Общая теория права. Том II - Сергей Алексеев

Нормы права являются типовыми масштабами (образцами, эталонами, моделями), распространяющимися на всех участников отношений данных видов.

Индивидуальные же государственно-властные предписания — это веления, которые рассчитаны только на определенный, строго индивидуальный случай; они являются велениями, так сказать, «однократного действия», т. е. их сила исчерпывается наступлением тех фактов, последствий, которые ими предусмотрены; как правило, они персонифицированы, обращены только к данным, подчас поименно указанным лицам[30].

Следует учитывать, что есть специфическая разновидность индивидуальных актов, которые, как и нормы права, связаны с регламентацией целого вида данных общественных отношений. Такой характер носят акты-директивы.

Акты-директивы, (или распорядительные акты[31]) — индивидуальные по содержанию властные веления, направленные на регламентацию вида общественных отношений путем обязывания субъектов к совершению комплекса точно определенных действий.

Теоретическая конструкция «акты-директивы» позволяет раскрыть юридическую природу властных предписаний, содержащихся при социализме в актах общего планирования. В них (в законах и постановлениях правительства о пятилетних и годовых планах, планах материально-технического снабжения и распределения товаров народного потребления и др.) могут содержаться предписания нормативного характера. Это — общие пропорции и нормативы, которые действуют постоянно, вплоть до отмены акта, например общий норматив прироста оборотных средств, нормы прибыли, соотношение развития тех или иных подразделений хозяйства. Надо полагать, что в социалистическом обществе по мере дальнейшего повышения научного уровня управления народным хозяйством и расширения хозяйственной самостоятельности предприятий удельный вес нормативных предписаний в актах общего планирования будет возрастать.

Вместе с тем социалистическое планирование, основанное на требованиях закона планомерного, пропорционального развития народного хозяйства, конкретно по своему содержанию. Поэтому и акты планирования содержат в основном точные, конкретизированные плановые задания, касающиеся отрасли хозяйства, вида продукции, возводимых объектов и т. д. И хотя общим планированием нередко охватывается вид общественных отношений и в соответствующих предписаниях не указываются непосредственные исполнители, все же перед нами индивидуальные веления, сила которых исчерпывается однократным исполнением. Они не выступают в виде типовых масштабов, общих образцов (моделей) поведения. Они являются специфическими индивидуальными велениями — актами-директивами, содержащими общую установку и предполагающими совершение целого комплекса действий.

Правда, акты общего планирования (народнохозяйственного, бюджетного и т. д.), как и некоторые другие акты-директивы, обладают известными чертами общности: действуют более или менее длительный период времени, поименно не перечисляют всех исполнителей, предполагают согласованную и длительную деятельность многих людей, организаций, должностных лиц. Но это — иная «общность», нежели общий характер юридических норм. Здесь лишь отражается то своеобразное, что характерно для нормативных и индивидуальных актов, издаваемых применительно к основополагающей отрасли социалистического права — государственному праву (общий характер закрепления общественных отношений, решение вопросов в принципе, в главном).

Вопрос о понятии юридической нормы и ее отличиях от индивидуальных предписаний уже длительное время обсуждается в советской юридической литературе. Основной, положительный итог этих обсуждений состоит в признании большинством авторов того, что юридическая норма обладает общим, характером. Это положение нашло в современной правовой литературе широкое теоретическое обоснование[32].

Пожалуй, единственный трудный вопрос, который остается здесь решить, — вопрос о плановых актах. Дело в том, что ряд авторов стремится увидеть в плановых актах одни лишь нормы права. Было высказано даже мнение, что все плановые предписания, включая адресные и конкретные плановые акты, являются юридическими нормами[33]. И хотя такая точка зрения не получила поддержки в литературе, некоторые авторы с теми или иными оговорками предпринимали и предпринимают попытки квалифицировать конкретные плановые предписания-задания в качестве правовых норм. Так, по мнению И.С. Самощенко, основные предписания народнохозяйственных планов образуют сложные нормы[34]. Еще дальше идет А.К. Кравцов, полагающий, что право в социалистическом обществе вообще состоит из норм и плановых предписаний[35].

Авторы, настаивающие на нормативности плановых предписаний в целом, упускают из поля зрения ряд существенных моментов рассматриваемой проблемы.

Признание плановых заданий нормами права абсолютизирует их юридическую роль. Если плановые задания являются нормами (или, как полагает А.К. Кравцов, хотя и не нормами, но все же частью содержания самого права), то отсюда следует, что они сами по себе служат правовым основанием хозяйственной деятельности. А это, по сути дела, снимает вопрос о правовом обосновании планирования, о необходимости подчинения плановой деятельности юридическим нормам (плановые задания — сами нормы!) и, надо думать, в какой-то мере может оправдывать существовавшее в прошлом стремление строить планирование на субъективистских, волюнтаристских основах. Между тем последовательное проведение научных начал планового руководства народным хозяйством, упрочение в этой области социальной жизни принципов законности требует не только закрепления в плановых актах общих пропорций и нормативов, т. е. своего рода плановых норм, но и существования весьма развернутых и точных общих правил, определяющих плановую хозяйственную деятельность. Поэтому нужно строго различать, с одной стороны, юридические нормы о плане, т. е. те юридические формы, в которых выражаются и закрепляются общие условия и порядок планирования, а с другой — сами плановые предписания; в последних же в свою очередь следует четко разграничивать общие пропорции и нормативы, имеющие характер нормативных предписаний, и конкретные плановые задания, относящиеся к индивидуальным государственно-властным предписаниям.

К тому же для обоснования высокого юридического значения плановых заданий, включая конкретные («план-это закон»), нет нужды непременно объявлять их юридическими нормами. Акты-директивы, являющиеся специфической разновидностью индивидуальных предписаний, играют не меньшую, чем юридические нормы, роль, а в чем-то, быть может, и роль незаменимую. Ведь выделение среди индивидуальных предписаний актов-директив оказалось необходимым, в частности, потому, что такого рода предписания имеют в рамках данных отношений основополагающее регулятивное значение. Продолжая функции юридических норм, регламентирующих хозяйственную деятельность по вопросам ее принципов, общих направлений, условий, рамок, плановые задания играют незаменимую индивидуально-регулирующую роль именно потому, что призваны конкретно определять хозяйственную деятельность, придавать ей четкость, точность, строго содержательную направленность.

Надо заметить в связи со сказанным, что рассмотрение плановых заданий в качестве юридических норм препятствует выяснению механизма действия планов. Государственные плановые задания обладают большой мобилизующей и организующей силой. Однако сами по себе они юридически не обязывают «всякого и каждого», работающего в области социалистического хозяйства, поступать определенным образом (как это характерно для юридических норм). Механизм действия государственных планов иной. Содержащиеся в государственном плане задания обязывают строго определенные организации (Советы Министров республик, Госплан СССР и др), которые во исполнение этого плана, облеченного в форму закона, издают целый ряд более конкретных плановых заданий. Затем плановые задания принимаются министерствами, главными управлениями, объединениями и т. д. Причем во всех случаях плановые задания имеют конкретных адресатов, исчерпываются исполнением предусмотренных в них действий, т. е. обладают типическими признаками индивидуальных актов.

Главное же с позиций теории права состоит в том, что объявление плановых заданий нормами не согласуется с общими представлениями о норме. Такой подход приводит к тому, что наряду с общим понятием юридической нормы формулируется особое понятие, распространимое только на планы. Почти все авторы, отстаивающие подобные взгляды, говорят о том, что план представляет собой норму «не в традиционном понимании», «не обычную, а особую норму» и т. д. При этом приходится прибегать к сложнейшим конструкциям, объясняющим якобы «нормативность» планов («сложные нормы», «общие начала» в конкретном и т. д.). В ряде случаев авторы, формулируя общее понятие юридической нормы, выбирают такие признаки, которые заранее «рассчитаны» на доказательство нормативности планов. А это неизбежно вызывает неточность при формулировании общего понятия нормы, приводит к утрате этим понятием необходимой определенности.