Полное собрание сочинений. Том 4. Произведения севастопольского периода. Утро помещика - Лев Толстой

Глава 3-я. Его прошедшее.

Послѣ раздѣла Князь Николай уѣхалъ въ Петербургъ, а Митя до конца ваканцій одинъ оставался въ деревнѣ, и вотъ отрывокъ письма, которое онъ за годъ передъ тѣмъ воскресеньемъ, съ котораго начинается нашъ разсказъ, писалъ въ Москву Графинѣ Бѣлозерской.

J’ai pris une résolution, qui doit décider de mon sort: je quitte l'université pour me vouer à la vie de campagne, pour laquelle je me sens fait. — Au nom du Ciel, chère maman, ne vous moquez pas de moi. Je suis jeune, peut-être qu’en effet je suis encore enfant; mais cela ne m’empêche de sentir ma vocation de vouloir faire le bien et de l’aimer.

Comme je vous l’ai déjà écrit, j’ai trouvé les affaires dans un état de délabrement impossible à décrire. En voulant y mettre de l’ordre j’ai trouvé que le mal principal était dans le misérable état des paysans et que l’unique moyen d’y remédier était le tems et la patience <terrible misère dans laquelle se trouvent des paysans> et <que pour y remédier au mal il n’y a pas d’autres moyens, que> du tems et du travail.

Si vous aviez pu voir seulement Давыдка Козелъ et Иванъ Бѣлый — deux de mes paysans — et la vie qu’ils mènent avec leurs familles je suis sûr que la vue seule de ces deux malheureux vous aurait mieux convaincu que tout ce que je pourrai dire pour vous expliquer ma résolution. N’est-ce pas mon devoir le plus sacré que de travailler au bonheur de ces 700 personnes, dont je dois être résponsable devant Dieu? N’est-ce pas une horreur, que d’abandonner ces pauvres et honnêtes gens aux fripons d’Упpaвляющie et старосты, pour des plans de plaisir ou d’ambition? Si je continue mes études, si je prends du service comme Nicolas, si même avec le tems (je que vous faites des plans d’ambition pour moi) j’occupe une place marquante, de quoi cela m’avancera-t-il? Les affaires dérangés à présent sans ma présence se dérangeront à un tel point, que peut être je serais obligé de perdre Красные Горки, qui nous sont à tous tellement chers, ma vocation manquée, je ne pourrais jamais être bon à rien et toute ma vie je ne cesserai de me reprocher d’avoir été la cause du malheur de mes sujets. Tandis que si je reste à la campagne, avec de la pérsévérance et du travail, j’éspère bientôt payer mes dettes, devenir indépendant, peut-être servir aux élections et le principal, faire le bonheur de mes paysans et le mien. Et pourquoi chercher ailleurs l’occasion d’être utile et de faire du bien, quand j’ai devant moi une carrière si belle et si noble.

Je me sens capable d’être un bon хозяинъ (c’est à dire d’être le bienfaiteur de mes paysans) et pour l’être je n’ai besoin ni du diplôme de candidat, ni des rangs, que vous désirez tant pour moi. Chère maman! cessez de faire pour moi des plans d’ambition, habituez-vous à l’idée que j’ai choisi un chemin extraordinaire; mais qui est bon et qui, je le sens, me menera au bonheur.

Ne montrez point cette lettre à Nicolas, je crains son persif-flage et vous savez qu’il a pris l’habitude de me dominer et moi celle de l’être. Pour Jean je sais, que s’il ne m’aprouve, du moins il me comprendra…[104]

«Я принялъ рѣшеніе, отъ котораго должна зависѣть участь моей жизни: я выхожу изъ Университета, чтобы посвятить себя жизни въ деревнѣ, потому что чувствую, что рожденъ для нея. Ради Бога, милая maman, не смѣйтесь надо мной. Я молодь, можетъ быть точно, я еще ребенокъ; но это не мѣшаетъ мнѣ чувствовать мое призваніе, желать дѣлать добро и любить его.

Какъ я вамъ писалъ уже, я нашелъ дѣла въ неописанномъ разстройствѣ. Желая ихъ привести въ порядокъ и вникнувъ въ нихъ, я нашелъ, что главное зло заключается въ самомъ жалкомъ бѣдственномъ положеніи мужиковъ, и зло такое, которое можно исправить только трудомъ и терпѣніемъ. Ежели-бы вы только могли видѣть двухъ моихъ мужиковъ: Давыда и Ивана и жизнь, которую они ведутъ съ своими семействами, я увѣренъ, что одинъ видъ этихъ двухъ несчастныхъ убѣдилъ-бы васъ больше, чѣмъ все то, что я могу сказать вамъ, чтобы объяснить мое намѣреніе.

Не моя ли священная и прямая обязанность заботиться для счастія этихъ 700 человѣкъ, за которыхъ я долженъ буду отвѣчать Богу. Не подлость-ли покидать ихъ на произволъ грубыхъ старостъ и управляющихъ изъ-за плановъ наслажденія или честолюбія. И зачѣмъ искать въ другой сферѣ случаевъ быть полезнымъ и дѣлать добро, когда мнѣ открывается такая блестящая, благородная карьера. Я чувствую себя способнымъ быть хорошимъ хозяиномъ; а для того, чтобы быть хозяиномъ, какъ я разумѣю это слово, не нужно ни кандидатскаго диплома, ни чиновъ, которые вы такъ желаете для меня. Милая maman, не дѣлайте за меня честолюбивыхъ плановъ, привыкните къ мысли, что я пошелъ по совершенно особенной дорогѣ, но которая хороша и, я чувствую, приведетъ меня къ счастью. Не показывайте письма этаго Николинькѣ, я боюсь его насмѣшекъ: онъ привыкъ первенствовать надо мной, а я привыкъ подчиняться ему. Ваня, ежели и не одобритъ мое намѣреніе, то пойметъ его».

«Ta lettre, cher Dmitri, ne m’a rien prouvé si ce n'est ton excellent coeur, chose dont je n’ai jamais douté, — писала ему Графиня Бѣлорѣцкая. — Mais, mon cher, les bonnes qualités nous font dans la vie plus de tort, que les mauvaises. Je ne compte point influencer ta conduite, te dire, que tu fais des extravagances, que ta conduite m’afflige, mais je tacherai de te convaincre. Raisonnons, mon ami. Tu dis que tu te sens de la vocation pour la vie de campagne, que tu veux faire le bonheur de tes sujets et que tu espères devenir un bon хозяинъ. I-mo il faut que je te dise: qu’on ne sent sa véritable vocation, qu’après l’avoir manquée; 2-do qu’il est plus facile de faire son propre bonheur que celui des autres et 3-io, que pour être un bon хозяинъ, il faut être <raisonable> froid et sévère, ce que tu ne pourras jamais être. Tu crois tes raisonnements peremptoires et ce qui plus et tu veux les prendre pour régies de conduite; mais à mon âge, mon ami, on ne croit qu’à l’expérience: et l’expérience me dit que ton projet n’est qu’un enfantillage. Je frise la cinquantaine, j’ai connu dans ma vie beaucoup de gens de mérite et cependant jamais je n’ai entendu parler d’un jeune homme bien né et de capacités, qui de gaieté de coeur s’allât enterrer à la campagne sous pretexte de faire du bien. Vous avez toujours affecté d’être original, tandis que votre originalité n’est qu’un excès d’amour propre. Hé! mon cher, suivez les chemins battus; ce sont ceux dans lesquels on réussit et il faut réussir pour acquérir les moyens de faire du bien. La misère de quelques paysans est un mal indispensable, ou un mal auquel il est possible de remédier sans oublier tous ses devoirs, envers l’état, ses parents et soi même.

Avec ton esprit, ton coeur et ton enthousiasme pour la vertu il n’y a point de carrière dans laquelle tu ne réussisse; mais choisis en au moins une qui te vaille et qui te fasse honneur. Je te crois sincère, quand tu dis que tu n’as point d’ambition; mais tu te trompes, mon ami: tu en a plus que tout autre. A ton âge et avec tes moyens l’ambition est une vertu et n’est plus qu’un travers et un ridicule quand on n’est plus en état de la satisfaire. — Tu l’éprouveras si tu persiste dans ta résolution. —

Adieu, cher Dmitri, il me parait, que je t’aime encore plus pour ton projet qui, quoiqu’extravagant, est noble et généreux. Tu n’as qu’à faire selon ta volonté; mais, je t’avoue que je ne l’aprouve pas».[105]

«Твое письмо, милый Дмитрій, ничего мнѣ не доказало, кромѣ того, что у тебя прекрасное сердце, въ чемъ я никогда не сомнѣвалась. — Но, милый другъ, наши добрыя качества больше вредятъ намъ въ жизни, чѣмъ дурныя. Я не хочу руководить твоими поступками — не стану говорить тебѣ, что ты дѣлаешь глупость, что поведенiе твое огорчаетъ меня, но постараюсь подѣйствовать на тебя однимъ убѣжденіемъ. Будемъ разсуждать, мой другъ. Ты говоришь, что чувствуешь призваніе къ деревенской жизни, что хочешь сдѣлать счастіе своихъ подданныхъ, и что надѣишься быть добрымъ хозяиномъ. 1-mo, я должна сказать тебѣ, что мы чувствуемъ свое призваніе только тогда, когда ошибемся въ немъ; 2-do, что легче сдѣлать собственное счастіе, чѣмъ счастіе другихъ и З-o, что для того, чтобы быть добрымъ хозяиномъ, нужно быть холоднымъ и строгимъ, чѣмъ ты никогда не будешь. Ты считаешь свои разсужденія непреложными, и даже принимаешь ихъ за правила въ жизни; но въ мои лѣта, мой другъ, не вѣрятъ въ разсужденія, a вѣрятъ только въ опытъ; а опытъ говоритъ мнѣ, что твои планы — ребячество. Мнѣ уже подъ 50, и я много знавала достойныхъ людей; но никогда не слыхивала, чтобы молодой человѣкъ съ именемъ и способностями, подъ предлогомъ дѣлать добро, зарылся въ деревнѣ. Ты всегда хотѣлъ казаться оригиналомъ; а твоя оригинальность ничто иное, какъ излишнее самолюбіе. И! мой другъ, выбирай лучше торныя дорожки; онѣ ближе ведутъ къ успѣху, a успѣхъ необходимъ, чтобы имѣть возможность дѣлать добро. —

Нищета нѣсколькихъ крестьянъ есть зло необходимое, или такое зло, которому можно помочь, не забывая всѣхъ своихъ обязанностей къ государству, къ своимъ роднымъ и къ самому себѣ. Съ твоимъ умомъ, твоимъ сердцемъ и любовью къ добродѣтели нѣтъ карьеры, въ которой бы ты не имѣлъ успѣха, но выбирай по крайней мѣрѣ такую, которая бы тебя стоила и сдѣлала бы тебѣ честь. —

Я вѣрю въ твою искренность, когда ты говоришь, что у тебя нѣтъ честолюбія; но ты самъ обманываешь себя. Честолюбіе добродѣтель въ твои лѣта и съ твоими средствами, но она дѣлается недостаткомъ и пошлостью, когда человѣкъ уже не въ состояніи удовлетворить ему. И ты испытаешь это, ежели не измѣнишь своему намѣренію. Прощай, милый Митя, мнѣ кажется, что я тебя люблю еще больше за твой несообразный, но благородный и великодушный планъ. Дѣлай какъ знаешь, но признаюсь, не могу согласиться съ тобой».

Митя вышелъ из Университета и остался въ деревнѣ.

Глава 4-я. Ближайшій сосѣдъ.

Помолившись надъ прахомъ отца и матери, вмѣстѣ похороненныхъ въ часовнѣ, Митя вышелъ изъ нея и задумчиво направился къ дому; но, не пройдя еще кладбища, онъ столкнулся съ семействомъ Телятинскаго помѣщика.

— А мы вотъ отдавали визитъ дорогимъ могилкамъ, съ привѣтливой улыбкой сказалъ ему Александръ Сергѣичь. Вы вѣрно тоже были у своихъ, Князь?

Но на Князя, находившагося еще подъ вліяніемъ искренняго чувства, испытаннаго въ часовнѣ, повидимому непріятно подѣйствовала шуточка сосѣда; онъ, не отвѣчая, сухо взглянулъ на него.

— Признаюсь вамъ, Князь, — продолжалъ Александръ Сергѣичь, пріятнымъ, вкрадчивымъ голосомъ, — въ нашъ вѣкъ такъ рѣдко видишь въ молодыхъ людяхъ это похвальное религіозное чувство, что особенно бываетъ пріятно встрѣчать…

— Извините, Князь, что я васъ задерживаю, — прибавилъ онъ, замѣтивъ, что Митя хотѣлъ раскланяться съ нимъ, — у меня до васъ есть нижайшая просьба… Изволите видѣть, когда я еще весной утруждалъ васъ своимъ посѣщеніемъ, я имѣлъ въ виду переговорить съ вами объ этомъ обстоятельcтвѣ; но ваша любезность заставила меня тогда совершенно забыть о дѣлѣ, да притомъ, сознаюсь вамъ, Князь, я надѣялся, что вы не пренебрежете мной и что удостоите посѣтить и мой скромный домикъ, — сказалъ, необыкновенно тонко складывая свои крошечныя губы.