Сын Сумерек и Света - Олег Авраменко

Часы показывал, что на Земле Артура, на долготе Авалона было около трёх пополуночи. Я переключил циферблат на Страну Вечных Сумерек — повсюду шёл пятый час терции, начиналась сиеста. Далее, на Земле Гая Аврелия, в Европе был поздний вечер. Что ж, и там, и там подходящее время. Коль скоро я бездельничаю, можно поговорить с моим уполномоченным в Экваторе и узнать, как продвигаются дела с вербовкой «подсадных уток».

Я подошёл к большому зеркалу, висевшему на стене, и послал мысленный вызов. Приблизительно через полминуты на связь со мной вышел мой кузен Дионис — тридцать седьмой по счёту принц Сумерек, носивший это имя. Черноволосый и черноглазый, с вечно серьёзным лицом и меланхоличным взглядом, он совсем не походил на своего легендарного и легкомысленного тёзку Диониса Первого, которого во многих мирах почитали за бога. Этот же Дионис на божественность не претендовал, жил спокойно, великих деяний не совершал, а в своё время даже отказался стать понтификом Олимпа — правителем самого большого, самого блестящего города в Стране Сумерек, расположенного высоко в горах, на самом краю Дневного Предела. С тех пор как восемь тысяч лет назад Янус покинул Олимп и поселился в Замке-на-Закате, городом от его имени правят понтифики, которые сменяются через каждые сто лет. По существу, понтифик Олимпа является вторым лицом в Доме после Януса, и желающих занять этот почётный пост всегда в избытке. Тем не менее Дионис вежливо, но в категорической форме отверг предложение деда стать его заместителем — как я полагаю, из-за своего происхождения, поскольку он, что называется, был «левым» принцем, незаконнорожденным и полукровкой. (История о том, как скромная пай-девочка Помона, которой в мужья то и дело попадались отъявленные негодяи, после очередного развода пустилась в отчаянный загул, слишком печальна для того, чтобы рассказывать её во всех подробностях. Посему я ограничусь лишь констатацией факта, что даже она не знала, от кого у неё сын, так как не могла толком припомнить миры, где побывала, и мужчин, с которыми спала.)

В отличие от Царства Света, в Сумерках всегда терпимо относились к бастардам. Диониса никто не попрекал в отсутствии отца; он не страдал от комплекса неполноценности на этой почве, но знал своё место и не карабкался наверх по головам других. Наверное, Янус оценил это, когда хотел назначить его понтификом.

В частной жизни Дионис был мягок и сердечен, как и его мать, но не в пример ей был по натуре своей заядлым скептиком и пессимистом. В определённом смысле, он был счастливейшим человеком, ибо, предполагая наихудшее, испытывал удовлетворение всякий раз, когда дела оборачивались не так плохо, как ожидалось; его крайний пессимизм зачастую напоминал безграничный оптимизм. Сам Дионис редко улыбался, зато в его обществе уровень веселья всегда был гораздо выше среднестатистического. Как бы компенсируя этот свой недостаток, он заставлял своих собеседников улыбаться и за себя, и за него. Друзья и знакомые считали Диониса хорошим парнем, а многие женщины находили его милым и привлекательным.

Появившись в моём зеркале, Дионис поднял руку в приветственном жесте. Он был одет в коричневый камзол с расстёгнутыми пуговицами, чёрные штаны и высокие сапоги с отворотами. Позади него на столе я увидел кожаную портупею, шпагу, плащ и шляпу.

— Ты на Земле Аврелия? — спросил я, ответив на его приветствие.

— Нет, но только что оттуда.

— И как там дела?

— Да так себе. Кстати, можешь добавить в свой список ещё одного завербованного.

— Прекрасно. — Я достал из блокнот, в котором вёл учёт «подсадных уток». — Кто это?

— Твой покорный слуга.

Я машинально раскрыл блокнот на букве «т», чтобы найти названное имя, но тут же захлопнул его и уставился на Диониса изумлённым взглядом:

— Ты?!

— А почему бы и нет?

— Но ты же сам отказался.

Дионис важно кивнул:

— Я не хотел оставлять Землю Аврелия на съедение Александру. Но теперь обстоятельства изменились.

— В какую сторону?

— Для Земли Аврелия в лучшую, а для нас, несомненно, в худшую. Со вчерашнего дня орден Святого Духа в трауре по поводу безвременной кончины своего гроссмейстера.

— Александр умер?!!

— Увы, нет. Он просто инсценировал свою смерть, чтобы навсегда покинуть этот мир.

— Но с какой стати?

Дионис смерил меня долгим взглядом:

— Мне кажется, его поступок вполне логичен. Ты знаешь, что сделал Мухаммед, когда гора не пошла к нему? Представь себе, он сам пошёл к ней!

— По-твоему, Александр начал охоту на меня?

— А ты сомневался? Говорил же я, что он жаждет твоей крови. И если он решил бросить своё уродливое детище, этот гнусный орден, то только ради мести. Я уже успел переговорить с дедом, и он согласен со мной — Александр встал на путь вендетты.

Я ухмыльнулся:

— И как же он доберётся до меня? Отправится в бесконечность? Скатертью ему дорога — в самое пекло.

Дионис покачал головой:

— Александр не глуп и не пойдёт на верную смерть. Раз уж ты в данный момент для него недоступен, он постарается достать тебя опосредствованно. Конечно, Юнону он не тронет — она и его мать. К счастью, Пенелопа вне его досягаемости, также как и Брендон с Брендой. Другие твои сёстры для мести не годятся — ты не был особенно привязан к ним. Сумерки Александру не по зубам, так что остаётся твой Дом — вот по нему, я полагаю, он и ударит.

— Как?

— Возможностей много. Сейчас Царство Света на грани гражданской войны, достаточно одной маленькой искры, чтобы вспыхнуло пламя междоусобицы. А если в твоём Доме начнёт литься кровь, ты не останешься в стороне, попытаешься прекратить бойню, ведь так?

— Да.

— Вот тебе и ответ. Я уверен, что именно таким путём Александр попытается выманить тебя из Срединных миров.

— Дрянь дело, — сказал я.

— Хуже некуда, — согласился Дионис. — Если моя догадка верна, тебе нужен надёжный тыл у Источника, чтобы ты не опасался за судьбу своего новорожденного Дома. Смею надеяться, что в такой ситуации я тебе пригожусь.

— Спасибо, кузен. Ты один из немногих, кому я полностью доверяю. Рад буду видеть тебя рядом со мной.

— Значит, договорились. Когда закончу вербовку «уток», ты заберёшь меня вместе с ними.

— А как же Земля Аврелия?

— За неё не беспокойся. Александр создал могущественный орден, это так; но он допустил ошибку, создав его под себя. При любом другом гроссмейстере орден Святого Духа окажется нежизнеспособным и зачахнет сам по себе. Впрочем, за оставшееся время я приложу все усилия, чтобы ускорить этот процесс.