Мечи легиона - Гарри Тертлдав

Коснувшись рукояти меча, трибун снова увидел пропасть с кольями на дне. Римляне едва смогли поставить на уступ ноги.

Отточенные железные наконечники копий вспыхивали в ярком сиянии, исходившем от галльского меча. Острия других были ржавыми, покрытыми темными пятнами — воспоминание о страшной участи тех, кто залил их своей кровью.

Римляне прошли уже две трети пути, когда Марк оступился. Одна нога скользнула в пустоту. Марк отчаянно пытался удержать равновесие. Гай Филипп резко ударил его в грудь своей сильной ручищей и прижал к стене. На мгновение Марк задохнулся от боли. Но едва лишь он обрел способность говорить, как просипел:

— Спасибо. Эта штука, там, внизу, более чем реальна.

— Вот и я так подумал. На-ка, отхлебни глоток.

По телу Марка прошла судорога запоздалого страха. Он тоже мог стать очередной безымянной жертвой, насаженной на колья…

Символы друидов потускнели, когда римляне перебрались на другую сторону пропасти. Гай Филипп опять пошел впереди, и огонь его факела, казалось, горел все ярче по мере того, как галльский меч тускнел.

Внезапно трибуна охватило радостное возбуждение.

— Макуранцы не поставили бы эту страшную ловушку если бы она не охраняла путь к чему-то очень важному, — сказал Марк. — Скажем, к тоннелю, выводящему наружу.

— Возможно, — согласился Гай Филипп. И со свойственным ему пессимизмом добавил: — Интересно, что еще она придумали, чтобы преградить путь непрошенным гостям?

Но в сердцах беглецов загорелась надежда.

Каждый поворот тоннеля приносил мучительные размышления. Ошибочный выбор мог оказаться роковым. Какое-то время римляне, натыкаясь на очередную развилку, добросовестно ломали себе головы. В конце концов Гай Филипп сказал:

— Чума на все это! Раздумья нам не помогут. Будем просто выбирать первый же тоннель.

Скавр приподнял голову, как затравленное охотниками животное, втягивающее ноздрями порывы ветра.

— Стой и не шевелись, — прошептал он.

Гай Филипп замер. Трибун прислушался и дернул ртом. Тоннель позади беглецов больше не был безмолвным, как прежде. Отдаваясь на большом расстоянии странным эхом, точно бормотание прибоя, то сильнее, то более приглушенно доносились крики солдат и легкий топот десятков бегущих ног. Авшар наконец обнаружил исчезновение пленников.

Римляне, собрав последние силы, ускорили шаги, но они были очень утомлены и не могли тягаться с отдохнувшими солдатами.

Погоня явно настигала их. Лесной холод охватил римлян; враги приближались к ним с каждым шагом. Иезды шли по пятам беглецов и, должно быть, двигались не вслепую. Вероятно, наткнулись на их следы в густой пыли. Может быть, им помогало колдовство Авшара. Марк грязно выругался.

Но князь-колдун знал далеко не все тайны подземного лабиринта, да и к тому же он не слишком хорошо подготовил своих подручных. Вот отчаянный вопль отразился от стен тоннеля, миг спустя за первым последовал второй. Один из из рухнувших в пропасть солдат вопил, не переставая.

Слуги князя-колдуна, вероятно, начали обходить пропасть и обнаружили наконец узкий уступ у стены. Именно этим Скавр объяснил внезапно наступившее молчание. Молчание, нарушенное страшным, диким криком еще одного йезда, который оступился на краю предательской, невидимой пропасти и полетел вниз, навстречу гибели. Трибун содрогнулся.

— Они далеко не трусы, если осмелились ступить на этот выступ, когда ничего вокруг не видно.

— Лично я предпочел бы видеть их трусами, раз уж они гонятся за мной, — заявил Гай Филипп.

Как раз в этот момент до беглецов донесся отчаянный вопль еще одного йезда. Потеря этого (уже четвертого) солдата оказалась последней каплей для преследователей. Они остановились в нерешительности, и вскоре единственным звуком, нарушавшим тишину, стали стоны умирающих на дне смертоносной ямы.

Ни Марк, ни Гай Филипп не стали говорить о том, чего опасались: невзирая на задержку и нерешительность, враги становились не слишком надолго. Либо иезды отыщут способ перебраться на другую сторону ловушки, либо Авшар сумеет оказать ее своим слугам при помощи магии.

Когда символы друидов вспыхнули снова, трибун сначала подумал, что меч отразил заклинание князя-колдуна. Но сияние, исходящее от рун, становилось все ярче и ярче по мере того, как римляне все дальше уходили от страшной ямы.

— Ну а теперь-то в чем дело? — хмыкнул Гай Филипп.

— Кто знает? Оно началось, когда этот боковой тоннель соединился с нашим. — Скавр снова пошел впереди, настороженно озираясь по сторонам. Возможно, теперь вместо развершейся пропасти следует ожидать кислоты, которая хлынет на них из отверстий в потолке, снопа пламени… всего, чего угодно.

Неопределенность и предчувствие беды терзали Марка так, что он отпрянул при виде собственной тени. Трибун остановился передохнуть на минуту и опустил меч, коснувшись им пыли. В тот же миг вспышка света, вырвавшаяся из клинка, едва не ослепила его, и трибун закрыл глаза руками. Свет казался особенно ярким в полумраке подземелья. Но это продолжалось лишь мгновение.

Марк отступил назад. Какую же ловушку раскрыли руны друидов на этот раз? И тут он увидел следы, четко отпечатавшиеся в густой пыли. Следы уходили вперед. Гай Филипп не замечал их, пока не коснулся рукояти галльского меча.

— Ага, тут кто-то заметает следы колдовством! — сказал ветеран. Он сделал угрожающее движение кинжалом, как бы перерезая горло невидимому врагу. — Ты случайно не знаешь, кто он, наш невидимый дружок?

— Кто это может быть, как не сам Авшар? — горько ответил Марк. Но каким образом князь-колдун опередил их? Впрочем, это не имело значения, мрачно подумал трибун, если он действительно рядом. Увы, Авшар опередил их и на этот раз! Отступать римляне не могли, им оставалось только одно: идти вперед.

— Ну что ж, во всяком случае, он не захватит нас врасплох.

— Ни за что. — Гай Филипп уже двинулся вперед. — Теперь наша очередь. Устроим для разнообразия маленькую засаду.

Как и везде, в одних местах пыль лежала гуще, в других покрывала пол едва заметным налетом. Иногда она была настолько густой, что римляне задыхались в душных облаках. Однако свет на мече Скавра безошибочно указывал им направление даже там, где следы почти терялись.

— Куда же он пошел, этот ублюдок? — прошептал Гай Филипп. В этих извилистых переходах звук мог распространяться дальше, чем свет.

— Налево, — ответил Марк уверенно.

Однако не прошли они и пятнадцати шагов, как следы исчезли, и даже галльская магия оказалась бессильной.

— Что за… — начал было трибун и внезапно услышал за спиной быстрые шаги. Зная, что снова попался на какую-то хитрость, он резко повернулся, желая встретить врага лицом к лицу в последней, безнадежной схватке.