Странники - Кира Измайлова

Когда вдали замаячил небольшой островок, и Дарвальд заявил, что это и есть цель нашего путешествия, мне стало немного грустно. Конечно, страху я натерпелась изрядно, но вот то, что было потом… Огромный корабль, шум ветра и хлопанье парусов над головой, плеск волн, летучие рыбы (они не просто выпрыгивали из воды, как у нас на Земле, а вправду некоторое время летели за кораблем, взмахивая плавниками!) и такие ошеломительные закаты!.. И… и… и еще Альвир Терессо…

Капитан сошел вместе с нами на берег — проводить. Здоровяк Пинтиль тоже напросился с нами, и теперь гулко и протяжно вздыхал. Он меня, признаться, уже достал описанием того, как очнулся, всполз по лестнице наверх и стал свидетелем обалденного зрелища — того, как я кидалась на Блаттиса. «Ну точно как кошка, когда котят защищает!» — так это выглядело в изложении Пинтиля. А что, может, правда стоило вцепиться Блаттису в рожу когтями, сразу бы не оторвал…

В голову лезли глупости, Дарвальд готовился к переходу, Марстен срочно дорассказывал матросам очередной непотребный анекдот, а я смотрела на море, на парусник и отчаянно жалела, что мне не судьба побыть тут подольше…

— Юлия… — Капитал подошел совсем неслышно. Вот умеют же они все так ходить, только я топаю, как лошадь!

— Да?

— Юлия… — Капитан смотрел проникновенно и, по-моему, не притворялся. — Я хотел бы извиниться за то, как выразился о вас, когда впервые увидел.

— Это как? — удивилась я, потом припомнила, как он прошелся насчет моей внешности. — А! Да бросьте вы, это ж правда…

— Вовсе нет, — заявил Альвир. — Вы… вы непохожи на здешних женщин, вы другая, но вы… — Тут он замолчал, а потом тоскливо спросил: — Юлия, может быть, вы… останетесь?…

Я лишилась дара речи. Открыла было рот, но сказать ничего не смогла. Потом все же выдавила:

— Я… ну… я не могу, Альвир, правда. Мне здесь очень нравится, но это не мой родной мир… а я хочу вернуться домой, понимаете?!

— Понимаю, — еще более тоскливо произнес он.

— Извините… — зачем-то сказала я.

— Юлька, со всеми попрощалась? — окликнул Марстен. — Пошли скорее, Валь уже готов!

Я понуро потрусила к своим приятелям. Охо-хо… из других миров сбежать не чаяли, а тут бы еще задержаться! Романтики мне хотелось… Получила я свою романтику, и что я теперь делать буду?!

— Юлия!

Я обернулась. Меня нагонял капитан Терессо.

— Он что, с нами намылился? — недоуменно спросил Марстен. Дарвальд дернул его за рукав, призывая молчать, и вовремя…

Альвир догнал меня, схватил за плечо, развернул и поцеловал. Меня никто в жизни так не целовал! Я… В общем, я совершенно растерялась и не знала, как отреагировать… А как тут отреагируешь?! Словом, секунду спустя мы с капитаном на радость всем присутствующим целовались, как в последний раз… А и верно ведь, в последний. В первый и последний…

Альвир отпустил меня, сделал шаг назад… Я тоже отступила, на плечо мне легла рука Дарвальда, и мир закружился в привычном уже калейдоскопе. И я так никогда и не узнала, померещилось мне или нет, что на черном борту корабля Альвира Терессо, стоявшего на якоре не слишком далеко от берега, свежей белой краской было выведено новое название — «Юлия»…

…А до нового мира мне не было дела. Тут было тепло и росла высокая трава. В эту-то траву я и села, даже не поглядев, а не окажется ли подо мной муравейника. Я думала, будет проще, но когда вот так все получилось…

— Юлька, ты что? — Надо мной наклонился Марстен. — Ты чего, плачешь, что ли?

Я мотнула головой и шмыгнула носом. Еще не хватало, реветь при этом вот…

Заходящее солнце заставило камни на рукояти кинжала, который висел теперь у меня на поясе и при моих скромных габаритах мог сойти за небольшой меч, вспыхнуть алым огнем…

— Юль, ну ты даешь! — донесся откуда-то издалека голос Марстена. — Ну что ты в нем нашла?!

— Уйди отсюда! — шикнул на него Дарвальд. — Иди, ручей поищи, костер разведи, что ли!

— Ушел, ушел уже, — забурчал Марстен. — Тоже еще, сантименты…

А Дарвальд уселся радом со мной в траву и молча обнял. Тут уж я совсем не выдержала и, уткнувшись носом в его надежное плечо, проревелась от души.

— Юль, перестань… — в пятнадцатый раз повторил Дарвальд, и тут его явно осенило. — Слушай, что скажу!

— Что? — всхлипнула я.

— Мы туда вернемся, хочешь? — Дарвальд оторвал меня от себя и легонько встряхнул. — Вижу, хочешь…

— А как? — Я вытерла нос рукавом. — Ты же сам говорил, мы наугад бредем…

— Нам бы только вернуться в наш с Марстеном родной мир! — улыбнулся Дарвальд. — Я же говорил — все справочники там остались, вот как знал, что надо с собой таскать, да не хотел пространство захламлять… В общем, найдем мы этот пиратский рай, не беспокойся. Может, не сразу, но вычислим. Приметы того мира я запомнил, не волнуйся…

— Правда? — с надеждой спросила я.

— Правда, — ответил Дарвальд и улыбнулся так, что я ему поверила. — Все, вставай. Пойдем посмотрим, что там Марстен делает. Надеюсь, он еще ни в какую историю не успел влипнуть…

…Пора бы ему было запомнить, что Марстену для того, чтобы влипнуть в историю, достаточно ровно одной минуты…

Глава 12

Идти нам пришлось довольно далеко, причем в основном по кустам. Благодаря этим кустам проследить дорогу, которой шел Марстен, было легче легкого — он оставлял за собой в зарослях такой след, будто там ломился как минимум слон! В конце концов, кусты поредели, и Дарвальд сделал знак остановиться.

— Там дорога, — сказал он, присмотревшись, и произвел уже знакомый мне жест — сделал нас незаметными для посторонних глаз. — Давай-ка потихоньку…

Я кивнула, выражая готовность следовать инструкциям впередсмотрящего, но потихоньку у меня все равно не получалось — проклятые кусты остервенело трещали, когда я пробиралась через них. Дарвальду — тому как-то удавалось двигаться практически бесшумно, а меня, наверно, слышно было за километр!

По этим самым кустам мы подобрались почти вплотную к дороге, дошли до крутого поворота. Что делается дальше, видно не было из-за густой растительности на обочине, так что Дарвальд велел мне оставаться на месте, а сам пошел на разведку. Разведка его долго не продлилась, очень скоро он поманил меня к себе. Я мелкой трусцой (в последнее время я передвигалась практически исключительно таким аллюром, похоже, выносливости у меня-таки прибавилось) приблизилась к Дарвальду и состроила вопросительную гримасу. Тот приложил палец к губам, но мне и так было понятно, что шуметь не нужно, я же не идиотка!

Выглянув из-под локтя Дарвальда, я увидела замечательную картину: на обочине дороги (весьма, кстати, неплохой дороги, ровной, довольно широкой и укатанной), слегка скособочившись, стояла роскошная карета, в которой и королю не стыдно было бы на люди показаться. Запряжена она была аж четырьмя лошадьми, темно-серыми в яблоко, с белоснежными гривами и хвостами — выглядели они просто восхитительно! С каретой, похоже, случилась авария, потому что двое одинаково одетых парней возились с каким-то инструментом аккурат возле переднего колеса. Рядом гарцевал на гнедой лошадке некий расфранченный индивидуум и раздавал, судя по выражению лица, ценные указания, к которым, надо думать, все равно никто не прислушивался.