Миры Непримиримых - Тимур Свиридов

Тронк тихонько щелкнул, с тонким звоном вылетевшая стрелка воткнулась в камень. Дар удивленно покачал головой. Острие, втыкающееся в камень, вызывало уважение. Наручень, появившийся следом из баула, заставил Дара с отвращением сорвать тот, что до сих пор украшал его левое предплечье. Такой же голубой стали, как и все предыдущее оружие, он легко защелкнулся на запястье, грозно выставив вовне полузаточенные шипы. Два параллельных выступа для захвата атакующего лезвия были добротно запаяны, их удлиненные ребра жесткости проходили вдоль всего наручня. По всей поверхности шла изумительной работы гравировка, опять же на тему символики квадратного светила с элементами тангрописи. Однако это было не все. С нижней стороны наручня шло длинное утолщение, оканчивающееся темной прорезью. В боковой части, достижимый для когтя, виднелся выпуклый рычажок. Дар нажал на него, и тот же момент из прорези вбок выскользнуло блестящее хищное лезвие. Конечно, не шиташ, но вещица была, без сомнения, полезной!

В приподнятом настроении Дар снова склонился над баулом. Там еще нашлись два кожаных мешочка, наполненных мелким серым порошком. А на самом дне лежал длинный плащ, вроде тех, что он видел на старейшинах Хоргурда, только куда более тяжелый и плотный. Вспомнив сегодняшнюю ночь, Дар понял, что эта вещь в горах будет незаменима!

Сложив в баул свое прежнее оружие и одежду, Дар гордо вышел из комнаты, стараясь держаться поосанистее. Снаружи его ожидал здоровенный отаруг с каменным выражением на лице. Чем-то он неуловимо напоминал Шурата, однако по цвету костяных пластинок явно не мог быть хуураданцем.

– Элитар Тутрос зовет Дэиара Древнего к столу!

Кивнув, Дар проследовал за воином.

В комнате Тутроса уже было накрыто угощение. На низком столике стояли кувшины, плошки с чем-то дымящимся. Дар почувствовал, как от запаха еды желудок едва не подпрыгнул.

Хозяин стоял у окна, приветственно подняв руку. Рядом с ним были еще двое тангров, те самые, в обществе которых он был утром на площади.

– Надеюсь, что благородный Дэйар не откажется разделить скромную трапезу со мной и друзьями Котнором и Барнихом.

Весьма кстати, что он назвал имена своих приятелей. Иначе «знакомому» с ними Дару пришлось бы переспрашивать, кого как зовут. Котнор был, несомненно, кх'отровой масти – цвет его темной кости, удлиненное лицо и раскосые глаза напоминали Куаргира, и все же что-то отличало его от кх'отров. Разведчик говорил, что йарбы – остатки выбитых кланов. Должно быть, какое-то родственное кх'отрам племя. Барних же относился к типу тангров, невиданному Даром прежде. Цвет его латнира и костяных пластин был сходным с хуураданскими, как и форма головы. Однако по общему коричневому фону шли более светлые неравномерные пятна, окрашивавшие и кожу, и костяные пластины. Пожалуй, в определенных условиях такой окрас должен был давать несомненные преимущества охотнику или воину. Гости вели себя подобно прочим жителям Горна – голова каждого была чуть опущена, глаза редко поднимались на лицо собеседника. Лишь иногда они исподлобья быстро сканировали обстановку. Куаргир говорил, что это характерная привычка йарбов – все разные, и дразнить чувства чужой травы вызывающим взглядом никому не нужно.

Сняв шиташи, все присутствующие уселись на циновки. Тутрос, бывший безоружным, вместо шиташа развязал и отбросил свой толстый кожаный фартук. Аромат стоял такой, что Дар чувствовал – еще немного, и он набросится на еду, хватая что попало без всякого этикета.

Перед каждым сотрапезником лежала расписная глиняная плошка с дымящимся варевом, рядом с ней – металлическая палочка с заостренным концом. На чистой тряпице горкой расположились аппетитно пахнущие желтые лепешки двух видов. Рядом с ними были завернутые в мягкие листья знакомые брикетики керата. Горками в двух плошках лежали какие-то не то большие зерна, не то очищенные орехи. Дальше возвышалась стопка продолговатых блестящих черных плодов, похожих на рукоять шиташа. В высоких кубках, явно сработанных из ценного металла, маслянисто поблескивала жидкость. Перед каждым из четверых тангров стояли кубки поменьше, пока еще пустые. На всех предметах были видны стилизованные знаки тангрописи, преобладали красный, коричневый и черный цвета. Наибольшее сомнение у Дара вызывала металлическая палочка. Для чего она была нужна, он не имел понятия. До сего момента его рацион состоял только из примитивной дорожной еды. Дар искоса наблюдал за своими соседями. Котнор первым поднял свою дымящуюся плошку, отпивая от края. Барних схватил лепешку, разламывая ее.

– Эти уилисы еще вчера бегали по горам, – сказал Тутрос, заметив взгляд Дара.

Барних осклабился:

– Пусть мы теперь будем бегать столь же резво! – Было заметно, что наречие Тутроса чужое для Барниха. Интересно, на каком языке они тут все общаются?

Загрохотали взрывы одобрительного хохота, к которым с запозданием присоединился и Дар. Подобно остальным, он взял со стола желтую лепешку, держа в левой руке плошку с отваром мяса уилиса. Здесь было принято макать свернутую лепешку в отвар, временами отпивая через край. Ничего сложного.

Откусив намокшую лепешку, Дар расценил вкус еды как восхитительный и почувствовал, что в состоянии в одиночку расправиться со всем содержимым стола. Лепешка приятно поскрипывала на зубах. Ее слоистая структура состояла из раздробленных зерен, перемежавшихся с высушенной травой и тонко молотой известью. Вкус был отменный! Однако мясной навар был даже лучше, у Дара возникло чувство, что сама жизнь вливается в него вместе с этой жирной соленой жидкостью.

Тутрос тем временем уже налил в свой кубок нечто красноватое из металлического кувшина. Ноздри Дара уловили запах дробы. Примеру хозяина последовали Барних и Котнор. Дар обратил внимание, что каждый из них пользуется собственным кувшином. Еще бы! Дробу пить положено только своего корня! Все трое вдруг повернулись к нему с вопросом в глазах. Вспомнилось, как он пил шипящую дробу с пехотинцами Саудрака после боя «спин» на зеленом холме. Он не был хуураданцем тогда, и ничего страшного не произошло.

– Каждый клан равно близок Древним! – сказал он дружелюбно.

Тутрос осклабился и тут же наполнил его бокал до краев.

– За таэм! – провозгласил он торжественно.

– За таэм! За таэм! – крикнули чернокостный Котнор и пятнистый Барних.

– За таэм! – присоединился к ним Дар, с запозданием осознавая смысл возгласа: «За единство!»

Они осушили свои кубки и, оставив самую малость, плеснули на глиняный пол. Дар поспешил сделать то же самое. Напиток был теплым и обжигающе-вязким. Он отдаленно напоминал по вкусу хуураданскую дробу, но вяжущий элемент тут был намного более отчетливым. Вместе с тем оставалось терпкое послевкусие удивительно ароматных оттенков.