Обладатель-тридесятник - Юрий Иванович

То есть надвигающаяся волна смерти резко замедлилась, а потом и вовсе стала останавливаться. И всё-таки пара вертолётов успела прорваться к комплексу и начать обстрел зданий в упор. Слишком мало оказалось ведьм, и слишком сложно пришлось Ивану во время перебрасывания своих таюрти с места на место. Ну и несколько тяжёлых пулемётов, оказавшихся у внешней охраны, не смогли остановить летающие крепости.

Наверное, повезло обороняющимся, что вертолёты прорвались не в самом опасном направлении, а с тыла и принялись крошить окраину с хозяйственными постройками. Это дало время Загралову несколько перегруппировать свои силы и выдвинуть навстречу прорвавшимся фантомы Батянинова, Николая Соболева, Дарьи Шарыгиной и Катерины Сабуровой. Причём все четверо буквально вопили и требовали, чтобы обладатель соединил их парами в единое целое и направил навстречу вертолётам.

– Давай, Ваня! – орал Батя-2. – У нас получится! Разгоняй!

До того они пытались в одиночку прорваться, но вязли, и их отбрасывало с болезненными ощущениями. Разница в структуре «слепой зоны», её большая податливость и этими защитниками была замечена, вследствие чего им пришла идея атаковать в паре, плотно сжавшись и на большой скорости. Поэтому они добровольно так рвались уничтожить летающие крепости, что уверенность родилась: «Это нам по плечу!»

Несомненно, у Загралова мелькнула мысль, что подобный фронтальный удар может оказаться для фантомов смертельным, но иного выхода просто не оставалось. Отвечающий за тот бой поток сознания отметил, что разрушения уже через несколько секунд промедления могут стать фатальными для всех. Да и перебросить туда веддану с иными ведьмами не было возможности. Те сдерживали основной напор нападающих.

Разгонял Иван обе пары практически одновременно, и с разницей всего в мгновение те всё-таки пробились во внутренности вертолётов. Стрельба прекратилась сразу, а бронированные машины, сделав несколько опасных кульбитов своими рокочущими тушами, рухнули на землю. Одна на открытое пространство между хозяйственными постройками, вторая прямо на лесную опушку, подмяв несколько деревьев, щедро облив её топливом и загоревшись ярким, горячим костром.

В момент прорыва, точнее говоря сразу за ним, обладатель ощутил сильное головокружение основным телом и вспомогательными. Слабость резко накатила на все члены. Можно сказать, что на две, а то и на три секунды он потерял контроль над ведущимся боем. А это значило, что сразу четыре фантома постигла фатальная участь. Такое ощущение было знакомо Ивану, когда Зариша раз за разом погибала во время попыток прорваться в тайные хранилища Туза Пик и Большого Бонзы. Но там была одиночная гибель, а здесь неприятные ощущения учетверились.

Но хорошо, что потеря контроля над ситуацией не оказалась настолько катастрофической. Все вертолёты уже валялись грудами, порой пылающими на земле, а с тихоходными бронетранспортёрами и джипами справиться оказалось намного легче. Только одному из них удалось добраться до мощного забора возле ворот, проломить его да стрельбой из пулемётов значительно повредить основной домик охранного поста. Благодаря тому, что в обороне находились чуть ли не лучшие, собранные начальником по режиму боевые офицеры, обошлось без жертв. Хотя ранения разной степени тяжести получило шестнадцать человек.

А вот с фантомами, которые погибли и сразу же были обладателем вновь возрождены, оказалось не всё так гладко. Поначалу все они как-то странно молчали, хотя и бросились слаженно на уничтожение высаженного с БМП и джипов десанта. Потом с некоторыми стонами в голосе заговорила Сабурова-2:

– Ох! Ваня! Как же нас там прижгло! Вроде и бестелесная я сейчас, а так всю колотит!..

Только тогда Загралов догадался спросить о самочувствии у остальных возрождённых. Каждому из трёх послал вопрос-импульс:

– Как самочувствие? – и несколько ужаснулся от тусклых, однообразных ответов:

– Самочувствие нормальное.

Тотчас появились вполне обоснованные подозрения, что «погибшие», кроме Сабуровой-2, ведут себя не совсем адекватно. К тому же совершенно пропал молодецкий задор, инициатива и часто несущиеся от них словечки, подсказки или вопросы. Предположения полезли в голову самые неприятные:

«Неужели потеряли память?! И насколько потеряли? Хорошо, если частично, а если всю?! И что теперь делать?..»

Как только появилась возможность вывести всю чётвёрку из боя, обладатель переместил их в подвальную лабораторию основного корпуса, где находился сам, и принялся обследовать, подлечивать с помощью Колец. Состояние их не внушало оптимизма. Если мужчины ещё как-то оглядывались, морщились от вспомогательных болей в теле, то Дарья Валентиновна стояла словно сонная, и даже её всегда горящие огнём чёрные глаза казались припылёнными и блёклыми.

Первым делом он заставил перенести к нему и основное тело Батянинова. Приятно обрадовал факт, что отставной майор помнил о себе всё, в том числе и то, что переживал его фантом до последней секунды воздушного тарана. То есть оставалось только сместить матрицу из памяти обладателя с матрицей живого человека. После чего фантом пришёл в состояние полной физической годности и возврщённого сознания. Провалов в памяти он не ощущал.

А вот со второй парой оказалось сложней. Ведь сравнительных матриц основного тела, которое уже давно мертво, под руками не было. Пришлось возиться наложением Колец и многократным рассеиванием телесной формы, а потом воссозданием. Такое чередование и «правка» сознания в резервуаре собранной энергии значительно помогли. Николая Соболева, бывшего участкового посёлка Лифантово, удалось восстановить полностью. По крайней мере, его старый друг и соратник, тот же Батянинов, сколько ни спрашивал о разных деталях из жизни приятеля, пробелов не замечал.

А вот с госпожой Шарыгиной начались осложнения. Вначале она сама никак не могла вспомнить финал атаки на вертолёт. Потом оказалось, что у неё из памяти выпали и некоторые фрагменты боя и подготовки к нему. Ну и напоследок прибывший Фрол, как её супруг начавший задавать вопросы иного толка, выяснил, что у супруги отсутствует примерно треть прошлой памяти. И печальней всего, что она совершенно забыла о погибших вместе с ней детях. Грустно…

Опытный целитель Хоч, курирующий процесс по внутренней связи, шепнул только для обладателя:

– Может статься, что так даже полезней будет. Память отторгла у неё из головы самое печальное и самое болезненное, и это – только к лучшему.

– Думаешь?.. А если память отторгнет и нечто более важное? И так характер у женщины не сахар… того и гляди может сорваться…