Между светом и тьмой - Ирина Басараб

— Судьба! Как мне надоело все это. Она отягощает меня, — горько воскликнула Ирена. — А, что если ты вновь мне врешь? Сколько раз ты меня обманывала и не все договаривала. Может, есть еще что-то, что я должна знать, а? — гневно взорвалась аватар, угрожающе сверкнув своими глазами и стиснув руки в кулаки.

— Я все сказала тебе.

— Ты врешь, я это чувствую, как по тебе пробегает нервная дрожь.

— Я сказала все, что тебе можно знать.

— Если бы не врала мне раньше, то Джо был бы сейчас жив.

— Не смей меня винить во всем. Ты и сама прекрасно знаешь, как важно то, чтобы ход событий не менялся. Каждая мелочь, слово, действие — все имеет свой вес и значение. Измени лишь маленькую крупицу и все. Вселенная измениться. Все произошло так, как должно было произойти.

— Что могла изменить смерть Джо?

— В свое время ты все узнаешь. Время расставит все по своим местам.

— Я хочу знать. Говори! Иначе я отрекусь от своих сил, — Ирена в ярости сжала кулаки.

Земля вокруг нее задрожала, в небесах сгустились тяжелые тучи, и поднялся сильный ветер. Оракул напуганными глазами осматривалась по сторонам.

— Это будет битва… — голос оракула дрогнул. — Битва, в которой вы все можете погибнуть. Последняя война человечества и ты должна быть к ней готова. Ты не должна была идти за солдатами, твое предназначение было выжить в той войне, принять свой дар, осознать свое истинное значение, но ты последовала по другому пути, отдалив свою судьбу. Все пошло не так и теперь я не знаю, что может произойти. Ход судьбы человечества искривился, но все равно следует к одной цели. Грядет ужасная война с неизвестным, но очень сильным врагом.

Я постоянно была рядом, следила за тобой, направляла тебя, чтобы привести все в нужное направление в своей судьбе. Все что произошло, что есть, что будет — все правильно. Ты должна быть готова.

Ирена постепенно успокоилась, порыв стихий поник, все утихло, из-под густых черных ресниц блеснула одинокая слеза, скатившись по щеке. Аватар прикрыла свои веки. Буря стихий теперь бушевала в ее душе, вызывая из глубоких скрытых ущелий своего подсознания смятение противоречивых чувств. Оракул понимала ее, но не смела успокаивать. Она все знала и, одним своим словом могла изменить ход событий всей галактики. Одним лишь словом…

— Как я узнаю о том, что они придут?

Угнетающую тишину прорезал хриплый голос аватара.

— Будут знаки, — неохотно ответила оракул, печально взглянув на грустное лицо Ирены.

— Какие?

— Я не знаю, но ты их узнаешь. Пришествие будут символизировать знаки, которые принесут на своих крыльях ангелы. Смотри и слушай внимательно, и ты их узнаешь. Вот почему важно, чтобы ты сейчас полностью научилась контролировать и осознавать все свои силы.

— А как же Бог, ангелы? Почему Он не в силах защитить своих детей? Неужели ангелы не в силах спасти мир?

В прекрасных глазах аватара вспыхнул огонь возмущения и одновременно разочарования. Ее лицо скривилось как от боли.

— Идет война между добром и злом, а ты пешка в их игре. От результата сражений зависит твоя роль. Если силы света победят, ты сможешь спасти мир, а если тьмы то…

— Я могу повлиять на исход битвы?

Оракул обреченно склонила свою голову, в ее ясных стальных глазах мелькнул свет желания поведать аватару правду, раскрыть все карты, но ее мгновенный порыв исчез и свет сменился холодом.

— Нет, ты бессильна. Я повторяю ты всего лишь пешка в великой игре. Смотри внимательно на знаки, когда настанет время, тебя оповестят. Жди вестника.

— Вестника? Кто он?

Ирена схватила оракула за руку и развернула к себе лицом. Оракул подняла на нее свои серые глаза.

— Я не могу тебе этого сказать. Ты сама все узнаешь.

Армия Азота победоносно шествовала по улицам огромного города, который покорился власти империи. Генерал Эвенор уверенно шел впереди длинной колоны весь облаченный в стальные доспехи, надетые поверх военной формы империи азот. Острым пренебрежительным взором генерал осматривал серые напуганные лица горожан, которые дрожали от страха перед гневом империи. За долгие годы службы в армии Азота, Эвенор научился хладнокровно, не испытывая угрызения совести, истреблять целые армии повстанцев, превращать населения больших городов в рабов, и сейчас, он привел армию в побежденный город с целью восстановить и укрепить в этом мире свою власть. Он пренебрежительно относился к повстанцам исполняя волю своей императрицы, но сегодня, что-то человеческое вновь пробудилось в нем и он, поддавшись чувству жалости, пощадил предателей, оставив жизнь целому городу.

Шагая по широкой улице, почва которой была размыта дождем и превратилась в грязь, Эвенор пристально всматривался в каждый уголок, старался подмечать все малейшие детали, его взор блуждал по напряженным лицам горожан, по унылым домам и грязным разбитым дорогам. Вмиг его взгляд задержался, привлеченный едва уловимым шевелением в глубине темного проулка. Подняв руку вверх, генерал приказал своим воинам остановиться. Большая колонна из грозных воинов, облаченных в стальные доспехи, мгновенно остановилась. Эвенор медленно приблизился к тому месту, которое привлекло его интерес. Под толстой сворой грязных тряпок в темном углу прижавшись к заплесневелой стене каменного обветшалого здания, сжавшись, словно в клубочек сидело нечто напоминавшее ребенка. Напуганный комок, заметив присутствие грозного солдата нависшего над ним словно устрашающая скала, весь задрожал, посильнее вжавшись в стену. Эвенор присел на корточки перед ребенком, который пугливо поглядывал на него, горящими черными глазищами.

— Кто ты? — спросил хриплым голосом Эвенор.

При звуке его голоса мальчик испугано отшатнулся.

— Вольфред.

Тонкий голос ребенка прозвучал едва слышно, словно писк мышонка.

— Чей ты?

— Ничей, теперь.

Эвенор и сам не мог понять, почему этот грязный оборванный ребенок с засаленными скомканными волосами смог вызвать в нем такой бурный интерес. В глубине его души при взгляде на малыша что-то вздрогнуло, он испытал чувство жалости к несчастному, брошенному на произвол ребенку.

— Где твои родители и почему ты прячешься в трущобах?

— Мой отец два года как умер, а меня выбросили на улицу как бездомного собаку. Однако мой отец был принцем, хотя мне никто не верит, и все только насмехаются надомной.

Мальчуган горько усмехнулся и отвернулся в сторону, опустив свою голову на колени. Эвенор протянул свою руку, облаченную в сталь, и притронулся к плечам ребенка. Мальчик поднял свои большие глаза и посмотрел на воина.