Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

Стайер был с ней согласен.

— Берегитесь засад.

Серые Рыцари стали спускаться на нижние уровни надстройки, погружаясь все глубже в недра корабля. На пути им встречались следы все новых и новых сражений. Там, где в горячке боя были разбиты потолочные люмен-панели, царила непроглядная тьма. Стайер максимально увеличил угол обзора фотолинз, чтобы ни один враг не смог укрыться от него во мраке. Но в тенях не было никого. Генокрады не нападали.

— Где они? — спросил Вонум.

— Их поведение необычно, — задумчиво протянул Гаред.

— На этом корабле всё необычно, — проворчал Стайер. — Мы попали туда, где нечестивые силы пересекаются. Здесь ни в чём нельзя быть уверенным.

Добравшись до палубы часовни, члены группы услышали звуки боя. Сквозь рычание генокрадов прорезался надрывный визг лазганов.

— Мы найдём ответы там. — Стайер не был уверен, что они его обрадуют; предположение, которое Фурия высказала на мостике, по-прежнему терзало юстикара. Уже один тот факт, что он сомневался, обернулся для него мучительной пыткой. Но какими бы пугающими ни оказались ответы, их необходимо получить.

Следуя за отголосками войны, отделение вошло в сводчатый проход в конце магистрального тоннеля, который вывел их в ещё более широкий коридор. Серые Рыцари развернулись по направлению носа корабля. Величественных размеров зал, украшенный блистательными образами веры, раскинулся перед дверями часовни. Некоторые аквилы были разбиты, но в остальном это место осталось нетронутым. Культисты не успели осквернить его так же, как мостик.

Битва развернулась на последних ста метрах коридора. Наиболее яростно она протекала возле дверей часовни, обезображенных и наглухо закрытых. Генокрады резали культистов как свиней, но пока что у еретиков хватало сил и оружия, чтобы оттягивать неизбежное. Никто из сражающихся даже не заметил появления Серых Рыцарей.

— Они пытаются пробиться к часовне, — догадался Гаред.

«Зачем?» — подумал Стайер, но промолчал. Не задал он и другой вопрос: «Кто из них защищает часовню?» Все эти вопросы уже встали у него поперёк горла. Особенно сейчас, когда до ответов осталось всего ничего.

— Это место священно, — сказал он. — Ни одно мерзостное отродье не войдёт туда.

— То, что ожидает нас внутри, может оказаться гораздо хуже, — проскрежетала Фурия.

— Он не совращён, — настаивал на своём Вонум.

— У нас нет другого выбора, кроме как выяснить всё самим, — ответил Стайер вместо своего боевого брата.

— Нет, — согласилась она. — Другого выбора нет.

— Мы — острие меча Императора! — выкрикнул Стайер, и Серые Рыцари бросились вниз по коридору. Словно клинок, словно серая коса они прорубались сквозь ксеносов и падших людей. Генокрады быстро отреагировали на новую угрозу, выскочив из вентиляционных шахт и боковых коридоров. Засада наконец раскрылась. Две твари набросились на Гундемара так стремительно, что он не успел сразить их мечом: одна вцепилась в его ноги, а другая вскочила ему на спину, из-за чего Серый Рыцарь едва не упал. Вархайт пронзил алебардой верхнего генокрада прежде, чем тот успел пробить косовидными наростами горжет его брата. Гундемар восстановил равновесие и обрушил массивный керамитовый сабатон на голову второго ксеноса.

Удерживая демонический молот одной рукой, Стайер размахивал им перед собой и одновременно стрелял из закреплённого на левом запястье штурмболтера. Оказавшиеся на его пути культисты разлетались брызгами крови и осколками костей. Плотный огонь расчистил путь к часовне и сдержал ксеночудовищ на достаточное время, чтобы отделение добралось до дверей. Развернувшись к ним плечом, Стайер на полной скорости протаранил створки в месте стыка — от такого удара даже «Леман Русс» встал бы как вкопанный.

Двери распахнулись, и отделение вошло в часовню.

В центре нефа со склонённой головой стоял Садон. В руках он сжимал психосиловой меч Немезиды, держа его обратным хватом. Броня Серого Рыцаря была иссечена, печати чистоты изодраны в лохмотья и заляпаны кровью — и не только врагов. Рядом с шеей космодесантника чернело большое пятно — самое заметное из повреждений брони. Стайер двинулся вниз по нефу. Садон, казалось, погрузился в глубокую медитацию.

— Очиститель…

Садон резко пришёл в себя. Не сказав ни слова, он поднял меч и бросился вперёд. Палуба сотрясалась под его ногами.

— Очиститель, — крикнул Стайер, отчаянно пытаясь остановить неизбежное.

Через дверь в часовню неожиданно хлынули генокрады.

— Сдерживайте их! — приказал Стайер, готовясь к нападению Садона. — Никто не должен войти в часовню!

В следующий миг Садон атаковал его.

Меч очистителя опускался всего долю секунды. Но для Стайера она растянулась до бесконечности. Чудовищный смысл происходящего заставил время остановиться. На судне Серых Рыцарей, осквернённом метками Хаоса, один из самых прославленных героев ордена напал на собственных братьев. Перед Стайером творилось невозможное. Несовратимый был совращён.

Стайер не верил в это, даже когда вскинул демонический молот и отразил удар меча. Юстикар не мог позволить себе поверить в этот кошмар. Он противоречил основополагающим истинам Серых Рыцарей. За все время существования ордена ни один брат не поддался порче.

Несмотря на это, сейчас клинок Садона нёсся к его голове.

Стайер заблокировал удар рукоятью молота. Два святых орудия столкнулись с яростным треском. Лезвие меча впилось в рукоять, чего прежде не удавалось ни одному оружию. Садон сделал шаг назад и ударил снова, проведя точно такую же атаку. Стайер энергично отразил удар и сам перешёл в наступление, вынудив Садона отойти вглубь нефа и на несколько секунд прекратить атаки.

Юстикар не мог ответить очистителю в полную силу, поскольку не желал сражаться насмерть. Даже несмотря на то, что Садон пытался рассечь ему шлем и раскроить череп, Стайер отказывался признавать, что Серый Рыцарь совращён. Он хотел побороть Садона, а не убить его. Но все атаки очистителя были смертельными, и Стайер прекрасно понимал, сколь ничтожны его шансы в бою один на один против героя ордена.

Из решётки шлема Садона донёсся рык, скорее животный, нежели человеческий. Очиститель стал напирать на Стайера, используя свои силу и массу. И хотя ему удалось оттолкнуть юстикара назад, Стайер не позволил ему провести новую атаку; оружие так и осталось скрещённым.

Удары Садона казались странными. Они были мощными и смертоносными, но предсказуемыми. Очиститель сражался без присущего ему мастерства, о котором Стайер так много слышал. По идее, юстикар уже должен был изо всех сил сражаться за свою жизнь, а не оттягивать неизбежное. Если Садон продолжит атаковать так же прямолинейно, Стайер сможет сдерживать его относительно долго.

— Юстикар, — окликнула его Фурия. Даже в её искусственном голосе чувствовалось напряжение. Схватка у дверей стала ещё ожесточённее. Генокрады накатывали на братьев Стайера массивными волнами. Их натиск был удивительно настойчивым; сотканные из теней создания атаковали с прямизной, достойной орков. Они понесли потери при подавлении последних культистов и теперь бросили все свои силы против Серых Рыцарей.

Стайер отбил ещё один свирепый удар, но такими темпами Садон рано или поздно непременно должен был одолеть его. Взмахнув молотом, юстикар заставил Садона отступить и искоса посмотрел на вход в часовню. Гундемар и Ардакс как могли толкали тяжёлые двери, пытаясь закрыть их, в то время как остальные Серые Рыцари стреляли по генокрадам через зазор между створками. Ксеносы пытались пролезть внутрь вдоль всей высоты дверей, от потолка до пола. Стоявший в тылу отделения Вархайт расстреливал тех, кому это удавалось. Исход боя должен был решиться в ближайшие несколько минут.

— Ты обязан убить его, — сказала Фурия. — Худшее уже произошло. Покончи с этим.

— Нет, — ответил Стайер. Несмотря на все сомнения, он сохранил веру. Он все ещё верил в истину своего ордена и в несовратимость всех своих братьев. Грубые и неумелые атаки Садона навели юстикара на одну мысль. Он не хотел тешить себя пустыми надеждами, но решил все же проверить свою догадку.

— Убейте ксеноотродий. Оттесните их. — Следующий удар Садона оказался таким быстрым, что Стайер едва успел остановить его, из-за чего ему пришлось припасть на одно колено. — Оттесните их любой ценой, — передал юстикар по воксу, снова скрестив оружие с очистителем. — Гаред, сделай что-нибудь.

— Давление псионического барьера слишком сильно, — ответил эпистолярий. — Даже если мне удастся пробиться в варп, последствия непредсказуемы.

— Сделай хоть что-нибудь.

Гаред повиновался. Закричав в психической агонии, он пробил удушающую завесу, созданную генокрадами. Стайер поморщился, когда нечто острое вырвалось на свободу и вонзилось в его сознание. Он пошатнулся, и в этот момент Садон нанёс ему удар, который с лёгкостью разрубил бы пополам боевую пушку танка. Силовой клинок рассек броню наплечника и глубоко погрузился в плоть.