Пленница пророчества - Анна Катнер

После этих слов в глазах помутнело. Вот и все: каким бы ни был план колдуна, он не сработал. Слова страшной ведьмы, сказанные самым обычным, будничным тоном, как будто она говорила о погоде, – мой приговор. Справиться с тошнотой кое-как получилось, и я раздраженно стянула капюшон и шарф, глубоко и часто задышав.

– Знаю, – согласился колдун. – Я хочу, чтобы ты провела ритуал душ.

– Хочешь сам ее добить? – Эстер хохотнула. – Или стать одним из нас? Что-то не вяжется с …

– Наоборот, – грубо прервал Фэрфакс, стискивая подлокотники. – Хочу выиграть время. Я буду отдавать.

– А к последствиям готов? – прищурилась женщина, быстро облизывая тонкие губы.

– Да.

– А она?

Я неопределенно пожала плечами: готова не готова – выбирать не приходилось. От улыбки ведьмы хотелось бежать без оглядки. Если несколько минут назад она была не рада нашему появлению, то сейчас по блеску желтых глаз было понятно, что слова Фэрфакса ее заинтересовали.

– Почему я должна тебе помогать?

– Потому что, – колдуну эти слова давались с трудом, – мы семья.

Эстер откинулась в кресле. Мне показалось, что Фэрфакс ее не убедил и сейчас она выставит нас вон, но ведьма не торопилась. Видимо, никаких особо важных дел на этот вечер у нее запланировано не было. Она молчала долго, разглядывая мрачного племянника. Напряжение Фэрфакса выдавали костяшки пальцев: они побелели, до треска сжимая подлокотники.

– Допустим, – медленно кивнула Эстер. – А что взамен?

– А чего ты хочешь?

– Дневники Бернарда, – не раздумывая заявила она. – Они ведь часть твоего наследства?

– Зачем? В них только его рассуждения, – колебался Фэрфакс.

– Я старая и сентиментальная, – пожала плечами Эстер. – Хочу освежить память о братце. По-моему, не такая большая плата за первоклассный запрещенный ритуал. Идет?

Она вытащила из-под шали руку. Колдун встретился со мной взглядом, а затем медленно ее пожал. По их сплетенным ладоням пробежала колдовская искра.

– Смотри не подведи девочку, – громким шепотом заявила Эстер, не выпуская пальцы колдуна. – Когда получаешь такую силу, сложно от нее отказаться.

– Я же сказал, что желаю этого не ради силы.

– О да, все мы находили отговорку: ради спасения, безвыходная ситуация, один раз не считается, – скривилась желтоглазая. – Но попробовав, устоять очень сложно. Это чувство голода будет терзать всю оставшуюся жизнь и сделает из тебя настоящее чудовище. Станешь монстром, как и другие. Как я.

– Я не ты и никогда не буду на тебя похож… – зашипел колдун, но закончить не успел.

Эстер быстро наклонилась, ткнула его тыльной стороной ладони в лоб, и мужчина тут же обмяк в кресле. Я охнула, не зная, то ли бежать к двери, то ли на помощь к Фэрфаксу. Женщина предупреждающе подняла руку.

– Мне просто надоело его слушать, – проворчала ведьма, поворачиваясь ко мне. – Крепко же ты его зацепила, раз он на такое готов.

– На что? – Я даже не пыталась притворяться, будто понимаю, что происходит. Эстер смерила меня недоверчивым взглядом, а потом удивленно вздернула брови.

– Ах, вот оно что… Ну, с этим я тоже помогу, – хихикнула желтоглазая. – Успокойся, Кэллиан просто немного поспит, пока я выполняю его просьбу.

– Я не знаю, о чем он попросил.

– О ритуале. – Ведьма странно повела пальцами, и крышка одного из сундуков отскочила в сторону. Наружу выплыла глубокая миска, вся в застывших подтеках и разводах, вереница склянок и мешочков с туго связанными горловинами. Несколько резных деревянных шкатулок с тихим стуком легли на заляпанный воском пол, а последними из сундука появились часы с золотистым песком в колбах. Магическая утварь, повинуясь мысленному приказу Эстер, подлетела к креслу и выстроилась в линию.

– Присядь, – ведьма, по-старчески кряхтя, сама опустилась на пол и похлопала рядом с собой. Медленно, сопротивляясь паникующему внутреннему голосу, я села напротив. – Прежде чем мы начнем, я хочу, чтобы ты кое-что запомнила: победить темного можно, только убив его. Никаких сделок, никаких просьб о пощаде, и даже не думай, что сможешь его перехитрить. Это ясно?

– Мертвый темный – хороший темный, – кивнула я.

– О нет. Иногда мертвые темные бывают еще хуже, чем живые. Со смертью характер становится сквернее, – подмигнула Эстер, а затем хлопнула в ладоши, и на полу вспыхнули магическим светом линии, складываясь в сложные фигуры и круги.

Не обращая на меня внимания, ведьма смешивала в миске ингредиенты из склянок и мешочков, тихонько напевая под нос. Песок из верхней колбы часов успел наполовину пересыпаться в нижнюю, когда она снова обратилась ко мне.

– Куртку сними.

– Что этот ритуал делает?

– Твое проклятие – порождение темной магии, – спокойный тон Эстер убаюкивал, – и помочь против него может только она. Проклятие забирает твою жизненную силу быстрее, чем она восстанавливается, до тех пор, пока ничего не останется. А после ты умрешь. Ритуал даст тебе немного времени.

Эстер закатала рукав моей рубашки, разглядывая метку. Отпечатки успели потемнеть сильнее.

– Знаешь, история причудливо повернулась.

– О чем ты? – прошептала я, завороженно глядя в янтарные глаза.

– Раньше маги забирали у первородных силы для своего волшебства, а не делились ими. Первородным и ритуалы для этого не нужны. А, ты же так ничего и не знаешь, – ведьма сокрушенно покачала головой, переворачивая песочные часы. – Ну, пока у нас есть пара минут, задавай вопросы.

– Откуда ты знаешь про кошмары?

– Я говорила, что много чего знаю. Для большинства первородные мало отличались от людей: лучше источники силы чувствовали да жили на четверть дольше. Те, кого мы считаем первородными магами, были большой редкостью даже в прошлом. Они могли не только преобразовывать силу, но и управлять ею. А еще была у них способность видеть то, что сокрыто временем, – ведьма нахмурилась, заметив, что я не понимаю. – Воспоминания своих предков они видели. Поговаривали, что самые могущественные могли и настоящее видеть, в любом уголке мира. Но по тебе понятно, что этого дара в наследство не досталось. То, что ты считаешь кошмаром, – воспоминания. Зная, чем закончилась история твоего народа, предполагаю, что снятся тебе не мирные годы его процветания.

– Мне всякое снилось, – я зябко обняла себя за плечи, – особенно часто – желтоглазые. И горящий город.

– Геминон, – кивнула женщина. – Но эту историю ты узнаешь от кого-нибудь другого.

Воцарилась тишина: Эстер выжидала, а я не знала, какой вопрос задать следующим. По правде сказать, прошлое меня волновало значительно меньше, чем настоящее и туманное будущее.

– В моих воспоминаниях, – я осеклась и тут же поправилась, – во снах я вижу темных, разных. Но они всегда там. Почему? Что нас связывает?

– Предков своих спроси, – поморщилась Эстер. – Кто же знает теперь, какие у них были совместные делишки. Но я