Страж - Геннадий Иевлев

Атуа торопился. Свернув за очередной угол, он оказался на улице, ведущей в сектор портаторных перемещений станции и в тот же миг мимо него промчалась пара больших каров. Сидевшие в них были одеты во все черное, стекла их шлемов были опущены. Сердце носителя Атуа дрогнуло — подобную форму на станции узла носили лишь десантники заградительного отряда. Он остановился и замер в нерешительности.

Зачем они направились к портаторам? Кого-то встречать? Конечно! Атуа невольно хлопнул себя правой рукой по лбу, она противно заныла. Проклятье! Он поморщился. И что у них за носители, одни неприятности. Командир станции доложил о гибели экспертов и Регат направил сюда отряд других экспертов. Вот и переполох. Его губы растянулись в усмешке.

Определенно, меня если уже не ищут, то скоро начнут. Его усмешка погасла. Удастся ли теперь добраться до портатора? С этим носителем, навряд ли. Придется менять. Нужно его где-то здесь бросить и попытаться завладеть новым уже в самом портаторе, там их сейчас будет в большом достатке. А если кто-то почувствует меня? Проклятье! Но другого выбора нет, как нет и времени на ожидание. А если в ближайшее время гроты начнут атаку на станцию? Может стоит спрятаться, чтобы как-то им помочь? Да нет, Атуа механически покрутил головой, определенно меня уже ищут. Незаметно для себя, он возобновил путь к портатору. А как только найдут опустошенный носитель Горра, сразу все поймут. Устроят тотальный психоанализ всему персоналу А если еще к поиску подключатся зенны, найдут непременно. Нужно уходить. Но как? А если, все же попробовать самому? Бред, бессмысленно, его губы растянулись в усмешке, если станция окружена защитными полями, их возмущение, непременно, выдаст меня. Только по каналу.

Атуа, вдруг, замер: вдалеке, поперек улицы, полностью ее перегородив, стояли два больших кара, только что обогнавших его. За ними маячили черные шлемы десантников, за ними, в конце улицы, виднелась закрытая дверь пассажирского портатора. Навстречу Атуа неторопливо шли несколько человек в одежде техников различных служб, жестикулируя и громко разговаривая. Они были совершенно не похожи на высокопоставленных представителей Регата.

Сердце носителя Атуа дрогнуло. Что-то не так.

Вот техники поравнялись с ним и словно не замечая его, прошли мимо. Из их отрывочных реплик, Атуа понял, что портатор почему-то не работает.

Он проводил техников долгим взглядом, вслушиваясь, на сколько можно было слышать их эмоциональный разговор. Затем, повернувшись, Атуа уставился в сторону дверей портатора и, вдруг, снова развернувшись, побежал за уходящими техниками. Догнав, он тронул за локоть крайнего из них. Техник повернул к нему в пол-оборота и Атуа определил по нашивке на его рукаве, что это вовсе не техник, а оператор терминала.

— Что произошло? — Поинтересовался Атуа. — Мне назначено…

— Не знаю. — Оператор покрутил головой. — Примчались эти бешеные, вытолкали нас и сказали, что портатор работать не будет.

— И как мне?… — Атуа скорчил мину.

— Не знаю. — Оператор дернул плечами. — Поинтересуйся у них. — Он ткнул большим пальцем себе за спину.

— Да, конечно. — Атуа попятился.

— А ты кто? — Оператор прищурился, обводя Атуа внимательным взглядом. — Горр! — Он состроил мину. — Опоздал, что ли? Да нет. — Он дернул плечами. — Сегодня мы всех портировали. Ты не был заявлен.

— Нет, нет. — Атуа быстро закрутил головой. — Все в порядке. Я все выясню.

Развернувшись и не оглядываясь, он быстро пошел назад, в сторону портатора, теперь уже не сводя глаз с черных шлемов десантников, но, как ему казалось, они, пока, не обращали на него никакого внимания. Дойдя до какой-то ниши в стене, он замедлил шаг и осторожно выбросил свое поле назад — слабые поля техников и операторов едва ощущались, видимо они уже были далеко.

Тогда, сделав пару быстрых шагов в сторону, Атуа нырнул в нишу.

Носитель Дакка медленно умирал. Он это отчетливо ощущал. Усилия, снующих вокруг реаниматоров, лишь отодвигали его физическую смерть. Помочь реаниматорам Дакк был бессилен, так как за те несколько часов, которые он провел в носителе землянина, у него совершенно не было времени узнать его защитные возможности и теперь, лишь с чувством горести, он ощущал его угасание, все отодвигая и отодвигая неизбежность оставить его навсегда. Да собственно, он особенно-то и не интересовался этими защитными функциями, так как никогда не интересовался защитными функциями своего родного носителя, зная, что они сами включаются, когда считают нужным и таким образом поддерживают нормальное физиологическое состояние своего носителя. Возможно, что носитель землянина тоже имел какую-то, может быть и не столь мощную и совершенную защиту, как носитель зенна, только лишь нужно было дать сигнал для ее активации, но как его дать и каким он должен был быть, Дакк терялся в догадках, лихорадочно, раз за разом, теребя нейронные окончания мозга носителя Марка, пытаясь, таким образом, включить его защиту. Эффекта не было, но вместе с тем он чувствовал, что его носитель, все же, каким-то непонятным образом, цепляется за свою жизнь.

К тому же и у самого Дакка были проблемы — одна из последних атак грота уничтожила часть связей его информационного поля и которые сейчас восстанавливались с большим трудом. Для этого нужно было немалое время и, желательно, свой носитель, но Дакку было искренне жаль носитель Марка и потому он не мог решить, как ему поступить. Он не покидал его ни на мгновение, опасаясь, что тот сразу же умрет. Не решался он и далеко разбрасывать свое поле, опасаясь, что его могут почувствовать и понять, что в лаборатории находится отнюдь не землянин. К тому же он находился в закрытой барокамере, облепленный кучей датчиков, которые каждое мгновение фиксировали его состояние и до его слуха не раз доносился тревожный писк каких-то сигнальных устройств. Глаза носителя не открывались и потому он не видел, что делалось вокруг, а свое поле разум Дакка опасался высовывать из-под защиты. К тому же видение им окружающего пространства без глаз носителя было несколько иным, так как он не имел никаких органов чувств. Единственно, что он чувствовал — это энергию окружающего его пространства и потому весь окружающий мир представлялся ему несколько иначе. Разум Дакка отнюдь не считал это недостатком — это было несомненным достоинством его разума, так как чувство энергии было намного богаче и более точно передавало состояние, как окружающего его пространства, так и находящихся в нем предметов. Конечно, жить среди людей с одним единственным чувством было не совсем удобно, но у него, для связи с ними, был прекрасный носитель, который сейчас, к сожалению, отсутствовал, но разум Дакка надеялся, что он его обязательно найдет. Это лишь вопрос времени. Сейчас у него была другая задача — спасти носитель Марка. Зачем, он и сам не знал, так как навряд ли где-то есть хранилище, в котором хранится информационное поле его прежней жизни. Просто этот, пусть и несовершенный и ни к чему неприспособленный носитель рядового землянина, вдруг, стал для разума Дакка его второй оболочкой и он не представлял, что было бы с ним, если бы в тот момент ему повстречался не Марк, а, например, Зулл.