Дочери Луны - Сюзан Саллиз

– Извини за беспорядок. Я все собираюсь пристроить сарай. Здесь только материал, находящийся в работе. Свои камни я храню снаружи.

– Приятно видеть их здесь – часть вашей жизни. Мэг все еще сидела с широко раскрытыми глазами, подобно ребенку в пещере Алладина.

– Самое неприятное в том, что эта чертова каменная пыль проникает во все дыры. Не знаю, полезно ли ее есть!

Эми налила вино в изящные бокалы и вручила один Мэг.

– Давай выпьем тост перед ужином. За твое здоровье и счастье…

Мэг, не соглашаясь, закачала головой.

– Не сегодня. Я еще только появилась на этой особенной картине. – Она улыбнулась и, подхваченная внутренним вдохновением, подняла свой бокал. – Давайте выпьем за остров Артемию и за богиню Артемиду. Да хранит она нас.

– О премудрое дитя!

Эми залпом осушила бокал, затем выдвинула из-под стола массивные табуретки.

– Присаживайся, мне нужно взглянуть на «соломку», затем пожуем спаржу и ты расскажешь мне про Еву. – Она взглянула на Мэг, улыбка сошла с ее лица. – Не думаю, что увижу ее еще раз. Так что ты заполнишь этот пробел.

Мэг так и поступила. Вечер пролетел незаметно. К концу вечера Мэг совершенно четко знала, что на протяжении нескольких следующих дней ей придется высадить большую часть своих семян; что ей выделяется доля в козьем стаде Эми и что именно козы «постригли» траву на плато; что Мета Таксос была не так стара, как казалась, что она убралась в коттедже и, если возникнет необходимость, уберет там снова; что «соломка» – это очень нежная, хрустящая красная рыба, приготовленная в соусе из козьего молока и местных оливок.

И лишь возвратившись обратно на кухню Евы Ковак, Мэг смогла объяснить возникшее у нее ощущение «déjà vu».[3] Кухни, спроектированные, возможно, таинственным Андроулисом много лет назад, оказались точными копиями кухни дома в Кихоле. И одновременно она ощутила в себе присутствие Миранды. Связь между ними была совершенно спокойной, она совершенно не походила на то, что было прежде. Сначала Мэг не могла в это поверить и пыталась отыскать в уголках своего мозга признаки расстройства или боли. Они отсутствовали. Миранда была довольна. Довольна в такой же степени, как и она, Мэг, была довольна своей жизнью.

Мэг приготовилась ко сну. Плиту придется не трогать, она еще не отыскала сарай, где лежали сырые дрова, которые могли бы долго гореть в печи. Дверь в дом была закрыта на деревянный засов, однако ставни были обвиты виноградными лозами и не закрывались. На маленьких окнах не было занавесок; луна светила ярче свечи, и поэтому Мэг задула свечу задолго до того, как улеглась между двумя хрустящими простынями. Она взбила подушку и легла на спину, положив руки на живот. Все волнения последних нескольких месяцев ушли прочь, начав рассеиваться с того момента, как колеса «Боинга» коснулись посадочной полосы. Взгляд в умиротворенное сознание Миранды явился той последней каплей, которой ей так недоставало до достижения полного внутреннего спокойствия.

Мэг закрыла глаза и поняла, что сразу же заснет.

ГЛАВА 15

Миранда просеивала сквозь пальцы теплый песок в бухте Ланна и старалась не вздрагивать, когда капли воды, стекавшие с мокрых волос Алекса, падали на ее обнаженные плечи.

– Ма, отец спит? – громко спросил он. Выразительно закатив глаза, Миранда ответила:

– Спал.

Она прищурилась от солнечного света. Алекс начал подрастать, через несколько недель ему исполнится десять лет. Через два-три года он станет совсем похож на того четырнадцатилетнего Питера, которого она увидела в первый раз.

Питер не шевелился, хотя Миранда знала, что он не спит.

Миранда улыбнулась.

– А я могу помочь тебе?

– Было бы здорово, если бы ты искупалась в море, но…

Он искоса посмотрел на нее тем взглядом, к которому она теперь начала привыкать. После «несчастного случая», как эфемерно называли ее связь с Джоном Мередитом, он избегал смотреть ей в глаза.

– Что «но»?

Между ними еще сохранились следы былой антипатии. Миранда сказала себе, что хотела бы, чтобы он переборол себя и чтобы высказал то, что у него на душе.

– Ну, я думаю, тебе не очень хочется. В принципе это вполне соответствовало истине. Сама мысль о ледяной воде на нагретой солнцем коже была для нее пыткой.

– Можешь для компании пригласить Кэти, – сказала Миранда. – И этот маленький ужас, Зеч, бегал где-то тут. Или ты уже утопил их обоих?

Он невесело улыбнулся.

– Но было бы лучше, если бы и папа тоже пошел купаться.

– А я думала, ты просишь меня.

– Ну да, конечно. Если папа спит. А ты не против? Питер открыл один глаз.

– Мама должна отдыхать. Я присоединюсь к тебе через десять минут.

Лицо Алекса озарилось счастливой улыбкой.

– Отлично, па! А пока пойду утоплю Зеча!

Он умчался прочь, бросив еще один косой взгляд на мать, но Миранда не оценила шутку. Было совершенно очевидно, что Алекс смотрел на нее как на человека второго сорта.

Питер приподнялся на локте.

– Нет покоя сорванцам. – Он улыбнулся ей, а потом спросил: – Все в порядке, дорогая?

– Разумеется.

Она выдавила из себя улыбку.

– По правде говоря, Питер, тебе незачем все время проявлять обо мне беспокойство. Во всяком случае, сейчас. Со мной все в порядке. Со мной действительно все в порядке.

– Знаю.

Он опустил свою руку на ее, и она на мгновение перестала просеивать песок.

– Ты просто замечательна, любовь моя. Ладишь со всеми нами, всегда такая спокойная и собранная.

– Другими словами, нет ничего общего с прежней Мирандой?

Она еще раз улыбнулась, но в ее голосе прозвучала грусть. Ей было хорошо известно, что сумасбродство покинуло ее, и хотя это было совсем не плохо, но тем не менее оно долго составляло часть ее естества, и теперь порой ей его недоставало.

– Мы оба изменились, Миранда.

Он почувствовал как ее пальцы попытались захватить песок, и сильнее стиснул ей руку.

– Может быть, мы просто стареем? – Наклонившись, он поцеловал ее в нос. – Никто из нас уже не станет спускаться по канату в лодку, верно?

– Нет… Вот мне, например, даже не хочется залезать в море, хотя сегодня уж точно самый жаркий день в году, – сказала Миранда.

Питер состроил гримасу.

– У меня тоже нет желания. И не было на протяжении всего года.

Миранда удивилась.

– Неужели? А я думала, что ты купался с детьми по субботам.

– Я ходил с ними на море. Но сам в воду не входил. На мгновение она встретилась с ним взглядом, затем отвела взгляд в сторону. Питер изменился так же, как и она. Но в результате трагедии, случившейся на Рождество, она приобрела нечто новое: на смену присущему ей сумасбродству пришел душевный покой, которого она никогда прежде не испытывала. Питер же не получил ничего. Миранда не могла с уверенностью сказать, сколько он потерял; с тех пор он не написал ничего существенного. Теперь, похоже, ему больше не нравилось плавать. Может быть, когда он потерял Мэг, он лишился всего? Внезапно Миранда испуганно всхлипнула, и Питер обнял ее и крепко прижал к себе.