Кая. Полукровка (СИ) - Бегун Анна

– Да чёрт с ним, с даккоем, дай мне скорее солнечник! Совсем идиот, что ли, я ж тут умру скоро!

– Мои приборы говорят об обратном, – усмехнулся Майк, не обращая никакого внимания на мой тон. – Судя по ним ты скорее оживаешь. Тебя как принесли две ночи назад – так только сейчас в себя и пришла.

Я вырвала у него из рук заветный флакончик с изображением подёрнутого тучами солнца и с вожделением капнула несколько раз на корень языка. Было горько и мерзко, но облегчение должно было прийти очень быстро.

– Как вас только учат, – проворчала я, морщась от вкуса принятой дряни. – Даже не знаете, чем маковку лечить. Удивительно, что я ещё жива!

– Это скажи спасибо своему трансвеститу, – усмехнулся Майк. – А ты откуда знаешь, что это за болезнь?

– Я, в отличие от некоторых, немного в медицине понимаю. Что за трансвестит?

– Давай сначала ты мне расскажешь, откуда про маковскую лихорадку знаешь.

– Ага, значит, всё-таки диагноз поставили, врачи недоделанные! А лечить – что, побрезговали?!

Майк медленно глубоко вдохнул. Не удивительно, даже меня начал доставать мой же сварливый тон, но когда боль сжимает тебя изнутри в тугой узелок, трудно сохранять любезность.

– Диагноз тебе поставили почти что чудом. Не бывает в наших краях маковской лихорадки. Потому и врачи о ней не знают.

– Почему ж я тогда знаю?

– Вот и мне интересно.

– Если ты помнишь, мне довелось побывать ведьмой, – помолчав, хмуро ответила я. – У нас в деревне с книгами разное может случиться. Пожар. Наводнение. Крыша провалится, ураган пронесётся. Нельзя надеяться на бумагу, всё приходится учить наизусть. Вот бабуля в меня и вдалбливала даже самые редкие болезни.

– А чего мне не рассказала про маковку? Я ведь не просто так тебя расспрашивал тогда.

Я пожала плечами.

– Мне она не встречалась ни разу. Вот и не пришло в голову. Надо ж было на себе найти... Ты не уходи от ответа, очкарик. Что за трансвестит?

Майк постучал по панели большого прибора, возвышающегося прямо надо мной, и медленно ответил:

– Да приходил какой-то трансвестит... Если б я лично не сделал анализ его крови, подумал бы, что и правда девчонка. Сказал, что это – маковская лихорадка, и что у него к ней иммунитет. И ещё, что взрослые впервые её переносят очень трудно. Тогда Доктор Нака решил перелить в тебя некоторое количество частиц иммунитета этого трансвестита, чтобы...

– Я поняла, можешь не продолжать.

Откинувшись на подушку, я прикрыла глаза. Значит, пока я была в бессознательном состоянии, сюда приходил некий мужик, прикинувшийся женщиной. И в меня влили его кровь. Отлично. Интересно, такие пристрастия через кровь передаются?

– И где он сейчас, этот трансвестит?

– Понятия не имею. Доктор отправил его спать. Он тут засыпал прямо сидя на этой табуретке.

Меня передёрнуло. Фантазия забурлила, представляя мне картинку с сидящим в моём изголовье мужиком в платье, с накрашенными губами и подкрученными, как у Мики, длинными волосами. Какая ж гадость!

– Скажи, – решила я перевести тему. – Это ты писал мне письма?

– М-м? – протянул Майк, держа в зубах карандаш. Чёрт возьми, каким он был тогда в деревне, таким тут и остался! И что Агата только в нём нашла? – Какие ещё письма?

Несколько секунд я наблюдала за его лицом, но на нём ни на мгновение не отобразилось попытки скрыть правду. На сердце стало одновременно грустно и легко. С одной стороны – потерялась единственная стоящая версия происхождения тех странных, но приятных писем, а с другой – хвала Солнцу, что это не он!

– Хорошо, тогда ещё один вопрос. Почему ты уехал, ничего не сказав?

Он отложил в сторону свои бумаги с карандашом и посмотрел мне прямо в глаза, отчего стало немного не по себе.

– Ты хочешь знать правду?

– Только правду.

– Уверена?

– Абсолютно.

– Что ж. Дело в том, что я влюбился в тебя по уши, но понимал, что пара из нас никогда не выйдет. Элитный маг и деревенская ведьма...

Я чуть не поперхнулась от такого признания, но в глазах его прыгали смешливые огоньки.

– Шучу. Нет, конечно, ничего у меня к тебе не было. Просто так злость пробрала за твою выходку! Украсть Книгу! Ты хоть представляешь, сколько она стоит, и что со мной стало бы, если бы с ней что-то случилось?!

– Теперь представляю, – выдавила я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. – У меня тоже однажды Книгу украли.

– Справедливость всегда восторжествует, – усмехнулся Майк. – Вот я и решил отомстить. Ты смотрела на меня такими влюблёнными глазами, что я просто не мог этого не заметить.

– Какими ещё глазами! – я чуть не подскочила на месте, но остановила боль, резко пронзившая бок. – Ничего не влюблёнными.

– Ну, тогда тебе должно было быть всё равно, уехал я или нет, предупредил или нет. Но ведь тебе не было всё равно, я прав?

– Ещё как было, – процедила я сквозь зубы.

– Так вот это была моя месть, – улыбнулся он такой приторной улыбкой, что чуть зубы не свело. – Маленькая и безобидная, но месть. Считаю, что мы в расчёте.

– Ну ты и мразь, – протянула я с улыбкой. Не то чтобы меня эти новости радовали – просто боль начала наконец отступать.

– Редкостная, – кивнул он. – А теперь расстёгивай рубашку, я тебя осмотрю нормально.

– Редкостная мразь, – мрачно усмехнулась я, расстёгивая верхнюю пуговицу. В голове уже зрел план ответной мести.

Глава 23

В медотсеке мне пришлось провести ещё несколько дней. Не могу сказать, чтобы мне было сильно скучно: в перерывах между учёбой заходили мои соседки, а однажды зашла даже Мика. Она рассказывала о том, как нас захватили в плен коварные гладиры, приняв за своих сбежавших собратьев, и хотели то ли сдать в рабство, то ли вообще сжечь на костре. Честно говоря, в её сумбурных объяснениях я мало что смогла понять, а Майк вообще выгнал её из палаты, заявив, что мне нужен отдых и покой. Вот, дескать, долечу её – тогда делайте, что хотите, а пока я здесь, следите за языками. Воспоминания, впрочем, так и не вернулись. Это меня беспокоило, потому что копошилось где-то внутри беспокойство, словно я что-то недоделала, не решила какой-то важный вопрос... Но каждый раз, когда я, казалось, подбиралась к нему, он тут же ускользал из моих рук.

Про таинственного трансвестита рассказывать Майк отказался наотрез. Жаль, сыворотки правды не существует, а то я бы не побрезговала! Не знаю, что бы стала делать после того, как узнаю личность этого таинственного спасителя моей жизни, но желание её выяснить жгло меня все эти дни, хоть и становилось постепенно слабее.

– Какой у тебя тут вра-ач, – кокетливо протянула Элайла, заскочив ко мне как-то после уроков. – Скажи же, красавчик!

Я поморщилась:

– И что вы только в нём все находите?

– Что, и Олешеньке он тоже понравился? – спросила Эля и запнулась в самом конце фразы. – Хотя это вряд ли, конечно...

– Эля? – протянула я, всем своим видом показывая, что вижу, как она старательно о чём-то молчит.

– Прости, твой врач велел говорить с тобой только о хорошем. Вот когда подлечишься, тогда и...

– Ты что, хочешь сказать, ей всё-таки девочки нравятся? – усмехнулась я.

– Можно и так сказать... Впрочем, да, я уверена, что ей нравятся девочки. Только, пожалуйста, не говори никому! Особенно ей. Это же всё-таки тайна.

– Понимаю. Странно, почему она мне ничего не говорила об этом.

– Думаю... – Эля снова запнулась на полуслове. – Н-наверное это потому, что... потому, что ей нравишься ты?

Она опустила голову и посмотрела исподлобья внезапно округлившимися и жутко невинными маленькими глазками.

Несмотря на вопросительную интонацию, я была почти уверена, что она знала, о чём говорит. Но в ответ с сомнением протянула:

– Не сходится. Помнишь, мы её опоили приворотом? Она сбежала тогда и вернулась только утром.

– Именно поэтому мы решили, что у неё кто-то есть...

– Точно так. А ведь по логике она должна была прийти ко мне.