ждет Тетя Муся, Володя и.

– Вся соскучившаяся живность! – гремел в трубку Олег. – Домомучительница наша, как ей и полагается, пышек напекла. В полном соответствии с классическими образцами. А Куприяныч, тот прямо от своего Паши примчится к нам, если ты не возражаешь. Он ждет сигнала. А вообще полный сбор назначен в шесть. Будет настоящая трехслойная уха, можешь себе представить? А на второе шашлык из осетрины. Это опять же Георгий постарался. У него мешок новостей. А Володька свои новости доложит сам. Он не велел тебе говорить. Я ему крест на пузе давал, черта в ступе обещал. А то не верил, этакая зараза!

– Погоди, не торопись, ради бога. Я ж почти ничего не знаю. Куприяныч примчится? Значит, они оба уже тут?

Но Олег, со словами: «Шмотки свои забирайте, подробности при встрече!» отключился. А минут через сорок он уже радостно обнимался с Синицей и пытался подкинуть Лушу в воздух, чему она возмущенно воспротивилась.

– Коллега Майский! Мы вернулись всего лишь из Лондона. Это не Южный полюс или пустыня Гоби! – смеясь, отбивался Петр.

– Потопали в машину.

– Я умираю от любопытства. Рассказывай давай, а я лучше сяду на руль, чтоб тебе