Только ты можешь спасти человечество - Терри Пратчетт

Часы показывали 6:3=.

Шея мерзла.

Джонни задумался над тем, почему люди столь трепетно относятся к своим грезам, мечтам и снам. Корабль мечты. Река грез. Сон в летнюю ночь. Ведь на деле сны частенько оборачиваются жутью, причем кажется, что вся эта жуть происходит с тобой на самом деле. Сны всегда начинаются хорошо, а потом все идет наперекосяк, хоть тресни. Снам нельзя доверять.

Поэтому Джонни с вечера завел будильник, хотя был канун воскресенья, а в воскресенье в такую рань делать совершенно нечего. Все встанут еще о-очень нескоро. Даже Бигмаков братец отправится разносить газеты (честно говоря, не те и не туда) еще только через пару часов. Вдобавок Джонни весь одеревенел от долгого сидения перед компьютером. Выключенным.

Пожалуй, на ночь надо положить на пол что-нибудь такое, что мигом его разбудит.

Джонни залез в постель и укрылся одеялом.

Некоторое время он смотрел в потолок. Там по-прежнему висела модель шаттла. Но один из двух удерживающих ее кусочков лески порвался, и шаттл застыл в вечном пике.

В кровати лежало что-то твердое. Джонни пошарил под одеялом и нащупал фотоаппарат.

Значит…

Он пошарил еще и обнаружил глянцевый прямоугольник. Посмотрел.

Понятно. Ну да. А чего он ожидал? Он опять поднялся, включил компьютер, вернулся в постель и лег так, чтобы видеть экран. Поплыли нарисованные звезды.

Может, не он один так поступал. Может быть, так делал народ по всей стране. Даже по всему миру. Может, не все компьютеры показывали один и тот же сектор игрового космоса и кто-то летал ближе к флоту, чем другие. Или, может, кое-кто вроде Холодца, настырней других, не желал сдаваться.

Иногда такие субъекты попадались в «Джей-и-Джей». Они хватались играть в любую игру, какую Пейтел ставил на свои компьютеры. По первому разу их, как всякого нормального человека, разносили вдребезги, съедали и т. д., после чего их невозможно было отогнать от компа даже ломом. Игры работали по принципу «чуть-чуть подучился — погиб». Чтобы человек завелся. Так вот, этим непременно нужно было пройти хоть какую-нибудь игру. Холодец, например, мог неделями взламывать одну программу. Очень уж некоторые обижались, когда их разносили в куски.

Те корабли, что видел Джонни, наверняка принадлежали таким вот упрямцам.

Но Капитан вовсе не испытывала благодарности! Нечестно заставлять человека чувствовать себя чудовищем. Будто ему нравится хладнокровно расстреливать людей! А сами только что уничтожили звездолет противника… Ну ладно, ладно, звездолет действительно напал на них уже после того, как они сдались, но, в конце-то концов, это всего лишь игра…

Но не для скрр-иии.

Которые сдались.

И что, теперь он должен за них отвечать? До скончания века? Какое-то время с этим можно мириться, но Джонни уже притомился.

Он прошлепал вниз по темной лестнице и взял с полки под видеомагнитофоном энциклопедию. Ее в прошлом году купили у коммивояжера, который убедил отца Джонни, что это хорошая энциклопедия, поскольку в ней много цветных картинок. В ней действительно была уйма цветных картинок. Тому, кто не особенно рвался точно знать, что есть что, предоставлялась дивная возможность расти над собой, узнавая, как все это выглядит.

Провозившись с алфавитным указателем минут десять, Джонни добрался до военнопленных, а потом и до Женевской конвенции. Ни то ни другое невозможно проиллюстрировать большими красочными рисунками, поэтому статьи были маленькие, но Джонни прочел их с большим интересом.

И поразился.

Он всегда считал, что пленные — это… ну… пленные: пусть радуются, что их не убили. Но оказалось, что пленных нужно кормить не хуже, чем своих солдат, опекать и заботиться об их безопасности. Даже тому, кто только что разбомбил целый город, следовало помочь выбраться из разбитого самолета, оказать медицинскую помощь и обеспечить достойное обращение.

Джонни долго разглядывал страницу. Странно. Создатели энциклопедии (если верить первой странице, «Издательская корпорация „Все обо всем: удивительные цифры и факты“, Кабель-Сити, Небраска») напичкали ее картинками с изображениями попугаев и тому подобного. Дескать, это Чудеса Матушки-Природы. Но ведь Женевская конвенция — куда более впечатляющее чудо. Как люди могли додуматься до такого? Осколок средневековья в эпоху ядерных ракет!

Джонни знал насчет средних веков, потому что однажды писал сочинение на тему «Жизнь и быт средневекового крестьянина». Если рыцарь в битве падал с коня, запрещалось вскрывать его консервным ножом, бить и пытать. Его полагалось обихаживать, кормить и по прошествии некоторого времени отсылать домой. Впрочем, разрешалось взимать плату за оказанные услуги.

Он понял, что, в общем, легко отделался. Согласно Женевской конвенции, ему полагалось еще и кормить скрр-иии.

Он вернул книгу на место и включил телевизор.

Занятно! Кто-то жаловался, что враг загоняет военнопленных в здания, которые должны подвергнуться бомбардировке: пусть-де их угробят свои. Это варварство, сказал мужчина на экране, и все в студии с ним согласились.

Согласился и Джонни — отчасти. Но он задумался о том, как объяснить нечто подобное Капитану. Если брать каждое звенышко в отдельности, все казалось разумным и правильным. А вот если обдумывать всю цепочку, что-то не увязывалось.

По телевизору в последнее время показывали чересчур много войны. Джонни подумал, что пора бы телевизионщикам внести некоторое разнообразие.

Он спустился в кухню, поджарил себе тосты и постарался отскрести их обуглившиеся края — тихонько, чтобы не разбудить предков. Тосты и энциклопедию он отнес наверх и забрался в постель.

Чтобы скоротать время, он почитал о Швейцарии (где Женева). Каждый швейцарец, оказывается, обязан был пройти военную подготовку и держать дома оружие. Но Швейцария никогда ни с кем не воевала. Может быть, в чем-то они были правы. Славилась же страна затейливыми и хитроумными шедеврами механики, которые заставляли маленькую деревянную птичку каждый час выскакивать к вам и говорить: «Ку-ку!»

В конце концов он задремал — без снов.

По экрану плыли нарисованные звезды. Примерно через час в самом его центре появилась желтая точка. За следующий час она чуть подросла, и стало заметно, что это скопление маленьких желтых точек.

Потом в комнату Джонни наведалась мама, подоткнула сыну одеяло и выключила компьютер.

Глава 5

Если не ты, то кто?

Капитан отметила, что с некоторых пор в звездолете держится стойкий запах дыма и горелого пластика. Кондиционеры с ним не справлялись. Отчасти запах дыма и горелого пластика испускали сами кондиционеры.

Она чувствовала на себе взгляды подчиненных. На скольких из них можно положиться? Капитан полагала, что ее недолюбливают.

Она посмотрела в глаза Канониру и повторила:

— Вы нарушили приказ.

Канонир с видом оскорбленной невинности оглядел рубку.

— Но на нас напали. Они первыми открыли огонь.

— Я сказала, что мы не будем стрелять. — Капитан старалась не замечать одобрительного шушуканья. — Я дала слово Избранному. Он намеревался принять меры.

— Но не принял, — сказал Канонир. — Просто смотрел.

— Он собирался открыть огонь.

— И прособирался. Уничтожен грузовой корабль «Оух-иии». А с ним, смею добавить, и весь наш запас продовольствия… Капитан.

— Тем не менее имело место прямое неподчинение приказу.

— Да почему нам нельзя сражаться?!

Капитан показала на иллюминатор. Флот пролетал мимо мертвых кораблей древней расы Космических Захватчиков.

— Они сражались. До бесконечности. И посмотрите на них теперь. А они ведь первые из многих. Вспомните вортироидов. И мегазоидов. И глаксотиконов. Вы хотите того же?

— Ха! Это были примитивные расы. С очень низким разрешением.

— Но многочисленные. И все равно они погибли.

— Если нам суждено погибнуть, лично я предпочитаю смерть в бою, — заявил Канонир.

На этот раз ропот одобрения был гораздо громче.

— Но смерть — это всегда смерть.

Капитан подумала: «Если пристрелить или арестовать его, вспыхнет бунт. Оштрафовать? Нельзя — нам не платят. Под домашний арест тоже не посадишь, потому что — эта мысль была ей отвратительна — в конце концов он может нам понадобиться».

— Объявляю вам строгий выговор, — сказала она.

Канонир хихикнул.

— С занесением в личное дело, — добавила Капитан.

— Поскольку живыми нам не уйти… — начал Канонир.

— Это вас не касается, — перебила Капитан. — Вы отстранены.

Канонир сердито сверкнул на нее глазами.

— Когда мы вернемся…

— О, — изумилась Капитан, — так вы все-таки полагаете, что мы вернемся?

К вечеру у Джонни поднялась температура и началось то, что его мама называла «воскресной вечерней лихорадкой». Только одна отрадная мысль согревала его, когда он лежал в постели: что бы ни случилось, в школу он завтра не пойдет.