Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

– Ну, как Вам это понравиться? Выходит, он знает все? И Лушу бедную вычислил, несмотря на ее черные косички, имя-фамилию выяснил, да еще и. Не знаю, как это понимать – не то издевается, не то успокоить хочет – морду, мол, бить не будем, приходите! Он даже Вас пригласил, и я готов спорить, что он прекрасно знает, кто Вы!

Последовало молчание. Деннис пытался переварить услышанное. Наконец, он вздохнул.

– Питер, я думаю, нам следует принять приглашение. Я тоже не сомневаюсь, что он нас переиграл. И не нас, а прежде всего меня самого. Я и мои люди ничего не нашли. Ничего подозрительного вообще. Наружное наблюдение тоже ничего не дало. И вдруг такое! Он, наверно, приготовил театральное представление в духе Марка Твена. «Том Сойер не утонул! Вот он я – Том!» Ничего не поделаешь, надо уметь проигрывать. Я Вам верну аванс. Я.

– Да бросьте, Вы, Деннис. Я тоже „профи». И тоже прокололся. Надо понять, что нас ожидает. Не опасно туда теперь просто так явиться? И пусть все мое шесть чувств утверждают: нет! Но все же! Да еще Лу, детеныш. То есть, я хочу сказать.

– Я понял. Нет, тут как раз волноваться не стоит. Я веду подробную документацию, помощники будут знать, куда я пошел, когда и с кем. Кроме того, мы держались в рамках закона. У меня лицензия, вот разве только Лу, ее представление и.

– Слушайте, она в прошлом действительно на манеже выступала. Начала уже лет с пяти, а потом училище цирковое кончила. Это длинная история, но Луша, правда, артистка. Тут к нам не придерешься. А что ее в дом позвали, так их же никто не заставлял! И она ничего не украла.

– Да, согласен, в суде трудно будет доказать провокационное поведение.

– Господь с Вами, ну какие суды!

– Питер, Вы все время забываете, что Вы в Англии.

– Виноват, исправлюсь. Но пора принимать решение, и я готов. Мы идем!

На Доугти стрит троицу детективов встретила хозяйка, стройная моложавая женщина с густыми короткими, красиво подстриженными серебристо-седыми волосами. У нее было загорелое лицо и серые веселые ласковые глаза. Она приветливо представилась и предложила называть ее просто Джоанной.

– Так будет удобнее и для наших сегодняшних целей. Нас всех ожидает сюрприз. Но об этом расскажет за столом сам Фредерик. А вот, кстати, и он. Ну, я оставляю гостей на твое попечение, Фред. Пойду посмотреть, все ли в порядке в столовой, – сказала она.

Застучали каблучки, и Джоанна легко взбежала по лестнице на второй этаж.

Луша призвала на помощь весь свой артистический кураж, когда домоправительница и садовник, принялись ухаживать за гостями. Они помогали им раздеться, обносили напитками, меняли тарелки и подавали на стол. Впрочем, оба не подали вида, что ее узнали. А Луше со своей стороны было не трудно снова изобразить немую. Она ужасно стеснялась и предпочитала молчать.

Обед шел своим чередом. За столом сидели и двое детей Фредерика и Джоанны. Они оживленно переговаривались с тёмно-рыжей девушкой с большими серьезными голубыми глазами, которую хозяйка дома представила как свою племянницу Эвелин. Петр с интересом поглядывал на брата и сестру и думал.

Это, выходит, племянники Эрны? Ее сыну они. Так, если Эрна и Фред родные брат и сестра, то их дети в двоюродном родстве. Они кузены. Кузен и кузина Паши, которого никто из нас никогда не видел. Пора Пашей, между прочим, заняться. Куприяныч приедет когда-нибудь! И тогда мы все вместе должны серьезно поговорить.

– Рыба очень вкусная: и копченая, и эта другая, паровая. Надо будет спросить, как она называется. Лушенька, можно тебе положить? -обернулся он к ней. И тут же спохватился.

Э, а почему я не волнуюсь? И вовремя. Легкий застольный разговор о том, о сем стал стихать. Едва уловимое напряжение сделалось заметней. И тогда Фред оглядел присутствующих и начал не спеша.

– Мои дорогие! Все вежливо болтают и не задают вопросов. А ведь никто, даже Джоанна, не знает до конца, что я имею Вам сообщить. Я мог бы попробовать угадать, кто из вас, о чем думает. Мои дети, вероятно, спрашивают себя, почему отец напустил тумана. Он сказал, что у нас важное семейное дело. А позвал к обеду незнакомых гостей. Сами гости. Ну, Деннис, мой соотечественник, прикидывает, где был не прав. Не будет ли юридических последствий?

У Денниса после этих слов появилось на лице детское обиженное выражение. Он хотел возразить. Но все, посмотрев на него, невольно засмеялись, и он замолк.

– Деннис, успокойтесь. Я жаловаться не буду. Мы лучше посмотрим, о чем думает мой шахматный партнер Питер. Он спрашивает себя, как могло случиться, что какой-то виноторговец, сумел выследить его, юриста и владельца детективного агентства. Может, он преступник? Опытный, коварный, зловредный?

– Фред! Извините, я Вас перебью. Вы не угадали. Мне пришло в голову, что я, пожалуй, впервые в жизни, вижу «столовое серебро». Целый сервиз. До сих пор я об этом только читал в хороших книжках. И еще я думал о том, в каком родстве находятся Павел, сын Эрны, и Ваши дети, – вдруг с вызовом ответил Синица.

Сразу воцарилось молчание. Первой нарушила его дочь хозяев Линда.

– Папа, а кто такая Эрна? И что за Павел? Ты что-то понимаешь? Пожалуйста, объясни! – воскликнула она.

Следом из-за стола вскочил ее брат и возмущенно заявил.

– Нет, объясниться придется не отцу, а господину Siniza. Здесь за столом сидит моя мать. И Вы позволяете себе в ее присутствии говорить о другой женщине и ее сыне, который в кровном родстве с моим отцом! Что все это значит? Оскорбление или шантаж?

Теперь настала пора растеряться уже Петру. Разговор принял такой неожиданный оборот и эмоциональный характер, что он не успел и не сумел должным образом среагировать. Он даже сначала не сразу понял. А затем, когда смысл речей молодого человека до него дошел, когда стало ясно, как он понял слова, сказанные об Эрне и ее сыне.

Петру сделалось ужасно неловко. Он тоже вскочил, собираясь извиниться и, действительно, объяснится, но Фредерик Узбан его остановил. И тут же повернулся к своему сыну.

– Джордж, молодец, так и надо! Никому не спускай, если считаешь, что Джоанну обижают! Но на этот раз ты ошибся. Тут недоразумение. Давай, не будем спешить. Я всем вам расскажу о себе и других. Что знаю, конечно. А Питер дополнит, – на этот раз обратился он к Синице.

– Вы ведь, дополните,