Княжий отрок - Георгий Северцев-Полилов

— На сохатого, княже, — в один голос ответили отроки.

— Так подайте мне копье!

Ярославу подали его любимое оружие. Копье имело особую форму и ярко блестело на огне: оно было выковано в Варяжской земле и привезено князю в подарок вместе с другим оружием.

Ярослав ловким взмахом руки несколько раз примерно ударил им в снег, убедившись, что обычная ловкость его не покинула, он довольно передал копье одному из отроков.

— А рогатину не возьмем с собою?

— Ни вепря, ни медведя, поди, сейчас не выгонишь из берлоги, — заметил Григорий.

Кликнув с собою нескольких отроков, князь поскакал вдоль Тверды прямо к слободке ловчего пути. И здесь его ожидала встреча.

Ловчие были тоже уж давно готовы. Здесь снова пересмотрели все вооружение и затем отправились в путь на лов.

Побледнела уж темная пелена ночи. Звезды гасли одна за другою. По ту сторону реки, в городе, ударили в била к утрене. Князь перекрестился.

Всадники ехали гусем. За слободкой тропка в лесу сделалась еще уже.

Жутко в лесу в эту пору. Зимний сон сковал в нем все живое. Ночь таинственно заворожила его чащу.

— До света нельзя и думать отыскать след зверя, — проговорил Сильвестр, старший княжий ловчий, — подождать придется, пока видно будет.

— Что ж, пождем, — отозвался спокойно князь, — на ловлю ведь выехали!

Сохраняя возможную тишину, охотники спешились, привязали лошадей к кустам и решили ждать полного рассвета.

— Раненько мы с тобой, Григорий, выехали, — снова проговорил князь, — да не спалось что-то, сердце мое так на лов и рвалось.

— Охоч же ты, княже, на эту забаву!

Не терпелось князю, его чуткое ухо заслышало уж приближение зверя.

— Ишь, сохатый-то как ветви ломит! — сказал он, прислушиваясь в тишине леса.

— Кажись, не слыхать что-то зверя, — прошептал Сильвестр, — это лес гудит.

— Лучше тебя я слышу и умею распознать, что поступь зверя, а что ветер.

Но шум скоро затих: видно, зверь тоже умел распознавать людской говор.

Долго пришлось ждать охотникам полного рассвета. В бору все еще стояла тьма.

— Что ж мы будем здесь сидеть и ждать зверя? Пойдем сами за ним, — решил князь, — коней оставим здесь на прогалине, а сами пойдем пешими.

Решение князя не особенно обрадовало опытного ловчего Сильвестра.

Полумрак, продолжавший царить в лесу, заставлял его опасаться за князя. Встретиться со зверем нежданно-негаданно одному было довольно опасно. Но прекословить князю старый ловчий не посмел.

Кони были оставлены на попечение трех конюших. Князь, отроки и ловчие разбрелись по лесу.

Глубокий снег при слабом свете задерживал охотников.

Ярослав, в сопровождении не отстававшего ни на шаг Григория, далеко забрался в чащу.

С трудом двигались они по снегу. Стало немного светлее, князь осмотрелся вокруг.

На свежеупавшем снежном покрове виднелось множество звериных следов.

— Удача к нам идет, Григорий, смотри, — указал он на следы, — я верно говорил, что сохатый близко.

— Да тут и не один сохатый, княже, всякого зверя много.

Где-то между стволами блеснули глаза волка.

— Вон и серый нас поджидает! — весело проговорил князь и смело бросился вперед.

Заяц выскочил из-под его ног.

— Ишь, нужно ему было тут соваться, — с досадой прошептал Ярослав, — на весь день удачу отвел.

Дерзкие глаза серого по-прежнему горели в полутьме чащи. Волк точно поджидал к себе людей.

XV

При приближении к нему охотников зверь лязгнул зубами и неспешно поворотил от них. Князь за ним. Волк прибавил шагу. И князь не отстает. Дальше да дальше. Князь, наконец, увидел свою неудачу и в горячности бросил в убегавшего зверя копье. Оно, не достигнув цели, глубоко зарылось в снег.

Преследовать волка было напрасно, догнать его пешему невозможно. Далеко ушел за волком князь и стал дожидаться своего спутника. Среди сумрачно нависшего бора отрока нигде не было видно. Отстал он от князя, а может, и вовсе потерял его след, и князь очутился один в темном бору.

Первое, что подумал князь, нужно найти брошенное им копье. Тщетно обшарил он рукою то место, где, по его мнению, копье ушло в снег, но найти оружие князю не удалось.

Давно уже рассвело, хотя под шапками высоких сосен по-прежнему стояли сумерки, к тому же и день выдался облачный.

Нетерпеливому Ярославу надоело разыскивать утерянное оружие. Он хотел уже идти обратно по своим следам. Обернувшись, князь с изумлением увидел в нескольких шагах от себя громадного медведя.

В одну минуту у князя захолодело сердце: рогатины не взяли, а копье он потерял. Бегство было невозможно, да о нем князь и не думал. Отвага блеснула в очах Ярослава. Он выхватил висевший у него на поясе большой нож и смело пошел на зверя.

Медведь поднялся на задние лапы и с ревом устремился на князя.

Острие ножа глубоко прорезало шкуру лесного властелина, он еще громче заревел от боли. Но удар был не смертелен.

Выдало ли князя волнение, неверно ли он наметил, но только нож не попал зверю в сердце, хоть и вошел по самую рукоять, так что и вытащить его обратно было невозможно.

Устоял на ногах князь от натиска зверя. Медведь его облапил. Завязалась борьба не на жизнь, а на смерть. Только ловкость и могучий рост князя давали ему возможность сопротивляться страшному противнику.

Кровь у медведя из раны ручьем лилась, и это, видимо, ослабляло зверя. Улучив мгновенье, князь изо всей силы дернул нож за рукоятку, выхватил его из раны и вторично вонзил в грудь медведю.

На этот раз удар пришелся метко: лесной исполин грохнулся на снег, окрашенный кровью.

В эту минуту оставили силы и князя.

Истомленный непосильною борьбою, помятый зверем, он без чувств повалился рядом с ним.

Не слышал он тревожных рогов своих отроков, отыскивавших его и перекликавшихся меж собою.

Встревоженный исчезновением князя во время преследования волка, Григорий долго искал то место, где они вместе с князем стояли, но найти его в полутемном лесу не легкое дело.

Отрок стал трубить в рог, созывая товарищей.

Собравшись, они вместе бросились отыскивать князя. Долго бродили они меж деревьями, не находя его следов, пока один из них не заметил торчащее из снега древко княжего копья.

— Он должен быть здесь недалеко, — заметил Григорий, — без оружия князь не пошел бы дальше. Ищите, отроки, его здесь, да хорошенько, обшарьте сугробы, не провалился ли князь куда-нибудь в яму под корни.

Поиски их продолжались долго.

Наконец один из отроков подал знак. Все бросились на звук его рога и онемели от ужаса.

Перед ними лежала туша убитого медведя, а рядом с ним распростерся на снегу Ярослав.

Григорий, громко рыдая, бросился на грудь князя, не помня себя от горя, что он не мог вовремя помочь своему господину.

— Чего раньше плакать-то, Григорий! Може, наш князь и жив еще, — заметил один из отроков.

Григорий расстегнул полукафтанье Ярослава и, весь дрожа от страха и надежды, прильнул чутким ухом к груди князя.

— Жив! — радостно крикнул он товарищам. — Сердце бьется!

Засуетились все охотники. Сильвестр достал рог с крепким медом и влил в рот князю.

Живительный напиток оказал свое действие: на бледных щеках князя показался румянец.

Князя положили поудобнее на мягкие охабни отроков в сторонке от медведя.

Спустя некоторое время Ярослав, тяжело вздохнув, открыл глаза.

— Где я? — слабым голосом спросил он.

— Слава тебе, Господи! Князь ожил! — послышались обрадованные голоса отроков и ловчих.

— Как я сюда попал?

— Мы нашли тебя, княже, здесь всего в крови, ты лежал рядом с убитым медведем, — ответил Григорий.

Князь вздрогнул, он вспомнил и свою встречу с медведем, и схватку с ним не на жизнь, а на смерть… И снова побледнел князь. Волнение его было настолько велико, что он чуть было опять не лишился чувств, но, совладав с собою, он прошептал чуть слышно:

— Слава Господу, что вызволил меня от зверя. Встать Ярослав все-таки не мог: медведь сильно его помял. Опытный ловчий Сильвестр внимательно осмотрел князя, но, к счастью, не нашел ни вывиха, ни перелома.

— Благодари святителей, княже, что счастливо вышел из беды, — сказал он князю, — ишь, медведь-то какой великан, куда тут с одним ножом совладать!

Действительно, зверь был громадных размеров. Не попади князь на второй удар ему прямо в сердце, не жить бы ему на белом свете.

Охотники наломали еловых лап, сделали из них носилки, на которые и уложили князя. Носилки осторожно подняли четверо отроков и тихо понесли по пробитой тропинке к той прогалине, на которой были оставлены кони.

Медленно двинулся княжий поезд, чтобы не потревожить князя.

В ловчей слободке Ярослава бережно уложили на розвальни. Вторые розвальни пошли под медведя.