Последняя жертва - Райчел Мид

— Я не знала кто он такой, когда мы встретились.

Я тогда жила в Вегасе, и работала на своей первой работе, я танцевала в шоу Колдовской час.

Я выпучила глаза.

Никто, казалось, не замечал.

Колдовской Час.

Мои друзья и я были в то казино, когда охотились на Роберта, и человек там подшутил что отец Лиссы интересовался танцовщицами.

Я знала, что Эмили сейчас работала в балетной труппе в Детройте, именно поэтому они жили в Мичигане.

Я никогда бы не догадалась, что она начинала, как танцовщица, разодетая в блестки и перья, в шоу в Лас-Вегасе.

Но почему бы и нет? Должна же она была с чего-то начинать, а её изящная фигура подходила для любых танцев.

— Он был таким милым. и таким грустным, — продолжила Эмили.

— Его отец только что скончался, он приехал сюда, что развеяться.

Я понимала, как горе опустошило его, но тогда… хорошо, я действительно понимаю.

Это была очередная потеря для его семьи.

Их численность сокращалась.

Она нахмурилась и задумчиво пожала плечами.

"Он был хорошим человеком, и я думаю он действительно любил свою жену.

Но он был мрачен и подавлен.

Я не думаю что он использовал меня.

Он заботился обо мне, хотя я не знаю, как бы развивались наши отношения при других обстоятельствах.

В любом случае, я была счастлива, что всё закончилось, и он продолжил жить дальше. пока не появилась Джилл.

Я разыскала с Эрика, потому что думала, что он должен знать. Я объяснила, что мне ничего не надо было от него.

Но когда я узнала, кто он такой, этио показалось плохой идеей.

Я думаю, что если бы я позволила ему, он признал бы тебя, занял место в твоей жизни.

Эмили снова взглянула на Джилл.

— Но я видела, что это за мир.

Жизнь при дворе — это политика, ложь и предательства.

В конце концов, единственное, что я приняла от него, были денеги.

Я до сих пор не хочу этого.

Я не хочу чувствовать, что я шантажировала его, но я хотела убедиться, что твое будущее будет защищено.

Я говорила, не думая.

— Совсем не выглядит так, словно вы пользуетесь этими деньгами.

Я пожалела о сказанном, как только оно было произнесено.

Их дом был замечательным показателем бедности.

Тем не менее это не соответствовало средствам, которые я видела на ее банковских счетах.

"Я не использовала," — сказала Эмили.

Это, конечно, на руку в черезвычайных ситуациях, но в основном я отложила все для Джилл, для её будущего.

Чтобы осуществить все, что она захочет."

"Что ты имееш ввиду?" спросила Джилл, ошеломлённо.

"О каких деньгах ва говорите?"

"Ты наследница." сказала я

"И королевская особа."

— Я не то, ни другое, — сказала она.

Она была в бешенстве теперь, озираясь на всех нас.

Она напомнила мне об олене, готовом убежать.

"Тут какя то ошибка.

Вы все совершаете какую-то ошибку.

Эмили встала и подошла к стулу Джил, встала на колени на полу перед ней.

Эмили сжала руку дочери.

"Это всё правда.

И мне очень жаль, что тебе пришлось узнать обо всём таким образом.

Но это ничего не меняет.

Это не изменит наши жизни.

Мы будем жить, как жили.

Множество эмоций промелькнуло на лице Джилл, в особенности, страх и неудобство, но она наклонилась к своей матери и уткнулась лицом в её плечо.

"Хорошо."

Это был трогательный момент, и мне снова захотелось заплакать.

У меня была своя собственная роль в семейной драме и родительских проблемах.

Как раньше, я захотела, чтобы семья Мастрано сохранили этот момент — но они не могли.

"Вы не можете," сказала я им.

Ты не можешь продолжить жить как раньше.

Джилл.

Джилл должна отправиться ко Двору.

Эмили отвернулась от Джилл и уставилась на меня.

Секунду назад Эмили была исполнена горя и страданий.

Теперь, я видела сильный гнев и свирепость.

Её глаза метали молнии.

"Нет.

Она не поедет туда.

Она никогда не поудет туда.

Джилл раньше уже была при дворе, но вдвоём с Эмили, это было чем-то вроде экскурсии.

Джил должна занять свое настоящее положение.

Хорошо, может неправильно было говорить правду.

Незаконное королевское происхождение не было частью её натуры, по крайней мере пока.

Она оставалась такой, какой и была всегда, но ее имя изменилось.

Это изменение будет неожиданным и потрясёт моройский двор.

"Она должна," убеждала я.

Двор расколот, и Драгомиры должны сыграть свою роль, чтобы помочь.

В одиночку, без кворума, Лисса бессильна.

Другие королевские особы они раздавят её.

Они собираются выдвинуть законы, которые не помогут никому из нас.

Эмили все еще стояла на коленях у стула, как если бы ограждая Джилл от моих слов.

ʺИ это в точности, то почему Джилл не идет.

Вот почему я не хотела, чтобы Эрик признал её.

Я не хочу, чтобы Джил участвовала.

Это место развращено.

Смерть Татьяны доказывает это.

Эмили остановилась и одарила меня плутовским взглядом, напомнившим мне о том, что я главная подозреваемая.

Видимо, предыдущих аргументов было не достаточно.

"Все эти королевские особы. они порочны.

Я не хочу чтобы Джилл превратилась в одну из них.

Я не позволю ей превратиться в одну из них."

— Не все королевские особы такие, — возразила я.

"Лисса не такая.

Она пытается изменить систему.

"

Эмили горько улыбнулась мне.

— И как тебе кажется. что все остальные думают по поводу её реформ? Я уверена, что есть королевские особы, которым хотелось бы видеть, как её род прервётся, которым не хотелось бы видеть, как её семья снова займёт своё место.

Я сказала вам: Эрик был хорошим человеком.

Иногда я не думаю, что это совпадение, что их семья вымерла.

"

Я разинула рот.

"Это смешно.

Но вдруг я не была так уверена.

"Так ли это?" Глаза Эмили остановились на мне, словно угадывая мои сомнения.

"Как ты думаешь, что они сделают, если появится еще один Драгомир? Люди, которые выступают против Василисы? Как ты думаешь, что они сделают, если между ними и властью будет стоять только один человек?" Смысл её слов поверг в шок.

Тем не менее, я знала, что это не было чем-то невозможным.

Бегло ознакомившись с Джил, я почувствовала тугой узел в своем животе.

Чему я ее подвергала? Маленькую Джил.

Джилл хотелось приключений из жизни и может еще чуть-чуть поговорить с парнями, не краснея.

Ее желание учиться бороться — наполовину-юношеский порыв и наполовину-инстинкт защищать свой народ.