Ленинград-43 - Влад Савин

(боже, а кто научит этих сопляков определять упреждение, по движущейся цели? Поправку на ветер, поправку на цель выше или ниже по склону? При том, что у безоткаток эти факторы куда как важнее, чем у обычных пушек! Кто научит их распределять цели, вообще хоть как-то взаимодействовать друг с другом? У них даже раций на машинах нет!)

Все очень просто — это как очень большой фаустпатрон, в связке из двенадцати штук. Что дает вам большое преимущество перед пешими истребителями танков. В бою в городе, может быть — но вот здесь, в поле, вам никогда не удастся встать с фаустпатроном в полный рост перед атакующим Т-54, около которого отделение очень злой русской пехоты — раньше чем вы, строго по уставу, прицелитесь, зажав трубу подмышкой, в вас влепят из нескольких автоматов с пятидесяти шагов. Правильно, выход, сделать большой панцерфауст с длинным стволом, чтобы можно было стрелять издали. Но первым выстрелом вы не попадете, зато выхлоп очень сильно вас демаскирует, и второй раз выстрелить с той же позиции вам, скорее всего, не дадут. Поэтому ни в коем случае не экономьте боеприпасы и всегда стреляйте полным залпом. Кто сказал, «нас учили, первый пристрелочный, и залп с поправкой по разрыву»? Пусть эти умники стреляют так сами! Если Т-54 вас заметил, и на дистанции, с которой вы могли бы в него попасть — жить вам осталось несколько секунд, и потому, ваш единственный шанс, это выстрелить первыми, и внезапно! Ну а после того, как вы себя обнаружите, если рядом нет укрытия, куда можно дернуть машину, то сразу выскакивайте и бегите. Это хорошо, что у вас броня — русские будут бить по вам бронебойным, и значит, вас не накроет. У тех, кто на автомобильном шасси, шансов нет — только вспоминать, когда молился в последний раз.

То же самое — если вы на марше столкнетесь с русскими. Помните, что в открытом бою против Т-54 у вас шансов нет никаких. Если вам прикажут работать за штурмовые орудия, сопровождая пехоту в атаке — пишите мамам прощальные письма. Хотя иные хитрецы говорят, выскакивали заранее, положив кирпич на газ, и были достаточно везучи, чтобы не попасться на глаза гестапо. Снаряд русской танковой пушки калибром восемь с половиной подобьет вашу жестянку даже при близком разрыве, и это может быть еще хуже — если вас не убьет сразу, и вы не сможете выбраться, деморализуя товарищей своими криками из горящей машины.

Эти ящики на корме? Предполагалось, что в них будет храниться запасной боекомплект. Но как показывает практика, он редко бывает востребован. По этой же причине, конструкция танков-истребителей предельно упрощена — раньше вместо визира был перископ, и даже подобие дальномера. Не знаю, почему не убрали ящики — можете на марше класть в них личные вещи. Только не забудьте вынуть перед боем, чтобы не сгорели вместе с танком.

(И главное, успейте выскочить сами! Если таких, как эти, бросают затыкать прорыв — значит или в Германии совсем не осталось солдат, или, что вернее, повторяется то, что было на Днепре. Когда под русский каток кидали всех, кого не жалко, заранее списывая в потери, пока свежие войска спешили подготовить рубеж обороны. Теперь вместо Днепра Одер, а мы, значит, по высшей воле должны все сдохнуть, выигрывая время. Идиоты — может и выиграем полчаса, пока всех не сожгут, и это если дойдем к фронту, не попадем под авианалет, и не столкнемся по пути с прорвавшимися русскими. А у Германии не останется не только мужчин, но и мальчишек, чтобы продолжить германский род — ведь наш батальон наверняка не единственный? Пусть хоть кто-то уцелеет!)

Постарайтесь остаться живыми, сопляки! Поскольку вы — надежда, и будущее Германии. Очень советую вам на самый последний случай добыть русские листовки, «пропуска» в плен, этого добра на передовой хватает. Именно на крайний случай, ну как парашют у летчиков. Потому что если русские найдут эти листки у ваших товарищей, но не у вас, то могут принять за фанатичных наци — а к таким у них отношение, как у нас к евреям и комиссарам. А если же вам доведется иметь дело с русскими пленными — я давно таких не видел, но на войне всякое бывает — то ни в коем случае не усердствуйте! Эсэсовцы пусть как хотят, русские их все равно в плен не берут. А вы помните, что ваши жизни для будущей Германии стоят дороже любого вашего геройства.

(а вон тот, и тот, к гадалке не ходи, сейчас докладывать побегут, о «пораженческих настроениях» командира! Плевать — лично я очень скоро или сдохну, или стану героем, это если удастся остановить русский прорыв, один шанс из ста. А у мальчишек самый большой шанс на жизнь, это русский плен, кому повезет выжить после боя — тот доживет до конца войны, ведь русские не убивают пленных, если только они не из СС, и тем более, пощадят малолеток. Потому я надеюсь, что Геббельс врет — русским не нужна здесь пустая выжженная земля без людей. И жизнь не кончается — Германия была под Наполеоном, побудет и под русскими, стерпим!)

И последнее, сопляки. Запомните, что ни один фронтовик сейчас не называет русских «недочеловеками». Это смертельно опасно — недооценивать сильного врага! Если вам хочется вернуться домой живыми.

А.Солженицын. Как нам обустроить мир

Я обращаюсь ко всей прогрессивной общественности, ко всему цивилизованному миру — ко всем, желающим ограничить ужасы и бедствии войны, ввести их в дозволенные рамки (если уж от войн нельзя отказываться, пока в мире есть враги мировой цивилизации и прогресса).

Отчего все переговоры о запрете или ограничении вооружений касаются лишь материальных средств ведения войны? В то время, как существует нечто, приводящее к гораздо большему кровопролитию, чем даже атомные бомбы — но отчего-то никто и никогда не нес наказание за обращение к этому средству?

Я ценю талант Льва Толстого — но его слова о «дубине народной войны» считаю, не побоюсь этого слова, преступлением перед человечеством! Моральным оправданием самого подлого несоблюдения законов войны, имеющего следствием громадное увеличение жертв и страданий с обеих сторон! Если мы проигрываем войну, то выстрелы из-за угла, из леса, ничего не решат, а только разозлят победителя. А если побеждаем, так тем более, я, находясь на оккупированной территории, принесу большую пользу своей стране, сохранив себя для послевоенного мира. Очевидно, что оккупанты имеют гораздо большие репрессивные возможности по отношению к населению, чем любые партизаны к оккупантам — и в конечном счете, действия партизан всегда приводят к жертвам среди своего же народа, намного большим, чем якобы нанесенный урон врагу!

Я предлагаю навечно внести в международное право, положение о том, что воевать должны исключительно солдаты. Любое гражданское лицо, во время войны взявшее в руки оружие, независимо от причин и обстоятельств, является уголовным преступником, а любое правительство, поощряющее такие действия своих граждан, или хотя бы не осуждающее их и не преследующее виновных в меру своих возможностей, должно быть осуждено международным трибуналом!

Это правило давно уже негласно действует в Европе. Там давно осознали, что если кто-то был побежден, значит победитель оказался сильнее, развитее, прогрессивнее — а значит культурный контакт с ним, даже когда его солдаты маршируют по твоей столице, это благо. Надо уметь проигрывать с пользой. Примечательно, что партизанское движение там было известно лишь среди полудиких народов на окраинах — поляков, сербов, испанцев. И конечно, русских — «мы же не сдаемся», для нас отчего-то считается позором то, что вполне допустимо на европейский взгляд! Проигрывая по правилам, мы будем хватать дубину и бить в спину — и после этого мы удивляемся, что культурные европейцы считают нас недочеловеками, и относятся соответственно?

Я призываю мировое сообщество заклеймить СССР как рассадник международного бандитизма и терроризма во время минувшей Великой Войны. Сталинский режим виновен не только в страданиях русского народа — нехарактерная жестокость германских властей в оккупированной Франции была очевидным следствием событий на Восточном фронте. Сталин способствовал разгулу бандитизма в Польше, Чехии, Югославии, массово засылая туда свои шпионские и диверсионные группы. Наконец в Италии и Франции самыми активными из бандитов были бежавшие русские пленные. И никто из так называемых «героев-партизан» за свои деяния, несовместимые с законами и обычаями войны, не был осужден в СССР!

Я предлагаю ввести в эти законы одну простую вещь. В любой войне обязанности солдат оккупационной армии и населения подконтрольной территории должны быть взаимны. То есть жестокости быть не должно лишь постольку, поскольку поддерживается порядок! Если же совершен акт бандитизма, виновные должны быть наказаны, и не стоит этого стыдиться, скрывать, как стеснялись, и даже осуждали вы своего лейтенанта, который сжег деревню вместе с жителями, во Вьетнаме или в Китае. Закон суров, но это закон. Преступник должен быть пойман и казнен — а если он убежал в лес, ответить должны его семья, его соседи, его односельчане.