Остров - Робер Мерль

Маклеод сел и вежливо обернулся к Мэсону. Во всем, что касалось мелочей, он предоставлял главную роль и инициативу капитану.

— Четыре, — глубокомысленно изрек Мэсон. — Четырех человек более чем достаточно.

Джонс запустил руку в треуголку и, вытащив сразу четыре бумажки, положил треуголку на стол.

— Хант.

Хант что-то буркнул.

— Пойдешь после обеда за водой, — сказал Маклеод.

Он хотел было добавить «с заряженным ружьем», но решил отложить объяснения.

— Уайт, — крикнул Джонс.

Уайт молча наклонил голову.

— Джонсон.

— Я? Я? — испуганно пробормотал Джонсон, поднося ладонь к губам.

— А ты вообразил, что тебя не включат? — хихикнул Смэдж. — Ты, небось, не хуже других стреляешь.

— Я! Я! — повторил Джонсон слабым голосом, шаркая подошвами по полу. Он чем-то напоминал сейчас курицу, суетливо копающуюся в песке.

— Следующий, — скомандовал Маклеод, даже не взглянув на старика.

— Джонс, — крикнул Джонс и расхохотался.

— Хант, Уайт, Джонсон и Джонс. Согласны? Думаю, это все, капитан,

— сказал Маклеод.

Мэсон поднялся и прочно встал на ноги, словно опасаясь качки.

— Матросы, — громко проговорил он, — напоминаю вам, что нынче вечером мы соберемся в доме таитян и проведем там ночь.

И величественно взмахнул рукой. Собрание закончилось. Парсел вместе с Джонсом вышли первые.

— Ропати, — обратился к юноше Парсел, свернув на Уэст-авеню, — я хочу дать вам один совет. Когда будете сопровождать водоносов, не берите ружья.

— Почему это? — с досадой спросил Джонс.

Ведь речь шла о простой игре. Об увлекательнейшей из игр. Легкой поступью он пойдет с ружьем во главе водоносов, прислушиваясь к шорохам, вглядываясь в придорожные кусты…

— Если таитяне увидят у вас ружье, они решат, что вы примкнули к лагерю Маклеода.

— Да нет же! — Джонс повернулся к Парселу. — Они меня любят. Я никогда с ними не ссорился.

— Перестанут любить, увидев вас с ружьем.

— Почему? — по-мальчишески задорно улыбнулся Джонс. — Они просто подумают, что я пошел охотиться на диких свиней.

— Какие глупости! — сердито оборвал его Парсел.

— Ну, я иду, — обиженно проговорил Джонс, расправляя плечи. — Сверну на улицу Пассатов. Там мне ближе.

— Прошу вас, подумайте над моими словами, — настаивал Парсел.

— Подумаю, — бросил Джонс через плечо.

«Зачем я сказал „глупости“, — упрекнул себя Парсел. — Джонс способен на любое безумство, лишь бы доказать нам, что он уже не младенец».

— Мистер Парсел, — послышалось вдруг за его спиной.

Парсел обернулся. Это был Мэсон.

— Мистер Парсел, — повторил Мэсон, — мне нужно сказать вам два слова.

— К вашим услугам, капитан, — холодно отозвался Парсел.

— В таком случае пройдемся. Все равно вам идти мимо моего дома… Мистер Парсел, — добавил он с легким оттенком недовольства, — вы идете со мной не в ногу.

Парсел поглядел на капитана. «Мэсону даже в голову не приходит, — подумалось ему, — что он мог бы и сам подладиться под мой шаг».

— Мистер Парсел, — продолжал Мэсон, — у нас с вами бывали разногласия. Раньше я не одобрял ваше поведение. Не одобряю его и сейчас. Но, учитывая серьезность положения, я решил все забыть.

Просто великолепно! Мэсон, видите ли, прощает ему, Парселу, что он не всегда с ним соглашался.

— Мистер Парсел, — добавил Мэсон, словно не замечая упорного молчания своего собеседника, — я узнал, что миссис Парсел ждет ребенка в июне. Разрешите вас поздравить.

— Благода…

— Как вам известно, — перебил Мэсон, — миссис Мэсон находится в таком же положении.

Он выпрямился, и на скулах его проступил легкий румянец.

— Миссис Мэсон разрешится от бремени в сентябре.

— Капитан, — произнес Парсел, — разрешите мне в свою очередь вас…

— Надеюсь, — прервал его Мэсон, — родится мальчик.

Он остановился и посмотрел на своего собеседника.

— Мистер Парсел, нужно, чтобы это был мальчик, — он подчеркнул слово «нужно» и взглянул Парселу прямо в глаза, как бы возлагая всю ответственность за возможную неудачу на него. — Лично я не знаю, на что нужны девчонки. Не буду от вас скрывать, я не любитель слабого пола. Слабый — этим все сказано: Заметьте, мистер Парсел, я ничего не имею против миссис Мэсон. Как я уже имел честь вам говорить, я сделал хороший выбор. Миссис Мэсон принадлежит к числу тех женщин, которые обладают врожденным чувством собственного достоинства. И в этом отношении она напоминает мою родную сестру. Короче, миссис Мэсон — леди. Надо полагать, — заключил он, важно покачав головой, — что она происходит из знатной таитянской семьи.

Он снова двинулся вперед.

— Идите в ногу, мистер Парсел.

Парсел переменил ногу.

— Мистер Парсел, — продолжал Масон, — я человек не набожный, но с тех пор как узнал, что миссис Мэсон ждет ребенка, я два раза в день молюсь всемогущему создателю, чтобы он послал мне сына. И попрошу вас молиться о том же, — заключил он тоном приказания.

Парсел прищурил глаза. По-видимому, Мэсон полагает, что молитвы «эксперта» более действенны, нежели его собственные.

— Сделаю все, что в моих силах, капитан, — ответил он самым серьезным тоном. — Но не думаете ли вы, что отсутствие родственных связей у меня с вами и с миссис Мэсон…

— Я сам думал об этом, мистер Парсел. Создатель, пожалуй, и впрямь решит, что вы вмешиваетесь не в свое дело. Поэтому-то я и хочу просить вас быть крестным отцом. Согласитесь, что это меняет все.

— Действительно, — ответил Парсел с важностью.

— К тому же, — продолжал Мэсон, — на мой взгляд, вы будете вполне приличным крестным отцом. И вдобавок у меня нет выбора: на всем острове, не считая меня, вы единственный человек, которого можно назвать джентльменом.

— Благодарю вас, капитан, — сказал Парсел без тени улыбки.

— Как я уже говорил, — не унимался Мэсон, — это все меняет. По-моему, в качестве крестного вы имеете полное право просить создателя повлиять на пол вашего будущего крестника. И обратите внимание, что сейчас уже есть один шанс из двух, что это окажется мальчик. Но я хочу, чтобы было два шанса на два. Видите, не такая уж обременительная просьба, — добавил он, как будто создатель не вправе отказать в столь умеренном требовании.

Они подошли к хижине Мэсона. Капитан стал у калитки, ведущей на «ют», и повернулся к Парселу. Даже крестного отца своего будущего сына он не желал приглашать к себе.

Он вскинул серо-голубые глаза на вершину горы, и лицо его вдруг побагровело.

— Мистер Парсел, — проговорил он с внезапным волнением, — я не забыл вашего поведения, когда погиб Джимми.

Второй раз после высадки на остров он вспомнил об этом событии.