Невеста Коупленда - Сьюзен Филлипс

С этого дня у дома мадам Лэблэнк образовалась очередь экипажей. Новые покупатели покорно довольствовались ассистентками, число которых неуклонно возрастало, пока хитрая француженка сосредоточила все свои силы на клиентке, которая сделала ее главной модисткой Лондона. У Ноэль Коупленд был нестандартный характер и стиль, и Рени Лэблэнк определенно намеревалась сделать так, чтобы ее клиентка была недосягаема.

Ноэль была не единственным объектом для подражания. Юные щеголи отращивали бороды и сжимали тонкие сигары меж зубов. Конечно, это было жалкое подобие, ибо как бы они ни старались, ни один не смог уподобиться самоуверенному апломбу Куина Коупленда. И все они выглядели несколько по-дурацки, когда, дождавшись, пока их бороды достигнут положенной длины, Куин просто сбрил свою. Как-то после обеда пара появилась в Гайд Парке. Ноэль вела очаровательную каштановую кобылу, Куин — вороного жеребца. И только когда она стала садиться в седло, наблюдатели заметили, что широкая юбка ее ярко-синего костюма для верховой езды искусно разделена посередине, охватывая ноги с двух сторон. С этого дня Ноэль Коупленд стала ездить в седле по-мужски.

Проходили недели. Как только шумиха по поводу очередного случая стихала, как слухи по поводу следующего поднимали свои любопытные головы. Поговаривали даже, что Куин Коупленд поддерживает кучку беспризорников в самых бедных трущобах Лондона. Гостиные гудели, за обеденными столами царило оживление. Никогда еще за последнее время сезон не был столь занимательным.

На площади Нортридж, между тем, было не столь весело. За исключением выходов в свет, Куин и Ноэль мало виделись. Большую часть вечеров он сопровождал ее до дома и оставлял у дверей. По утрам Ноэль могла проснуться и обнаружить, что покрывало на его постели не тронуто. Он не считал нужным объяснять свои отлучки, а Ноэль не задавала вопросов.

Но, тем не менее, был один вопрос, который она задавала, и это был вопрос о будущем. Ведь Куин определенно не планировал, что их фиктивный брак продлится так долго? Но как бы сильно Ноэль не давила, Куин отказывался говорить об этом. Она не могла понять его упрямства, особенно, когда она убедилась, что он ненавидит выезды из дома на площади Нортридж, и жизнь, которая такие поездки сопровождала.

Ее озадачивало и еще кое-что. В конце октября, вскоре после того, как Куин вновь появился в ее жизни, Саймон сказал ей, что его сын согласился занять должность в судостроительной компании из Нью-Йорка. Если это так, то что его теперь здесь держит? И почему Куин и Саймон, несмотря на вражду, закрываются в библиотеке с бухгалтерскими книгами и кипами папок?

Она все еще не восстановила разорванные отношения со своим свекром, так что не могла спросить у него о планах Куина. Всегда можно было поинтересоваться у Констанс, но Ноэль находила один повод за другим, чтобы отложить разговор. В конце концов, она призналась себе, что боится того, что может услышать, ибо всегда была пугающая вероятность, что Куин на самом деле планирует взять ее с собой.

В декабре Саймон уехал на континент, и Ноэль обнаружила, что скучает по его громогласным приказам слугам, по смеху, который наполнял дом, когда приходили в гости его друзья, и, хоть это и было необъяснимо, по чувству безопасности, которое, кажется, она испытывала в его присутствии. Даже Констанс не могла помочь ей развеять одиночество, поскольку она тоже покинула город.

Произошло и еще одно событие, которое, между тем, оказало еще более серьезное влияние на жизнь Ноэль. Анну фон Фёст с ее холеной фигуркой, закутанной в черный шелк, как-то утром видели спешно покидающей Лондон. На следующий день газеты сообщили, что барон Отто фон Фёст погиб в Баварии в результате несчастного случая на охоте.

Теперь после званых ужинов, балов и собраний все чаще Куин и Ноэль вместе поднимались в свои спальни. Всякий раз, когда это случалось, сердце Ноэль неистово заходилось. Что, если ночью Куин решит открыть дверь, разделяющую их комнаты?

Становилось все труднее и труднее прятать воспоминания о том, как он занимался с нею любовью в Йоркшире. Словно читая ее мысли, он следил за ней мрачным взглядом, но не предпринимал попыток прикоснуться. Они задирали друг друга по пустякам. Ноэль стала резка со слугами. Куин уходил в карточные сражения за столами для «фараона». Так не могло долго продолжаться.

Глава 28

Когда джентльмены, покончив c сигарами и коньяком, присоединились к дамам в гостиной, Хьюго Мид маркиз Блистоун крепко прижался бедром к ноге Ноэль. Она едва заметила это. Даже мрачный сердитый взгляд Куина с другого конца комнаты не мог испортить ей хорошее настроение. Когда она уже уверилась, что больше не вынесет ни дня совместной жизни с мужем, все изменилось.

Совершенно неожиданно. Этим вечером по дороге на третий званый ужин за неделю Куин вдруг сообщил, что намерен послезавтра покинуть Лондон, чтобы вплотную заняться управлением судоверфью в Кэйп Кросс. Ноэль, как он заявил, может оставаться здесь. Он открыл для нее значительный счет в банке, чтобы она могла приобрести собственный дом и продолжать вести привычный образ жизни. Пусть это не развод, но в дальнейшем им не придется жить вместе.

Сердце Ноэль пело. Наконец-то она освободится от мужа!

Давление маркиза на бедро настолько усилилось, что она вернулась к действительности. Потрясенная, она осознала, что сосед нежно нашептывает:

— …восхищение вами. Весь вечер ваша красота искрится подобно великолепнейшему вину в ожидании истинного ценителя.

— Право, лорд Блистоун, вам не пристало вести подобные речи.

Подлокотник кресла впился ей в другое бедро, когда она попыталась незаметно отодвинуться от мужчины.

— Не лукавьте, — настаивал он. — Я знаю, что вы отвечаете на мою страсть. Нужно устроить встречу наедине, чтобы я мог показать всю силу своей любви.

Прежде чем она успела отдернуть пальцы, он поймал их и поднес к губам.

— Убери руки от моей жены, пока я их не переломал.

Маркиз отбросил ее кисть, словно это была гадюка. Ноэль понятия не имела, как долго Куин стоял позади и слушал, но, судя по угрозе в голосе, довольно давно.

— Терпеть не могу прерывать столь нежные моменты, Хьюго, но я забираю жену домой, и если ты еще хоть раз глянешь на нее, я тебя прикончу.

Он схватил Ноэль за руку и довольно бесцеремонно сдернул с дивана. Под взглядами всех присутствующих он потащил ее к двери, словно непослушного ребенка. Сквозь зубы Ноэль поблагодарила хозяйку, всячески пытаясь скрыть свое унижение.

В экипаже она хранила молчание в течение всей недолгой поездки до дома. Непроизнесенные слова рвались наружу, но она сдерживалась в ожидании момента, когда кучер не сможет их услышать. Куин даже не взглянул в ее сторону. Наконец они остались одни в тускло освещенном фойе особняка на Нортридж Сквер. Стоило Куину закрыть входную дверь, как Ноэль дала волю гневу.