Оппозиция: выбор есть - Сергей Кара-Мурза

С. К.-М. Боюсь, что он чересчур специфичен.

«ЗАВТРА». Иными словами, рассчитывать русским левым можно только на себя? А какие возможности здесь существуют?

С. К.-М. Мы о них уже немало говорили. По идее, в сложившейся ситуации, компартия в нынешнем ее виде должна была бы стать своего рода твердой оболочкой и одновременно ядром, внутри которого и рядом с которым должна вызревать новая теория и новая левая идеология, отвечающая запросам нынешнего времени. Нужна какая-то особая структура, отличная от нынешней КПРФ и в то же время неразрывно связанная с ней до перехода в состояние зрелости. Соединить их в рамках общей организации трудно: произойдет конфликт, поскольку носители старого языка не смогут договориться с носителями нового, и вся энергия уйдет на внутреннюю борьбу, которую можно и нужно избежать. Если же компартия не захочет или не сможет взять на себя эту защитную роль, новую левую политическую структуру придется создавать отдельно, снизу, мучительно и долго.

Беседу вели Владимир ВИННИКОВ и Андрей СМИРНОВ

2004

Мысли, навеянные речью Цзян Цзэминя2

По случаю 80-й годовщины КПК товарищ Цзян Цзэминь произнес большую речь, в которой подвел итог пройденного пути. По самой своей структуре эта речь была именно рефлексией на тот этап освободительной борьбы и построения фундаментальных оснований социализма, который завершается в нынешнем поколении народа Китая. Это не была обычная юбилейная речь, хотя, конечно, торжественная риторика занимает в ней определенное место. Но для меня главное в ней – внутреннее напряжение, тонкая постановка вопроса о неопределенности того нового этапа, в который входит измененное за 80 лет китайское общество. Это именно тот этап, при вхождении в который советское общество не справилось с кризисом модернизации и потерпело тяжелое поражение.

Товарищ Цзян Цзэминь ставит важную задачу: «Необходимо глубоко осознать и усвоить уроки мировой практики, когда коммунистические партии, длительное время сохранявшие правящее положение, утрачивали политическую власть».

Понятно, что единственная ценность моих замечаний заключается в том, что я читаю речь товарища Цзян Цзэминя из глубины – из глубины поражения славной компартии Советского Союза. Я размышляю о его тезисах и выводах с опытом поражения, какого не приходилось испытывать коммунистам Китая. Этот опыт невозможно представить себе теоретически, но, быть может, я смогу сказать что-то полезное исходя из уже пережитой практики. В ней остается много непонятных вещей, но многое мы уже изучили и осознали.

Может показаться странным, что я буду говорить о том, чего не сказал товарищ Цзян Цзэминь в юбилейной речи, но он открыл путь к этому продолжению разговора целым рядом негромких, но очень глубоких замечаний. Я буду отталкиваться от них – но говорить о советском опыте. Китайский читатель сам определит, имеют ли те явления, которые произошли в СССР, какое-то подобие тому, что может произойти в Китае.

Прежде всего, отметим черты фундаментального сходства истории России (СССР) и Китая.

Китай и Россия начала ХХ века были большими крестьянскими цивилизациями которые переживали модернизацию под давлением и в рамках импортного западного капитализма. Эти цивилизации оказались в исторической ловушке, потому что превращение в периферийную зону мирового капитализма грозило архаизацией, регрессом для большинства их населения, утратой собственного культурного фундамента и гибелью значительной части народа. Это в сходных категориях выразили такие разные мыслители, как Сунь Ятсен (о Китае), Вебер и Грамши (о России).

Цзян Цзэминь подчеркивает важнейшую вещь, общую для Китая и России того времени: «Ни движение самоусиления и реформаторство, ни крестьянские войны старого типа, ни демократическая революция, руководимая буржуазными революционерами, ни также копирование других вариантов западного капитализма, словом, ничто из перечисленного не в состоянии выполнить миссию спасения нации от гибели».

То же самое говорил Ленин в 1907-1908 гг., после изучения смысла революции 1905-1907 гг. И Россия, и Китай были вынуждены начать большие революции нового типа, отличные от тех пролетарских революций, которые марксизм предвидел для Запада – революции не ради улучшения жизни пролетариата, а ради спасения нации. Это – настолько фундаментальный мотив, что обе революции победили безусловно, и в мирном выборе в умах народа, и в гражданской войне.

Таким образом, условием победы наших революций и очень успешного проведения незападной («социалистической») модернизации в Китае и СССР было ощущение этих шагов как единственного спасения от гибели нации. Это отложилось в исторической памяти народа и действовало несколько поколений в СССР – и до сих пор действует в Китае.

Вторым условием, которое сплачивало подавляющее большинство общества, было особое «крестьянское» мироощущение, в основе которого лежит представление о мире как Космосе и о циклическом времени. Оно порождало всеобщее чувство ответственности за мир – прежде всего, за мир в виде своей страны.

Третье условие – общинная солидарность крестьян, унаследованная молодым (в первом и втором поколении) рабочим классом. Она была порождена типом жизни и труда, общей исторической памятью о голоде и привычкой к деревенской взаимопомощи. Отсюда вытекала непритязательность, отрицание структуры потребностей «общества потребления».

Из всего этого вытекал и тот тип государственного устройства, который был близок советским людям и китайцам на этом этапе – иерархически построенное патерналистское идеократическое государство. Государство-отец, суровый, справедливый и знающий истину. Признанным хранителем истины в обоих случаях были коммунистические партии.

СССР раньше, чем Китай, прошел этот первый этап, пережил смену поколений и вступил в новое состояние общества. Советское общество в 70-е годы приобрело следующие черты:

– крестьянское мироощущение сменилось мировоззрением городского человека с ослабленным космическим чувством;

– главным активным действующим лицом в обществе стал молодой городской житель среднего достатка с хорошим образованием европейского типа;

– это общество утратило историческую память о голоде и бедствиях, это стало «сытое» общество;

– тип жизни и труда породил новые объективные потребности для восполнения духовного голода, которого не было у человека с космическим чувством; возникла нарастающая тяга к «обществу потребления»;

– нормы, свойственные патерналистскому идеократическому государству, стали тягостны этому обществу.

Именно эти неизбежные следствия модернизации стали предпосылками для того, чтобы новое поколение советской элиты отказалось от идеалов и норм социализма, заключило союз с врагом СССР в холодной войне и произвело антикоммунистический переворот. Советские люди в большинстве своем не были антикоммунистами, они не были особенно жадными или особенно глупыми – но они оказались бессильными против демагогии антисоветских сил в КПСС.

Как видно из речи товарища Цзян Цзэминя, Китай также входит в новый этап, в котором в той или иной степени начинают действовать факторы, создавшие предпосылки для гибели СССР. Конечно, в истории никакие предпосылки сами по себе не являются достаточной причиной для поворота событий в ту или иную сторону. Важна воля и ум главных политических сил в момент кризиса, неустойчивого равновесия. Мы надеемся, что компартия Китая окажется в этот момент на высоте, однако и о предпосылках необходимо говорить, а из поражений близких по типу движений извлекать уроки.

Какие предупреждения я увидел в речи товарища Цзян Цзэминя? Прежде всего, это: «Свыше 1,2 миллиарда китайцев не только разрешили вопрос о питании и одежде, но и достигли в общем среднезажиточного уровня». И далее: «Наша страна уже вступила в новую стадию развития, характеризующуюся всесторонним строительством среднезажиточного общества».

Таким образом, в жизнь входят поколения китайцев, не обладающих опытом голода и бедствий. Китай становится «сытым» обществом. По многим фундаментальным признакам это общество кардинально отлично от того, в котором действовала компартия до этого. К тому же успехи в экономике и военном строительстве создали у китайцев уверенность в безопасности от прямого военного воздействия Запада. Точно такое чувство возникло в СССР в 70-е годы и стало важным фактором идейного разоружения советского человека.

Цзян Цзэминь высказал важнейшее положение, подтвержденное практикой КПК – о «необходимости постоянно и прочно опираться на народ»: «Никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя сходить с позиций, обязывающих дышать одним дыханием и жить одной судьбой с народными массами». Под народными массами понимается подавляющее большинство народа – трудящиеся.