Странник - Фриц Лейбер

Ричард вспомнил, что несколькими кварталами ранее видел пивную, которую как раз грабили, и вместе с Верой он потопал в этом направлении. Когда они проходили мимо деревянных домов, носящих следы прилива, и гостиницы «Королевский Хмель», он открыл, что еще мучает девушку: у нее отвалился каблук, а впрочем, остроносые туфли на высоком каблуке не годились для путешествия, которое их ожидало.

Перед пивной стояла толпа людей. «Мы, британцы, законопослушны, — подумал он, — даже для того чтобы грабить пивную, нужно становиться в очередь». Он вспомнил, что рядом находится обувной магазин, и без колебания вломился туда, что было не очень трудно, так как прилив выдавил входную дверь, и среди валяющихся в беспорядке коробок с обувью выбрал для девушки пару теннисных туфель. Ричард выбрал для них обоих также теплые носки. Все эти вещи были, конечно, мокрыми, но это не имело сейчас значения.

Когда он вернулся в пивную, очередь значительно продвинулась, и вскоре под внимательным оком крепкого мужчины, который, может быть, даже был владельцем, хотя и не признавался в этом, Ричард взял по бутылке пива для себя и Веры и одну маленькую бутылку рома.

На улице какой-то толстяк неожиданно закричал:

— Смотрите! Вон та зараза!

Это был Странник с большим «X» на выпуклом диске, почти симметрично окруженный белыми обломками Луны.

Вера посмотрела на Странника и, крепко сжав губы, отвернулась. Это понравилось Ричарду. Он решительно взял ее под руку и повел в том направлении, в котором шел ранее, — сначала они шли медленно, жуя хлеб и запивая пивом. Он ничего не говорил ей о своем плане добраться до холмов Мальверн. Ричард подумал, что на это еще будет время, когда они перейдут через старый стальной мост в Тельфорде на другую сторону гудящей реки Северн.

Вера включила радио, но на всех частотах был слышен только оглушительный треск. Он хотел было сказать ей, что можно выключить радио, но вместо этого спросил, удобно ли ей в теннисных туфлях, и она, улыбнувшись, ответила:

— Они чудесны!

Еще час тому назад он странствовал один среди толпы чужих, думал о миллионах или сотнях миллионов трагически погибших и задумывался, имеет ли это какое-то значение. Он думал, а нужна ли миру такая масса людей? Возьмем, к примеру, толпу вокруг меня — наводнение произвело в ней децимацию — и все же большинство из тех, кто остался, все равно дураки и не приспособлены к ритму жизни, без них мир вполне мог бы обойтись. Сколько нужно людей, чтобы сохранить какую-нибудь культуру? Неизвестно. Может быть, остальные просто лишние? Миллионы стереотипов — не слишком ли это высокая цена за существование горсточки стоящих людей? Не является ли большим недоразумением само понятие человечества, размножающегося без конца и без какого-либо контроля, человечества, которое выплеснется на звезды, когда на Земле не хватит места для всех? Волнует ли это бессмысленное размножение еще кого-либо, кроме самих людей? Необходим великий отсев — мир заслужил этот катаклизм!

Но теперь ему в голову пришла мысль, что, если бы наводнение забрало еще одну жертву, ею вполне могла быть Вера. Он знал, что теоретически таких женщин десятки тысяч, но он нашел только одну и сейчас уже не хотел ее потерять. Крепко прижимая ее руку к себе, он упрямо шел вперед.

Глава 36

Когда Пол смотрел в бездонную темноту, у него возникло чувство, что округлое окно, на котором он лежит, — это верхнее стекло большого аквариума, а звезды и два маленьких полумесяца — Земля и Странник — таинственные морские огоньки… или же окно — это стеклышко под микроскопом, а звезды — алмазные микроорганизмы.

Сидящая рядом с Полом Тигрица продолжала говорить:

— Не следует считать, что, потому что человечество молодо, Вселенная тоже молода. Совсем наоборот. Она стара, даже очень стара. Вам кажется, что космос пуст, это не так. Он переполнен. Ваша Солнечная система — это одна из немногих первобытных территорий, которые остались, словно маленький участок, поросший сорняками, участок в самом центре огромного старинного города, растянувшегося во все стороны на многие километры.

В галактике, в которой возник Странник, каждое солнце так густо окружено планетами, что его лучи не выходят наружу. Девиз наших архитекторов, гордых своими творениями, — там, куда доходит хотя бы один луч солнца, мы строим планету.

Десятки тысяч планет у каждого солнца, взаимодействие которых вызывают десятки тысяч всевозможных изменений, и поэтому первоначальной и самой важной задачей наших архитекторов является гармонизация этих изменений. Планеты вращаются так близко друг от друга по той же орбите, что выглядят, словно эллиптический шнур жемчужин, в котором каждая жемчужина является отдельным миром. Ты, наверное, видел филигранные концентрические шары, вырезанные в слоновой кости китайцами? Их так много, что необходимо напрягать зрение, чтобы разглядеть каждый и отыскать центр Невольно создается впечатление, что в этой резьбе заключена частица бесконечности. Именно так выглядят большинство наших звездных систем.

Я скажу тебе еще что-то, о чем ты не знаешь только потому, что свет двигается таким черепашьим шагом. Если бы ты мог жить миллиард лет, то убедился бы, что со временем галактики становятся все более темными, и не потому, что звезды гаснут, а потому, что владельцы звезд сознательно не пропускают их свет, а только старательно копят его для себя.

Почти все планеты, кроме маленькой горсточки, искусственные. Чтобы их создать, черпали материю из бесчисленных миллиардов погасших солнц, холодных лун и планетных газовых гигантов — ваши египетские пирамиды, умноженные на бесконечность. Естественные планеты — это такая же редкость, как и оригинальные мысли.

Ваша Галактика, Млечный Путь, не составляет исключения. Большая темная туманность, являющаяся загадкой для ваших астрономов, возникла главным образом в результате отсечения света солнц планетами.

Микроорганизмы почти с одинаковой скоростью заполняют как лужу с грязной водой, так и пруд. Зайцы почти так же быстро могут размножаться на целом континенте, как и на небольшом поле. Разумные существа могут заселять Вселенную до самых ее краев так же быстро, как они достигают зрелости на одной планете.

Конструкторы космических кораблей так же быстро могут заселить планеты биллионов солнц, как и планеты одного солнца. Девять триллионов галактик могут заразиться одной мыслью — большая космическая эпидемия — так же быстро, как отдельная планета.

Разумные существа множатся быстрее заразы. А науку и технику труднее покорить, чем рак. На каждой естественной планете жизнь медленно течет в течение миллиардов лет, пока неожиданно все не расцветает. Семена, которые падают куда попало, растут, словно сорняки, покоряя обширные пространства, а потом следующие поколения семян летят дальше, прямо до края космоса..