Осенние визиты - Сергей Лукьяненко

Визирь засмеялся:

— Браво! Браво, Ярослав. Конечно, я бы предпочел встретиться с Визитером… Ладно, не будем затягивать беседу. Думайте о гарантиях, я еще перезвоню. До свидания.

Заров помедлил:

— До свидания, Визирь.

Он поднялся, опустил трубку на рычаг. Вот так. А могли и взять тепленьким. Пацанам — по пуле в голову, пистолет — ему в руку, дальше по ситуации. Писатель-фантаст — маньяк-убийца. Убит при задержании или признался на допросе. Это уже как решит Визирь.

Бесполезно бежать на танк с саблей.

Он покосился на дверь в другую комнату — та была приоткрыта. Наверное, понадобилось выйти ночью. Ярослав заглянул в щель — мальчишки спали, прижимаясь друг к другу. Баю-бай.

Достав из куртки сигареты и зажигалку, Заров тихо приоткрыл балконную дверь. Было еще темно и очень сыро. В воздухе висела мелкая туманная морось. Глухо простучали шаги — какая-то женщина прошла по тротуару. Проститутка с работы возвращается…

Дьявол. Почему он стал во всем видеть какую-то гнусь — в первую очередь?

Какая, нахрен, проститутка? Почему не студентка-медичка, решившая позаниматься в анатомке перед занятием? Или просто работа у женщины — на другом конце города…

Он перегнулся через перила, посмотрел в спину женщине. Очень короткое мини, черные колготки, кожаная курточка.

Да. Может быть — и студентка…

Заров закурил, поежился. Если очень хорошо померзнуть, то можно попробовать снова уснуть. А если перекинуться через перила, то плевать на Визиря, на Посланника Тьмы, на мальчика, считающего, что он космический пришелец…

Скрипнула дверь, и Визитер вышел на балкон. Заспанный, обхвативший плечи руками.

— Доброе утро, — сказал Заров.

— Угу… Вы о чем с Визирем договорились?

— Подслушивал?

— Нет, спал.

— А, конечно… — Ярослав кивнул. — Визирь перезвонит.

Визитер топтался рядом. Ему, тощему как котенок, наверняка было холодно.

— Замерзнешь, — Заров затянулся в последний раз, отправил окурок вниз, к тротуару.

— Да ладно… Хайретдинов готов взять вас в команду. Он не лжет.

— Какая во мне ценность?

— Он может быть откровенным с вами. Думаете, весело, когда никто не знает о тебе правды?

— Тебе виднее.

— И Кирилла он не обидит. В общем-то, Кирилл ему не нужен. Но если можно обойтись без убийства, так Визирь обойдется. Он не маньяк…

— Он просто политик, — закончил Ярослав. — Вот ты, вероятно, для него противник.

— Конечно.

— Тогда о чем разговор? Заходи, хватит задницу морозить.

— Да мне не холодно…

— Мне холодно! — он впихнул Визитера в комнату, плотнее прикрыл дверь. — Кирилл спит?

— Угу.

— Пожалуй, стоит разбудить. Будем решать, что делать.

Визитер не двинулся с места:

— Ярослав Сергеевич… почему вы меня так не любите?

— С чего ты взял?

— Вижу.

— Ну, раз уж видишь, — Заров вздохнул. — Ты — ловушка. Тощая ходячая ловушка для человечества. Каким вырастет Кирилл — в общем-то неважно. Вряд ли это изменит судьбу мира. А если ты победишь — один Бог знает, что случится.

— Это все потому, что вы писатель, — сказал Визитер. — Вы привыкли описывать всякие ужасы. Вот и меня заранее записали во враги, а Кирилла — в невинные жертвы.

— Разве это не так? Не появись ты — мальчик сейчас собирался бы в школу, а я спокойно писал книжку.

— Ну как вы не поймете — я такой же! — Визитер сжал кулачки. — Такой же, как он! Чуть быстрее адаптируюсь, и чуть лучше все схватываю, больше никакой разницы!

— А это иногда очень плохо, мальчик — быстро адаптироваться. Особенно — когда приходится привыкать к смерти и ненависти. Разбуди Кирилла, пожалуйста. Я что-нибудь приготовлю на завтрак.

— Так вы за меня, или нет? — требовательно спросил Визитер.

— Сколько можно спрашивать, а? Я не за тебя. Я против остальных.

1

Ночь прошла — как в бреду. Словно она смотрела на происходящее издалека — а не участвовала в нем. Анна дважды засыпала, ненадолго, просто отрубалась от усталости, но каждый раз, открывая глаза, видела одно и тоже.

Илья и Мария ласкали друг друга.

Она больше не участвовала в этом. Лишь вначале Илье требовалась ее рука, ее взгляд, ее испуг. Теперь они довольствовались друг другом.

Анна понимала, что не должна ревновать. Не смеет.

Ее любовь велика… ее хватит на всех.

Но почему — именно так?

Илья казался нечеловечески выносливым. Или так и должно быть, а ей просто всегда попадались слабаки? Анна не знала. Ее сексуальный опыт был таким скудным, что она не решалась делать выводы. Лишь к утру любовники заснули, обнявшись. Анна лежала на краю постели, глядя на блестящую от пота спину Карамазова. Сна не было, и света в душе не было. Пустота.

Она тихонько сползла с кровати, оделась, боязливо оглядываясь на спящих. Выбежала в тихий, широкий гостиничный коридор. Лифты были заняты, оба, пришлось с минуту ждать. Здесь, наверное, жизнь не затихает ни на секунду. Ресторан, казино, кто-то приезжает под утро, кто-то уезжает ни свет, ни заря.

Анна не знала, куда идет. Выбежала из гостиницы во влажное осеннее утро. Секунду постояла, жадно глотая воздух.

Почему ее так страшит любовь и доброта — что снизойдут вскоре на мир?

Заров прекрасно понимал, что общаться с детьми не умеет. Абсолютно.

Более того, люди, ухитрявшиеся находить приятность в подобном общении, вызывали у него легкое удивление. По его мнению, разница между детьми и взрослыми была столь велика, что наводила на мысли о двух конкурентных расах, к счастью, постоянно пополняющих ряды противников.

Кирилл, по крайней мере, был ощутимо развитее ровесников. И все же детскость постоянно прорывалась в нем, заставляя Зарова в очередной раз думать — правильный ли выбор он совершил?

— Можно, я кетчуп возьму? — спросил Корсаков.

Ярослав молча пододвинул ему флакон. Мальчишка наклонил его над бутербродом и замер, словно осененный внезапной мыслью:

— А если все поллитра выпить, то что будет?

— Понос, — предположил Визитер.

— Нет, правда, Ярослав Сергеевич? Правда, что будет?

— Попробуй, узнаем, — Заров смотрел на Кирилла, не понимая, тот ли ребенок перед ним? Который ухитрился вчера сказать: «Разве это обязательно?» Который, по словам Славы, писал действительно хорошие стихи. Который трижды ускользал от убийцы-профессионала.

— Не, не буду, — Кирилл театрально-испуганно отставил кетчуп. — Хочу, но не буду. Ярослав Сергеевич, а расскажите, что в «Солнечном Котенке» дальше было? А то вы на самом интересном месте оборвали!