Звездная Золушка - Ольга Пашнина

– Он еще короче, чем ее платье.

Бедный, представляю, как тяжело ему приходится. Поговорить, что ли, с подругой? Влюбленность – это хорошо, упорство в завоевании мужчины – тоже. Но меру-то знать надо.

– Это ее способ выразить свои чувства, – вздохнула я и откинулась на спинку стула.

Второй крендель был явно лишним.

– Какие чувства? – хмыкнул отец. – Она – молодая и глупая. Ей надо учиться, а не маяться дурью. Она ведется на какую-то абстрактно-возбуждающую ситуацию. Не будь на мне дорогого костюма, халата и очков, она прошла бы мимо и не оглянулась.

– Что?! – Я возмущенно выдохнула. – А как же парфюм, который я тебе подарила?! Ты недооцениваешь мощь моего таланта подбирать запахи. Я уверена, все дело в нем!

Папа улыбнулся и погладил меня по руке:

– Ей надо к психологу, милая. Когда влюбляешься в мужчину моего возраста – это ненормально. У нее комплекс Электры.

– А у тебя – комплекс вдовца! – парировала я.

– Какой? – не понял отец.

– Не знаю, – смутилась я. – Только что придумала. Должен же быть какой-то комплекс, обозначающий твой патологический страх перед тем, что снова произойдет что-то, что помешает тебе построить семью. Ты относительно молод, умен и богат. И проводишь жизнь рядом со мной, моим мужем и собственными внуками. Скучно!

Отец улыбнулся:

– Это то, о чем я мечтал.

– Знаю, но молодая, красивая, влюбленная в тебя девушка… Канди не из тех, у кого каждый месяц новый кумир. Она приехала на Землю из-за тебя, учится из-за тебя и, похоже, уже устала. Может, если ты твердо решил, что она тебе не нужна, оборвешь все? Ничего твой ученый совет не сделает. А Канди… Канди переживет, надеюсь. Все проходит. Просто тебе не кажется, что это очень жестоко по отношению к ней?

Отец молчал, зная, что я права. Я молчала, зная, что у него не хватает сил оттолкнуть ее. Похоже, придется прибегнуть к плану Б, как и предупреждал Грейстон.

– Или, может, ты хотя бы разрешишь ей обедать с тобой в университете? Ну, так, в качестве первого шага? – осмелилась предложить я.

– Зара, – папа, похоже, разозлился, – я сломаю ей жизнь. Она младше тебя!

– Она другой расы! Вы сравняетесь, если сойдетесь. Она живет намного меньше представителей твоей расы, а ты не так уж и стар. У вас обоих старение произойдет почти одновременно! Это же идеально! Вы можете быть самыми счастливыми людьми на Земле. Хватит бежать от отношений, я понимаю, что ты посвятил себя ребенку, что боишься потерять жену снова и так далее, но ребенок вырос, а угрозы нет…

Я остановилась и сделала вид, что задумалась.

– Грейстон, милый, ты собираешься в ближайшее время уничтожить нашу планету?

Из гостиной донесся голос мужа:

– До конца недели точно нет, а там посмотрим.

– Вот видишь. Этот мир безопасен! – Я фыркнула.

– Это не повод для шуток, Зара, – строго произнес отец.

– То есть когда ты шутишь, это повод, а когда я – сразу священная тема?! – возмутилась я.

Отец только поцеловал меня в макушку и поставил чашку в посудомойку.

– Я работать. Если твоя подружка забыла у меня в кабинете туфельку, ей придется забрать ее завтра.

Я закатила глаза и вдруг вспомнила, о чем мне говорил Грейстон пару недель назад. Не давая себе шанса передумать, я выпалила:

– Посидишь с детьми в воскресенье? Мы хотим прокатиться в город. Кино, ресторанчик, отель, и все такое…

– Конечно, дорогая, – донесся до меня голос отца.

В кухонном зеркале отражалась моя ехидная мордочка. Облизнув ложку, вымазанную в сгущенке, я побежала к Грейстону.

Длинное черное платье сидело отлично.

Вечером было прохладно, так что сверху я накинула легкую кожаную куртку. Волосы оставила распущенными, как нравилось Грейстону. Отключила все сенсоры и надела очки. Туфли без каблуков – для долгих прогулок – довершили образ. И ни капельки косметики.

Это был наш своеобразный ритуал. Раз в месяц мы выбирались в город и проводили время наедине, пока отец сидел с детьми. Я предвкушала отличный ужин, наполненную ароматом цветов аллею, небольшой уютный отель, потрясающие ощущения и уговоры Грейстона завести еще ребенка. Потом завтрак, утреннее купание в чудесной теплой воде и поездка домой, где, надеюсь, все будет спокойно.

В этот раз мы намеревались устроить отцу напряженную ночку. Если, конечно, не учитывать того, что сутки с нашими детьми – это уже удар по психике.

Я пригласила Канди.

Отец должен был освободиться около десяти, а Канди пришла в восемь. Ей мы тоже решили ничего не говорить, надеясь на вечное и незыблемое «авось». Я заказала в ресторане доставку ужина и поспособствовала тому, чтобы дети вечером заснули мгновенно: днем мы сходили в парк и так набесились, что даже я готова была свалиться на кровать без сил. Поскольку спят они крепко и обычно спокойно – золото, а не дети! – отцу и Канди останется поговорить и во всем разобраться. Если только он не выгонит ее раньше.

Ибо дальше так продолжаться не может.

Я очень надеялась, что, вернувшись, мы не застанем Канди в слезах. Надеялась вопреки всему, потому что любила их обоих. Мне кажется, после всего, что пережил отец, он достоин хотя бы капельки такого солнышка, как Канди. А она готова отдать ему все.

Я в последний раз убедилась, что все в порядке, поцеловала мальчишек и вышла на улицу. Грейстон уже ждал, готовый поднять в воздух флаер.

Мы медленно оторвались от земли, внизу мелькнули огоньки нашего дома. Мне нравилось жить в уединении. После всего, что произошло, я хотела спокойствия. Как и Грейстон. Он постепенно восстанавливался и отходил от пережитого. И безумно любил детей. И меня. И наш дом, и нашего кота, и Трина, который был в восторге от новой работы в сотрудничестве с лучшими исследователями Земли. И Эргара, который наконец нашел свое призвание в библиотеке и намеревался, как он любил говорить, там и помереть.

– Как думаешь, у них все будет нормально?

– Уверен в этом, Звездочка, – отозвался муж и погладил меня по щеке. – Им просто нужно поговорить. Твой отец любит ее, еще с тех пор, когда мы были в столице. Просто он думает, что любит Канди, которой не хватает тепла, как милую подружку дочери. А Канди уже давно не ребенок, и когда он это осознает, поймет и то, что ее можно любить по-другому. Он достаточно доказал свою порядочность в отношении нее. Вот увидишь, когда мы вернемся, они будут вместе и счастливы. Давно надо было запереть их в одном доме.

Я вдохнула родной и любимый запах, положив голову мужу на плечо. Флаер шел на автопилоте, и он обнял меня, прижав к себе еще крепче. Вдалеке показался город. А впереди нас ждал настоящий, счастливый выходной.