Ричард Длинные Руки — ярл - Гай Орловский

Я лег, начал устраиваться поудобнее, как вдруг от двери раздалось приглушенное рычание. Я быстро повернулся, Пес сидит, взгляд устремлен на дверь, шерсть дыбом. Я ощутил, что волосы поднимаются и на моем загривке, инстинктивно потянулся за мечом, эфес будто сам скользнул в ладонь.

Стиснув пальцы, я некоторое время ждал, потом решил, что все равно никто меня не видит, так что можно обнажить меч, а то бывают случаи, когда и это не успеваешь. Пес зарычал громче, встал со шкуры. Верхняя губа поднялась, обнажив длинные, как у саблезубого тигра, клыки. Коричневые глаза начали медленно наливаться огнем.

— Что ты чуешь? — спросил я шепотом. Сердце начало колотиться суматошно, уже привык, что некогда грозный Пес ведет себя как довольный жизнью счастливый щенок. — За дверью, да?

Пес вышел на середину комнаты и присел, будто готовясь к прыжку. Я оказался за его спиной, отступил чуть, жуткий взгляд Пса устремлен на дверь. Я на всякий случай выставил перед собой меч, держа обеими руками. В коридоре полная тишина, за окном жутко ухнул пролетевший филин, захохотал издевательски. Я наконец выпрямился и засунул меч обратно в ножны, как вдруг дверь со страшным треском разлетелась вдребезги.

Глава 2

Щепки брызнули во все стороны, одна больно рассадила щеку, другая впилась в руку. В комнату ворвалось нечто огромное черное, я успел различить горящие дикой злобой желтые глаза, распахнутую красную, как жерло адской печи, пасть и ряд длинных белых зубов. И — огромные, как турецкие кинжалы, когти.

Пес прыгнул навстречу, два черных тела сшиблись в воздухе, я отчетливо слышал удар, как будто столкнулись два бревна. Приглушенный рык по мощности равен турбине, я отшатнулся в самый угол, пальцы едва нащупали рукоять меча. Но выдернул я его со скоростью молнии. Сперва показалось, что мой Пес сражается с другим Псом, оба громадные, оба черные, оба свирепо рвут друг друга страшными челюстями, способными дробить валуны, потом начал различать, что пришелец покрупнее, явно сильнее, свирепее, и хотя мой Бобик сражается остервенело, но тот постепенно побеждает.

Я то и дело замахивался, но они двигаются как две молнии, то один сверху, то другой, по закону подлости ударю наверняка по своему.

— Держись, Бобик, — взмолился я. — Держись, я люблю тебя…

Мелькнула мысль схватить лук, стрелами я смогу точнее, там главное увидеть место, куда хочу попасть, а стрела сама… Хотя кто знает, это за летящим гусем она может скорректировать полет, а когда вот так все меняется стремительно…

Чужой зверь наконец окончательно подмял Бобика и ухватил его за горло. Свирепое рычание вырывалось сквозь стиснутые челюсти, в это время он увидел меня, желтые глаза вспыхнули красным огнем. Он даже приподнялся чуть, готовясь оставить Пса и ринуться на меня, я с замершим сердцем понял, что его послали именно за мной, это Бобик ощутил приближение врага и загородил меня, как и положено верному другу.

Я выставил перед собой меч, чужак прыгнул… и не долетел. Бобик успел ухватить его зубами за заднюю лапу. Челюсти щелкнули возле самого лица, меня опалило адским огнем. Зверь судорожно развернулся к Бобику, я выдернул меч, что вонзился в бок чужаку, замахнулся и нанес удар по задней части.

Лезвие, что легко рассекает двойной турнирный панцирь, кольчугу под ним и еще мускулистую плоть, армированную костями и перевитую толстыми жилами, едва-едва погрузилось на два пальца. Зверь взвизгнул от страха и боли, развернулся уже ко мне, там снова вцепился Бобик, а я ударил мечом изо всех сил прямо в голову.

Зверь не успел уклониться, я чутьем понял или увидел, что предыдущим ударом повредил позвоночник, задние лапы волочатся по полу, теперь там рычит и терзает его истекающий кровью Бобик, а здесь острая сталь рассекла нос и челюсть. Зверь завизжал от дикой боли, распластался у моих ног. Я собрался с силами и, держа меч обеими руками острием вниз, пригвоздил, как копьем, к полу.

Бобик рычал и еще терзал врага, но рык становился все тише, а глаза мутнели.

— Ни за что, — вскрикнул я.

Не только ладонями, я обхватил его всем телом, навалился, передавая тепло, жизнь, силы. Смертельный холод пронзил тело, я задрожал, челюсти начали выбивать дробь, однако Пес подо мной завозился, легко приподнялся, держа меня сверху, как мокрую тряпку, извернулся, горячий язык лизнул мне щеку.

Я сполз на пол, скорчился бубликом, подтянув колени к подбородку. Сердце, стараясь разогреть глыбу льда, в которую превратился мой организм, стучит так, будто строчит из пулемета.

В коридоре послышался приближающийся топот. Я дотянулся до меча, поднялся, держась за стену и опираясь на меч. В дверном проеме с остатками рамы возник стражник, побледнел, глаза вылезли на лоб.

Пес увидел чужака, шерсть снова встала дыбом, зарычал и приготовился прыгнуть, я ухватил за холку.

— Брось, мы его прикончили…

Стражник пролепетал:

— Что… это?

— Крыса, — сообщил я. Меня передернуло, я обхватил себя руками за плечи. Зубы застучали, словно я трушу, как не вовремя. — Кр-р-рыса!

— Крыса?

— А сам не видишь? — спросил я. — Кто-то еще слышал грохот?

— Да, ваша милость. Мартин. Он и послал меня проверить.

Я подумал, подавил на миг дрожь, сотрясающую с ног до головы, сказал властно:

— Зови, но никому больше о том, что видел! Понял?

— Да, ваша милость!

Он исчез, а минут через десять снова шаги, Мартин вбежал, чуть не сбив меня с ног, осмотрел зверя, Пес рычал, я гладил по вздыбившемуся загривку. Меня передергивало, зубы стучат, волосы на руках встали дыбом, кожа вся в пупырышках.

— Аландский канойр, — проговорил Мартин с трудом. Он посмотрел на меня дикими глазами. — Это же канойр!.. Как вы сумели… Это вы его?

— Нет, — ответил я саркастически. — Он сам себе погрыз лапы, а потом попросил у меня меч и закололся. От неразделенной любви, наверное. Может быть, это менестрель?

Мартин посмотрел на меня озадаченно:

— Сэр Ричард, вы не ранены? А то говорите так странно… Или это вы так шутите?

— А почему нет? — ответил я. — Только начнешь привыкать к хорошему, как жизнь становится еще лучше! Вы думаете, я знаю, что такое канойр?

Он покачал головой, не отрывая взгляда от распластанного зверя.

— Да и здесь мало кто о нем знает. Их уже не осталось, последнего убили пятьсот лет тому. Это я, как заядлый охотник, перечитывал все трактаты на тему охоты, а также запоминал повадки разных зверей. Там в разделе исчезнувших диковинок был и канойр… Кто же думал, что он окажется здесь!

Я тоже прошелся вокруг поверженного зверя, ткнул носком сапога в оскаленную морду.