Торговцы Венеры: Операция Венера.Война торговцев космосом - Фредерик Пол

Кажется, я выбрал последнее. Я налег на Моки-Кок, только теперь я еще запивал его Вод-КО-Ромом изрядной крепости. Поэтому однажды утром проснулся на военно-транспортном самолете. Как я попал на призывной пункт, что делал и где был двое суток до этого, я не помнил. Полное затмение.

А за ним — тяжелое похмелье. Я не чувствовал обычных неудобств перелета, ибо был всецело поглощен тем, что творилось в моем бедном организме, в моей разрываемой адской болью голове. Когда я начал обретать способность соображать и смог, наконец, открыть глаза, нас уже выгрузили в лагере Рубикам в Северной Дакоте. Здесь мне предстояло пройти двухнедельную переподготовку для офицерского состава.

А это означало лекции о почетной обязанности служить обществу, приемы ближнего боя, работа с рацией, умение укладывать полевой ранец и носить его через плечо, подъем по команде «по машинам» и учебно-тренировочные вылеты.

Последние наводили на меня ужас. Мой первый перелет на транспортном самолете был достаточно болезненным, и повторять его мне не хотелось. К тому же боевые вылеты длятся куда дольше, приходится обходиться без еды и элементарных удобств, в виде туалета. Ты не можешь ни сесть, ни встать, ни выйти, ибо находишься в полной неподвижности, упакованный в комбинезон-кокон. О том, чтобы выпить что-либо, кроме солено-горькой воды, не могло быть и речи. Но хуже всего это то, что мы не знали, куда летим и как долго продлится полет. Кое-кто пугал, что нас послали на Гиперион усмирять бунтующих добытчиков газа. Я и сам побаивался, что такое может случиться, но успокаивал себя тем, что на нашем транспорте кроме крыльев да моторов ничего устрашающего не было. Ракет я здесь не заметил, значит, в космос не летим. Следовательно, место нашего назначения где-то на Земле. Но где, в каком районе?

Кто говорил, что это Австралия, а кто — Чили. Думаю, ни то, ни другое. Дежурный офицер как будто обмолвился, что мы летим в Исландию.

Но приземлились мы в пустыне Гоби.

Выйдя из самолета со своими вещевыми мешками и не терпящими отлагательства личными нуждами, первое, что мы ощутили, была невероятная жара. Осмотревшись, мы поняли еще, что здесь чертова сушь. Не та, что бывает жарким засушливым летом, а та, что испепеляет все вокруг, превращая в прах и пыль, которая скрипела на зубах даже если ты держал рот плотно закрытым, неприятно саднила кожу, попав меж пальцев. Прошел час, пока нас наконец погрузили в вездеход, и мы поползли по белой пыльной дороге туда, где нам предстояло жить.

Место нашей дислокации значилось на карте как Синьцзян-Уйгурский автономный район, но всем он был известен как просто Резервация. Здесь еще сохранились немногочисленные группы коренных народностей, уйгуров, ху и казахов, так и не пожелавших включиться в рыночное общество, как сделал это Китай. Их поселения со всех сторон были окружены форпостами современной цивилизации: на севере — корпорация «Рус», на юге — «Индиастрис», а у самых ворот — «Чайна-Хан Комплекс». Однако это вторжение не смогло изменить ни самих аборигенов, ни их образ жизни.

По дороге, медленно двигаясь в облаках пыли на нашем вездеходе, задыхаясь, чихая и кашляя, мы иногда видели поодаль группки людей, собравшихся в круг и о чем-то беседующих. Они не обращали на нас никакого внимания. Нищета поселков была ужасающей. Глинобитные стены построек скорее напоминали развалины. Повсюду сушились штабеля изготовленного из грязи кирпича для возведения новых стен, когда старые окончательно рухнут. Тут же валялись ржавые обломки упавшего спутника. Поражало количество детишек, радостно махавших нам вслед. Чему они радовались, видя нас? Тому, что обречены жить в жалких хибарах, потому что мы, придя сюда, взяли себе все самое лучшее? Что построили здесь туристские мотели (будто кому-то взбредет в голову приезжать сюда на экскурсию), с кондиционерами и двориками с фонтанами? Разумеется, фонтаны бездействовали, так же как и кондиционеры. Электричества тоже не было, и мы ужинали при свечах — соевые бифштексы и жидкий молочный коктейль. Старших офицеров утром обещали устроить поудобней, а пока…

Пока, может, и не было бы так уж плохо, ибо на лучшее, чем пустующие комнаты мотеля, здесь рассчитывать не приходилось, если бы квартирмейстер не позабыл выдать нам матрацы. Ничего не оставалось, как побросать на голые пружины коек все, что у нас имелось из одежды, и попытаться уснуть. Но мешали не только удушливая жара, пыль и мучающий кашель, но еще какие-то странные пугающие звуки, доносившиеся со двора: И-а-а!.. «И-и-и-и!» Что за дьявольская машина работает там у них всю ночь, гадал я. Как я очутился здесь, вернусь ли когда-нибудь обратно, где достать хоть глоток Моки-Кока, когда кончится мой запас, мучился я нерадостными мыслями и, наконец, уснул.

— Эй, это ты будешь Тарб? — услышал я над собой хриплый голос. — Вставай. Завтрак через пять минут, а в десять тебе приказано явиться к полковнику.

— Что? — пробормотал я. Открыв один глаз, я увидел чье-то сердитое лицо.

— Встать! — последовал грозный окрик.

Сердитое лицо принадлежало темнокожему майору со множеством наградных нашивок на кармане маскировочной гимнастерки.

— Слушаюсь, — пролепетал я, вовремя вспомнив добавить: «сэр». Судя по его лицу, я этим не умилостивил грозного начальника. Тем не менее он оставил меня в покое и проследовал дальше. Я спустил ноги с койки и сел на самый ее край, чтобы уберечься от острых концов сломанных ржавых пружин. Все мое тело ныло, исколотое ими, когда я беспокойно ворочался во сне. С первой задачей я кое-как справился — я натянул на себя майку и трусы. Теперь предстояло найти, где кормят завтраком. Но и это не составило труда — надо было идти просто туда, куда потянулись все невыспавшиеся, небритые, полусонные резервисты. Во всяком случае, там можно будет выпить хотя бы Кофиест, подумал я. Но, к моей великой радости, там оказался и Моки-Кок, только не бесплатно. Выпросив у кого мог монеты, я атаковал автомат, но проклятая машина, сожрав первые три монеты, лишь после четвертой выдала порцию тепловатого Моки. Это хоть как-то позволило мне встретить испытания, которые сулил первый день.

А вот найти полковника оказалось намного сложнее. Никто из нас, вновь прибывших, разумеется, не знал, где находится командный пункт лагеря. «Старики», как оказалось, все еще «досыпали» на своих койках и ждали, когда мы позавтракаем и освободим столовую, чтобы потом спокойно поесть в тихой и опустевшей столовой. Я обратился с расспросами к двум аборигенам, вооруженным швабрами и ведрами, которым они явно не спешили найти применения. Они с готовностью начали мне что-то объяснять, но я так ничего и не понял, потому что мы говорили на разных языках — они не знали ни слова по-английски, а я даже не знал, на каком языке они лопочут. Наконец я забрел в самый дальний конец территории, прошел в какие-то ворота и вдруг оказался в зоне чудовищного зловония. Я снова услышал зловещие звуки: «Иа-а! И-а-а-а!» только теперь совсем рядом.