Пробуждение Жрицы (СИ) - Мира Ризман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его волосы были в три раза длиннее тех, что носили принцы, хотя у одного из них волосы спускались до поясницы. Император был стройным и подтянутым, издали Рене он показался совсем нестарым. Разве что более статным и преисполненным величия. Он определенно умел усмирять себе толпу одним взглядом. Но, как вскоре выяснилось, не только усмирять. Узники под его взглядом готовы были вырывать собственные сердца. Они отрезали себе пальцы и вспарывали животы, калечили и уродовали себя. Всегда сами, так что гильотина скучала в стороне. Все представления-казни начинались одинаково. Вызывался узник, его ставили перед Императором, и тот задал всего один вопрос:
- Считаешь ли ты себя провинившимся, мой дорогой подданный?
Они все признавали и искупляли вину, как могли. Выдирая глаза, снимая с себя скальп, душа себя своими же руками! Это было самое настоящее сумасшествие, смотреть на которое у Рены не хватало сил. Жестокость Жриц в сравнении с этим безумием казалась детским лепетом. Да, они считывали память и могли лишить рассудка, но ещё никто не убивал себя сам!
Сначала Рена ещё закрывала глаза в момент самолинчевания, затем отворачивалась, а под конец и вовсе села на пол, облокотившись о парапет. Дюлан с жадностью смотрел на происходящее. Рена же слушала фамилии и загибала пальцы. Данье был двадцатым. Она поднялась, чтобы посмотреть на демоницу. Актрисой та оказалась не слишком хорошей. Данье был излишне самоуверен. Если прочие узники тряслись и рыдали, то Филипп чуть ли не улыбался. Он шагал ровно, как на плацу и остановился перед Императором, не пав ниц, а коротко поклонившись.
- Похоже, ты себя провинившимся не считаешь? - впиваясь в него взглядом, произнёс Вальен.
- Верно! - Прозвучал звонкий ответ. - Не считаю!
Толпа ахнула, но тут же смолкла.
- И почему же? - Волосы Императора стали искриться, а взгляд чуть ли не метал молнии.
- Потому что я если и виновен, то не больше вашего!
- Наглец! И в чём же, по-твоему, моя вина? - Император даже встал со своего ложа, впервые встретив достойный отпор.
- Вы считаете нас, полукровок, чем-то вроде крыс, но мы появились только благодаря вам, эльфам! Если бы вы не лезли к нашим матерям, сестрам и дочерям, к обычным людям, то нас просто не было бы. Как не было и мятежа. Нам не за что было бы мстить!
Толпа одобрительно загудела.
- Он говорит правду! - выкрикнул один. А за ним последовал другой:
- Отстаньте от наших дочерей!
- Оставьте нашу землю в покое!
- Валите в своё Поднебесье, эльфийские демоны!
Шум усиливался, и выкриков становилось всё больше, пока Император не махнул рукой.
- Молчать! - сказал он, и Рена почувствовала, как у неё в горле пересохло от этого слова.
Воцарилась мёртвая тишина. Даже лист не осмеливался упасть на землю, и лёгкий ветерок испуганно стих.
- Слушайте и запоминайте, никчемные жители Шат-ми. Мы считаем вас крысами или даже хуже крыс, потому что вы слабые и глупые. Будь вы сильнее и умнее, ни одна нога эльфа не спустилась бы на ваши земли. Но мы здесь, потому что одержали победу. Вы проиграли, юный Данье, а значит, вся вина за разрушения лежит на вас. Вы станете сегодня моей последней жертвой. Остальным же я приказываю восстановить город и порт. Кто будет отлынивать от работы, накажет себя так же, как каждый из этих, - Император махнул рукой на тела узников-самоубийц. - А теперь, отрубите голову этому выскочке!
Блеснуло лезвие гильотины, стражники скрутили Филиппу руки и подвели к плахе. Рена зажмурила глаза и отсчитала до пяти. Всё, что она увидела потом, была лишь катящаяся по ступенькам голова с белокурыми волосами.
- Но... Касайрис? - Рена даже помотала головой, не веря в увиденное.
- У демонов нет строгих границ тела, - объяснил Дюлан. - Сейчас толпа разойдётся, и она растворится, а потом соберётся вновь в том образе, в котором захочет.
- Но разве это не вызовет подозрений?
- Едва ли, стражники решат, что тело утащили родственники. У людей принято хоронить почивших.
- Понятно.
Рена помолчала, рассматривая, как расходится толпа. На балконе Императора уже сновали слуги, таща кресла внутрь.
- А почему мы не уходим? Разве нам не пора искать медальон? - спросила она, провожая взглядом исчезающее за дверьми ложе Императора.
- Нет. Он уже у меня! - повернувшись к ней, сообщил Дюлан и вытянул цепочку из-под рубашки.
Он покачал медальоном перед Реной. Она мгновенно узнала его: чёрное золото, изогнутый в букве «Д» аспид с рубиновыми глазами. Ошибки быть не могло!
- Как вы это сделали? Мы же даже никуда не ходили?!
- Неправильные вопросы, сейлини Рена, совершенно неправильные.
В сердцах ёкнуло, но Рена не подала виду. В ней ещё теплилась надежда, что Дюлан просто нашёл его вчера в ванной.
- Почему неправильные? - спросила она, на всякий случай делая шаг назад.
- Потому что это мой медальон и его мне отдал ваш любезный эльф, - произнёс Дюлан с каким-то злорадным торжеством. - И если вы мне не верите, то можете спросить у него лично. Он скоро будет здесь!
- Этого не может быть! - воскликнула Рена, прижимая ладонь ко рту. Её мозг мгновенно выхватил фразу «мой медальон», отчего внутри всё сжалось от ужаса.
- Чего именно? Того, что я получил свой медальон от эльфа с восхищением о проведённой с вами ночи или того, что ваш Этьен скоро появится здесь?
- Вы не можете быть Даркалом Медити! - Рена цеплялась за сомнительную логику, как утопающий за соломинку. Сейлы не покидали царства без особой надобности и царского разрешения, тем более не меняли имена! Даркалу просто нечего здесь делать! Сейлы не бродят по лесам и не ищут сами беглецов, для этого есть воины!
- Почему же не могу? - ухмыльнулся он. -
