Демоны рая - Михаил Кликин

— У нас в доме кто-то есть, — сказал он.

— Ты уверен? — вздрогнула Лера.

— Да… — Он увидел, как легко шевельнулась занавеска, заметил тень, на миг заслонившую электрический свет. — Там кто-то ходит.

— Я никого не жду.

— Я тоже…

В дом они входили крадучись, на цыпочках. По темному коридору, называемому здесь мостом, пробирались тихо, сдерживая дыхание. Пол поскрипывал, заставляя тянуть шаг. Где-то совсем близко таились звонкие ведра и кастрюли, готовые при малейшем неверном движении сорваться со своих мест.

— Ну что за глупость, — сердито шепнула Лера.

— Тс-с! — Яр поймал ее за руку, сжал крепко. В другой руке он держал увесистый ломик.

Дверь в комнату была чуть приоткрыта. Яр осторожно заглянул в светящуюся узкую щелку, увидел висящее на стене зеркало и уголок комода.

— Тихо? — одними губами спросила Лера.

Свет из-за двери ложился на ее лицо неровной полосой, похожей на огромный уродливый шрам.

Яр кивнул.

— Идем?

Они распахнули дверь и ввалились в комнату, готовые сразиться с неведомой опасностью, но, понимая, что опасности, скорей всего, никакой нет, а есть либо припозднившийся безобидный гость, либо бессонный сосед, забежавший с пустяковой просьбой.

В комнате никого не было.

Яр встал у порога, опираясь на ломик, будто на костыль, недоуменно осмотрелся. Пробормотал:

— Я выключал свет. Я помню.

— Верю, — тихо сказала Лера, указывая на грязные пятна на полу и сбитую дорожку.

В темном углу за печкой, где обычно сушилась уличная одежда, кто-то завозился.

Яр тут же повернулся на шум лицом, занес ломик над головой. Лера тихонько попятилась, рассчитывая добраться до висящего на стене тесака.

— Добрый вечер, — сказал прячущийся за печью гость. Кажется, он был немного смущен. — Я подумал, что раз уж вас нет, то я смогу воспользоваться вашим электричеством. Вы не против, друг Яр, друг Лера?

— Херберт! — выдохнули хозяева одновременно.

— Выбирайся оттуда немедленно, железяка! — рявкнул Яр, вонзив ломик в пол.

— Ты же нас напугал! — прикрикнула Лера, топнув ногой.

— Я не хотел никого пугать, — удивился сибер. — Я не умею пугать. Я просто нашел здесь электричество. И хотел немного отдохнуть.

— Ты болван!

— Я друг, — запротестовал Херберт, наконец-то высунув на свет лупоглазое лицо-маску. — Я сибер-друг. Хотите, я расскажу вам смешную историю?

— Нет! — ответили Яр и Лера одновременно.

— Ах да! — Херберт хлопнул себя ладонью по лбу. — Я же не за этим к тебе пришел! Я согласен! — Он несколько раз энергично — так, что в его голове что-то брякнуло, кивнул. — Я согласен. Согласен.

— Кажется, он окончательно рехнулся, — буркнул Яр, поглядев на Леру. — Неудивительно, столько-то лет без профилактики.

— Я не рехнулся, — обиженно сказал Херберт, выбираясь из-за печки. — Я хороший, исправный сибер. Друг Яр, ты же сам звал меня в город. Теперь я говорю, что согласен. А ты говоришь, что я рехнулся.

Яр сразу посерьезнел.

— Так вот ты о чем.

— Когда мы пойдем? Я спешил к тебе!

— Зря спешил, у нас будет еще несколько дней на подготовку.

— Я помогу тебе готовиться. Я спешил не зря. Айван велел хорошо тебе помогать.

— Что? — Яр подумал, что ослышался. — Что ты только что сказал?

— Айван велел тебе помогать. Хорошо помогать. Слушаться тебя.

— Вот это новость. — Яр даже присвистнул от удивления.

Лера промолчала, но было видно, что слова сибера впечатлили и ее.

— Что еще сказал тебе Айван? — поинтересовался Яр, на всякий случай, заглядывая в темное запечное пространство и ощупывая висящие там потертые полушубки — не прячется ли за ними еще кто-то.

— Больше ничего, — подумав секунду, ответил Херберт.

— Видимо, просветление его было недолгим, — хмыкнув, предположил Яр.

Он заглянул в шкаф и под кровать, потом прошел на кухню. Лера тем временем мягким веником-голиком сметала в кучку принесенную Хербертом грязь. Она сильно устала за день, а завтра ей нужно было рано вставать, и она знала, что выспаться за остаток ночи у нее не получится.

— Сделаешь мне чаю? — спросил Яр из-за перегородки.

— Конечно, — откликнулась Лера.

До постели она добралась только минут через сорок. Разделась, ничуть не стесняясь вытаращившегося на нее Херберта, нырнула под одеяло и сразу же отвернулась к стене. Яр сидел на лавке у печи, тянул чай из огромной кружки и, щурясь на крохотный экран, смотрел какое-то комедийное шоу — с музыкой и танцами. Херберт, цокая голыми пятками, подошел к нему, сел рядом. Сказал что-то про шутки. Грянул закадровый смех… Это было последнее, что в тот день запомнила Лера.

Примерно через час отправился спать и Яр. Но прежде он прошелся по дому. Железной клюкой разворошил в печи пепел, убедившись, что под ним не осталось тлеющих углей, задвинул заслонку. Задернул все шторы. Запер уличную дверь на крючок и щеколду, убедился, что и на двор выход закрыт. Вернувшись в комнату, Яр погасил свет, быстро скинул верхнюю одежду и забрался в кровать. Он прижался теплой и уютной Лере, приобнял ее бок левой рукой, закинул на ее бедро свою ногу, и так ему сделалось хорошо, что он даже хихикнул и зажмурился.

Заснул он быстро, уверенный, что сюрпризов больше не случится. По крайней мере, в ближайшем времени. Он ошибся.

«Вставай…»

Кажется, это слово прозвучало тысячу раз, прежде чем Яр его услышал.

«Вставай…»

Он попытался открыть глаза, но его веки словно склеились. Он попробовал шевельнуться, но не сумел и пальцем двинуть. Кто-то держал его за руку и неприятным скрипучим шепотом повторял монотонно: «Вставай». Яр понял, что видит сон, очень похожий на кошмар. Но почему-то Яру совсем не было страшно.

Ему стало неприятно, когда нечто холодное забралось под одеяло, заставив поежиться. Он сумел разлепить глаза, но ничего не увидел — он был погружен в абсолютную темноту, она обернула его сотней непроницаемых слоев, она поглотила его, переварила и сделала своей частью.

— Вставай… — Голос был осязаем. Это он — шершавый — держал Яра за руку. Это он — холодный — забрался под одеяло. — Проснулся?.. — Голос был знакомый. — Ну, наконец-то.

Яр обрел власть над своими руками. Он поднес их к лицу, ощупал нос, подбородок, скулы. Коснулся глаз — они были открыты.

— Почему так темно?

— Еще ночь, — ответил голос. — Не буди Леру. Вставай.

Яр смог шевельнуть ногой. Высунул ее из-под одеяла.

Снаружи было холодно.

— Кто ты?

— Разве не узнаешь? Вставай уже, накинь что-нибудь. Нужно поговорить.

— Айван? Не может быть!..

Белое пятно просочилось сквозь плотные слои мрака, превратилось в смутное лицо.

— Айван, ты? Это не сон? Что случилось? Как ты сюда попал?

— Да тихо же, — раздраженно сказал старик и шлепнул Яра по губам холодной сухой ладонью.

— Ничего пока не случилось. А дверь мне отпер Херберт.

— Но почему ночью?

— А когда еще? — ворчливо ответил старик. — Все же знают, что я отошел от дел. Все слышали мое обещание. А я слово держу.

— Но… Я не думал, что ты способен… Ты же болел, кажется!

— Скажу больше: я, кажется, умираю.

— И пришел ко мне?

— Как видишь…

Яр сполз с кровати, стараясь не потревожить посапывающую Леру. Поправил одеяло, немного постоял, качаясь и зябко трясясь, хотя не так уж и холодно было в комнате. Босиком прошлепал к печке, вытащил из тесного промежутка первую попавшуюся шубейку, пахнущую кирпичной крошкой, сурово пообещал таящемуся среди одежды Херберту:

— Мы с тобой еще поговорим! — и, присев, принялся широкими движениями рук ловить где-то тут стоящие войлочные сапоги. Поймал, обулся. Приоткрыл дверь и ощутил, как по голым коленям скользнул в натопленное помещение стылый сквозняк.

— Идем!

В коридоре было темно, но у Айвана при себе оказался самодельный фонарик.

— Это действительно ты, — еще раз удивился Яр, наконец-то разглядев старика, чью болезненную худобу и бледность столь безжалостно подчеркнул и усилил невыгодный искусственный свет.

— Действительно я, — невесело усмехнулся Айван. — Хоть иногда и сам не верю в это, глядясь в зеркало. Не будем, впрочем, отвлекаться на мелочи. Я слышал о твоей проблеме и знаю о твоем решении. Что ж — возможно, в твоем возрасте я поступил бы так же. — Айван откашлялся в кулак, вытер мокрую руку о полу своего длинного одеяния — не то халата, не то плаща. Вынул из глубокого кармана какую-то некрупную плоскую вещицу. Протянул ее Яру: — Прихвати это с собой.

— А это что? — спросил Яр, не торопясь взять предмет.

— Обычный коммуникатор, только слегка переделанный. Бери!

— Зачем он мне?

— Тебе он, возможно, и ни к чему. Это для меня. Когда будешь в городе, нажми кнопку включения. В памяти этого комми я сохранил две сотни сообщений — своего рода мое завещание. Они разойдутся по сети сами, тебе ничего не нужно будет делать. Только нажми одну кнопку.