Белинда - Энн Райс

— Что с того? Я с четырех лет снималась в ее фильмах. Пусть и в эпизодах.

Тут уже он не выдержал и в ответ заорал:

— Сейчас совсем другой случай. Мы участвуем в сделке века, Белинда, и это надо не только твоей матери, но и тебе тоже. И я поверить не могу, что ты посмела прийти в такой момент и… — И понеслось.

Ну, что было дальше, ты и сам понимаешь.

Я растерялась и не знала, что сказать. Похоже, меня приперли к стенке. Дядя Дэрил проявлял исключительную лояльность по отношению к маме и, что бы о ней ни говорили, всегда отстаивал ее интересы. Когда мама едва не убила нас обеих, попытавшись съехать на машине со скалы, дядя Дэрил сказал мне по телефону: «Белинда, как ты могла посадить ее за руль?! Господи боже мой, на ранчо ты уже в двенадцать лет водила машину! Ты что, разучилась водить?!» И в этом он весь. У него одна цель в жизни: Бонни и только Бонни. И конечно, дядя Дэрил и Бонни совместными усилиями создали нынешнюю Бонни, и теперь дядя Дэрил — очень богатый человек.

Но, возвращаясь к своему рассказу, хочу добавить, что не успела я и рот открыть, чтобы ответить дяде Дэрилу, как тут из-за его спины возник Марти Морески. И, увидев такую важную персону из «Юнайтед театрикалз», я сразу же заткнулась.

Я ушла в свою комнату и хлопнула дверью.

Можешь мне поверить, я вдруг почувствовала себя ужасно одинокой. Я не могла поговорить с мамой, да и не слишком хотела, а теперь еще и потеряла Сьюзен. Господи, видел бы ты, какими холодными глазами она на меня смотрела!

И тут раздался стук в дверь. Марти Морески. Спрашивал, можно ли ему войти.

— Не сейчас, — ответила я через дверь.

— Ну пожалуйста, моя дорогая! Можно мне войти? — стал меня умолять он.

«Ладно, придурок. Чувствуй себя как дома. Но если снова начнешь вешать мне лапшу на уши, я за себя не ручаюсь», — подумала я.

Но Марти не растерялся, впервые продемонстрировав свои незаурядные умственные способности. Он вошел в мою комнату, и вид у него был самый серьезный.

— Детка, это я виноват. Я погубил твой фильм, — сказал он и, когда я, не выдержав, разревелась, продолжил: — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, детка. Честное слово. Но ты должна мне верить. Фильм не собрал бы в Штатах вообще никакой кассы. А то, что мы собираемся делать с твоей мамой, и тебя тоже касается.

Теперь, когда я тебе все это рассказываю, то прекрасно понимаю, что он не оставил мне ни единого шанса. Он так искренне говорил и смотрел на меня такими честными глазами. Казалось, еще немножко, и он заплачет вместе со мной. Казалось, из-за всего, что случилось, у него так же паршиво на душе, как и у меня.

Я догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь, Джереми. Ты считаешь, что я купилась на всю эту чушь. Но знаешь, я поверила — и буду верить до конца жизни, — что в тот момент Марти оказался единственным человеком, который меня понимал. Я хочу сказать, он хотя бы представлял, как сильно я разочарована.

И вот мы с Марти уже сидим рядышком на кровати, и он прочувствованным голосом уговаривает меня довериться ему и рисует радужные перспективы, которые откроются передо мной в Америке.

Мне, естественно, не слишком понравился наш разговор. Но речь шла о кино, о сделках. Ты можешь сколько угодно рассуждать о красоте и искусстве, но как только снижаешь планку, то сразу начинаешь говорить о сделках.

Для Сьюзен тоже что-нибудь найдется, говорил он мне. Да-да, Сьюзен, он не забыл о Сьюзен. Сьюзен сногсшибательная. Но придется пожертвовать «Концом игры». Поскольку фильм Сьюзен — не лучший способ представить меня да и ее как режиссера американскому зрителю. «Юнайтед театрикалз» обязательно заключит с ней договор на следующий фильм, но, как и в случае «Конца игры» в Каннах, не для показа в Америке.

— Но вы точно подпишете договор со Сьюзен? — спросила я его, и он ответил, что у него самые серьезные намерения.

— Твоя Сьюзен — она настоящая. И ты тоже настоящая.

Он сказал, что поскольку у нас впереди «Полет с шампанским», то я могу выбирать. Надо только немного подождать и посмотреть, что к чему.

— Белинда, ты должна мне верить, — проникновенно произнес он и обнял меня.

Он сидел совсем близко, и я только потом поняла, что меня смущало чисто физическое ощущение от его присутствия. Я имею в виду, что он был очень привлекательным, но не знала, то ли он специально пускал в ход свое обаяние, то ли нет.

Ну, в любом случае я решила держать его на крючке, а потому не стала говорить ничего, что могло бы его успокоить.

Я наконец вышла из своей комнаты и отправилась на поиски Сьюзен. Та была у себя в номере и выглядела не лучшим образом. Она собиралась уезжать из Каннов прямо сегодня вечером. Все кончено, сказала она.

— Детская порнуха. Так они обозвали мой фильм. Они говорят, что с политической точки зрения сейчас не самое подходящее время для проката нашего фильма.

— Вот где ты лопухнулась, — не выдержала Сэнди. — Не надо было ее снимать. Еще нос не дорос и вообще…

Но Сьюзен решительно покачала головой. Она сказала, что в США показывают массу самых разных фильмов, где эксплуатируется именно подростковый возраст. Здесь все дело в наклеиваемых ярлыках и словах, а людей просто специально запугивают. А теперь даже самые мелкие закупщики оставили ее с носом. Хотя все как один заявляют, что «Конец игры» — прекрасный фильм.

Я снова разревелась. Я чувствовала себя несчастной. Радовало только то, что Сьюзен не отвернулась от меня. Она сообщила мне, что немедленно приступает к фильму, где действие происходит в Бразилии.

— Скажи, Белинда, ты «за»? — спросила Сьюзен.

— Ты не поверишь… — начала я и передала ей наш разговор с Марти.

— Марти Морески с телевидения, — хмыкнула она. — Хотя полагаю, что как только доберусь до Лос-Анджелеса, то обязательно получу необходимую поддержку, даже для «Конца игры».

Когда я рассталась со Сьюзен, то поняла, что в таком состоянии не стоит возвращаться к себе. Слишком уж я была расстроена и раздосадована. Все равно мне вряд ли удастся уснуть.

Я вернулась в холл и через главный вход вышла на набережную Круазетт. Я шла, сама не зная куда, но оживленная толпа людей, гуляющих сутки напролет, и царящее в Каннах возбуждение позволили мне немного прийти в себя. Но совсем успокоиться я так и не смогла.

У меня в кошельке были кое-какие деньги, и я решила, что куплю себе сэндвич или что-нибудь еще, а может, просто поброжу по городу. На меня обращали внимание, меня узнавали, ко мне даже подходили, чтобы сфотографировать. И действительно, почему бы не сфотографировать дочку Бонни? И тут из темноты неожиданно появился мой папа. Мой обожаемый папочка.