Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Хол Блэки

      - Переживем. Не впервой. А Влашека можно взять за жабры. Что ни говори, а малец держит ухо востро, - заметил хозяин. - Обскакал всех и поймал жирную рыбку.

      - Чтобы скакать да девок портить, особого ума не надо. Пусть покажет, на что годится, - заметил гость, отпив из бокала. - Поступит как мужчина - поговорим на равных. А если опять за ним придется расхлебывать - значит, недозрелый сопляк.

      _________________________________________________

       gelide candi*, гелиде канди (перевод с новолат.) - морозный сгусток

      defensor * , дефенсор (перевод с новолат.) - защитник

       18. Коготь Дьявола

      Сумрак укрывает, окутывает мягкой шалью. Толстые стволы, обломанные сучковатые ветви, кроны шумят в поднебесье, переговариваясь с ветром. Пахнет сыростью и свежестью недавнего дождя. Капли дрожат на листьях, паутина сверкает бриллиантовой россыпью на отяжелевших нитях.

      Страха больше нет. Здесь меня не обидят, по мне скучали. Лес принял давно и бесповоротно: обнял мощными еловыми лапами, спрятал в густом малиннике, запутал следы между молодых осин, трепещущих серебристыми листьями-монетками.

      Хозяин удивлен. Он напрасно прождал и оттого разочарован. Он хочет удостовериться.

      Лес впитывает его недоумение, злость, гнев, растерянность, радость.

      - - -

      Хозяин срывается с места, чтобы настигнуть и наказать за дерзость гостью, вновь посмевшую появиться в его владениях, но останавливается.

      Самочка выглядывает из-за ближайшего дерева и осторожно переступает по упругому влажному мху, стараясь не шуметь. Она испугана, но ровно настолько, чтобы почуять интерес другого рода. И срывается на бег. Мелькает между деревьев, оборачивается, дразнит, завлекает. Бегунья не догадывается, что в их игре победит лишь один, но выигрыш достанется не ей.

      Хозяин не выпустит самочку из своих владений. Он заслужил компенсацию, прождав впустую две бесконечных ночи. Умело уводя от границы, он гонит долгожданную гостью вглубь леса. Хозяин чувствует, что она утомлена. Ее кожа горяча, а сердце колотится быстрее стрекота встревоженной сороки. Шалунья готова повернуть назад и сдаться на его милость, но в какой-то миг неловко спотыкается, и лес отпускает её. Ненадолго.

      Хозяин доволен. Он не сомневается, что самочка вернется.

      ***

      Одежда душит, стягивает петлей. Жалкие тряпочки - содрать их, разорвать. Может, станет легче?

      Не стало. Тело горит. Пылает. Жар идет изнутри.

      Нечем дышать.

      Кто это напротив? Темная фигура смотрит на меня узкими черными полосками в янтаре. Облизывает высохшие губы. Наклоняет голову и проводит рукой по шее, копируя мои движения.

      Ноет каждая клеточка. Жажда терзает и ставит на колени, порабощая. Как унять её?

      Есть цель, а средство - рядом. Его вдохи едва различимы и размеренны.

      - Ммм... Эва... - бормочет он сонно. - Эва? - и дыхание учащается. - Да, Эва...

      - Эва, твой телефон...

      Какой телефон? Утренний сон в разгаре, еще спать и спать.

      - Играет и не затыкается, - пробормотал Мэл, накрываясь с головой одеялом.

      Ничего не слышу. Кое-как поднялась, накинула пижамную рубашку на голое тело и побрела в зал как лунатик. Где же аппарат? Не помню, куда положила - в сумку или в куртку.

      Тихое треньканье напомнило, где вчера позабыли беднягу, а уже через минуту сонливость точно ветром сдуло.

      - Мэл! - залетела я в спальню и ринулась на кровать. - Мэл, просыпайся!

      Парень выбрался из-под одеяла и при этом выглядел так, будто ночью разгрузил целый состав, не меньше.

      - Ну? - спросил с закрытыми глазами.

      - Отец прислал сообщение! Назначает встречу... - посмотрела на запястье, - через час! Боже мой! - вскочила и заметалась, собирая раскиданную одежду.

      Мэл потер шею и сладко зевнул:

      - И что им всем не спится с утра? Звук отключи. Нервирует.

      - Как? Я вообще не знала, что "Прима" может принимать сообщения, - швырнула пиликающий телефон на одеяло и побежала в ванную наводить марафет. Руки дрожали, и мне так и не удалось накрасить ресницы. Плевать на искусственную красоту, буду довольствоваться естественной.

      Выскочив из ванной, бросилась к сумке, чтобы достать платье. Хорошо, что оно немнущееся, а то я, разнервничавшись, подпалила бы утюгом ткань или обожглась бы сама.

      Мэл приплелся на кухню и, упав на стол, нажимал кнопки в телефоне.

      - Твоя "Прима" может принимать и отправлять сообщения. У тебя стоял дозвон до прочтения, - сообщил, потирая глаза спросонья.

      Я понеслась в спальню на поиски колготок, которые умудрились запропаститься в большой квартире Мэла.

      - Отец указал адрес. Где это? - крикнула оттуда.

      - Пятнадцать минут ходу на машине, - зевнул Мэл и потянулся. - Не боись, успеем.

      Мне бы его гранитное спокойствие. Все эти дни я ждала, что родитель даст знать о себе, и все же сообщение явилось как гром среди ясного утра.

      Парень ушел в ванную, а я в спешке наводила последние штрихи. Из-за трясучки сломала ноготь, и пришлось срочно подравнивать его и подпиливать. На левой руке тускло блеснул желтый ободок. За ночь припухлость прошла, и колечко с натугой провернулось на пальце. Тонкое, незатейливое - ни камешков, ни прочей инкрустации. Зато фамильное.

      Мэл! Вчера! Надел мне кольцо!

      В утреннем свете на меня напала паника. Что мы наделали! Что я натворила! Как могла согласиться на авантюру? О серьезных намерениях Мэла узнает его родня, узнает Мелёшин-старший. Ой, что будет!

      Торопливо выпив сборный коктейль - капли, сироп, порошок из саше - я метнулась укладывать сумку. Парень деловито прошагал в спальню и вскоре вернулся одетым для выхода в люди.

      - Зачем таскать туда-сюда? - спросил, наблюдая за вещами, бросаемыми в спешке. - Отбери необходимое, а остальное оставь здесь. Потом еще привезем.

      - Ой, Мэл... Егор, нужно сообразить, что брать, а что не брать, а у меня сейчас голова не варит.