Средство от одиночества - Наташа Окли

— Я... я не могу требовать от вас такой любезности.

— А вы и не требовали. — Майлз кивнул на зашторенные окна. — Они легли спать, и я не могу допустить, чтобы вы ожидали такси одна на улице.

Он вытащил из кармана ключи.

— У меня есть свой резон. Можете считать, что я просто хочу загладить свою вину. — Майлз повернулся и пошел к дому Алистера и Рейчел.

Зачем он это делает? Господи, как неудобно! Взглянув напоследок на свой «вольво», Джемайма пошла следом за Майлзом. Может, все-таки позвонить в техническую службу, пусть приедут и дотащат ее машину до дома? Но эвакуатора придется все равно ждать, а Майлз уйти наверняка откажется. Да и потом, звонить третий раз за полгода... Диспетчер взбесится, ведь ясно как день, что машину пора менять.

Ничего, подумала Джемайма, вот когда она начнет новую жизнь, такое будет полностью исключено. А сама она станет ослепительно элегантной, стройной, возможно, блондинкой...

— Вы идете?

— Иду.

Как Джемайма и предполагала, машина у Майлза оказалась прямо хоть на выставку. А еще она была старая, даже очень, чего Джемайма никак не ожидала.

— «Бристол-407» шестьдесят второго года, — сообщил Майлз.

Джемайма улыбнулась.

— Она старее даже, чем моя.

Майлз открыл дверцу.

— Только более послушнее.

Джемайма вдруг почувствовала, что вот-вот расхохочется. Да, с Майлзом не соскучишься, думала она, пока «Бристол-407» отъезжал от тротуара. Когда еще не было мальчиков, не было Рассела, до того, как жизнь убила в ней последний оптимизм, она, может быть, увлеклась бы им. С ним так интересно и кажется, что все на свете возможно.

Джемайма улыбнулась в темноте. Вряд ли Майлз обратил бы на нее внимание и десять лет назад. Он из тех мужчин, с которыми встречается ее сестра Верити. Хотя даже она надеется, что однажды кто-то ее полюбит по-настоящему. Странно, что Майлз зарекся жениться. Люди в большинстве своем надеются, что когда-то встретят свою половину. Джемайма посмотрела на его красивый профиль. Неужели ему не хочется, чтобы кто-то его любил и разделил с ним жизнь?

— Почему вы так плохо относитесь к браку? — неожиданно спросила Джемайма.

Майлз взглянул на нее и снова устремил взгляд на дорогу.

— А что, это заметно? Я всеми силами старался этого не показать.

Джемайма засмеялась.

— А я заметила.

Она поняла, что Майлз улыбается.

— А вы? — Он бросил быстрый взгляд на Джемайму.

Она вздохнула.

— А я... я «пришибленная».

— Это действительно так?

Да? Или нет? Никто не спрашивал ее об этом так прямо. И что ответить? Для всех она «бедная Джемайма», хромая уточка, которую надо жалеть.

— А вы сами как думаете?

— Увиливаете, — сказал он мягко, не отрываясь от дороги.

Джемайма порывисто вздохнула. Неужели она и вправду кажется пришибленной? Она же не опускает руки, более или менее справляется с обстоятельствами.

— Мне кажется, я еще не до конца пришла в себя.

Майлз с улыбкой посмотрел на Джемайму, и ей внезапно подумалось, что ее больше не волнует мнение окружающих людей. Воздух в теплом салоне автомобиля как будто стал разреженным, и у Джемаймы закружилась голова.

Он неотразим, шепнул внутренний голос. Она это заметила еще в первое утро, когда пришла в «Кингсли и Брессингтон». Майлз Кингсли совершенное олицетворение мужчины... и он совсем не для нее. Джемайма, вздохнув, принужденно улыбнулась.

— Я стараюсь поддержать Рейчел... но не могу заставить себя восторгаться конфетти и белыми лентами. Мне все это кажется таким мелким...

Майлз повернул голову и снова улыбнулся. В его улыбке не было жалости, одно только понимание. Словно хороший глоток виски, когда это очень нужно.

— И все-таки я чувствую себя виноватой, — продолжила Джемайма, торопливо отводя взгляд. — Рейчел была подружкой невесты на моей свадьбе и старалась не в пример мне.

— Рейчел, наверное, понимала, когда предложила вам быть подружкой невесты, что вам это будет тяжеловато.

— Думаю, да. Но все-таки лучше пусть я буду подружкой невесты, ведь на свадьбе будет и Рассел.

— Ваш бывший?

Джемайма кивнула.

— Алистер и Рейчел спросили меня, не буду ли я против, если они его пригласят. Рейчел знакома с ним еще с университета... — Джемайма перевела дыхание. — Вот он и придет... со Стефани.

— А вы не могли сказать, что против?

Джемайма делано невесело засмеялась.

— Могла, конечно, но тогда Рассел узнал бы, что мне не хочется, чтобы он приходил, а я этого не хочу. Да и все узнали бы и стали меня жалеть. — Она посмотрела на Майлза. — С меня достаточно. Слышать больше не желаю никаких намеков на «бедную Джемайму».

— Наверное, это тяжело — растить одной двух детей.

— Рассел помогает. Он хороший человек. — Ей стало противно. Она ненавидела, когда кто-то так говорил. Что хорошего в том, чтобы бросить свою семью? — И мальчиков очень любит.

Он бросил тебя, уязвил ее самолюбие внутренний голос. Рассел был доволен всем в своей жизни — кроме нее. Этого она Майлзу не скажет. Она никому не расскажет, как ей больно. Человек, который поклялся любить ее до гробовой доски, разбил ее сердце вдребезги.

— Ну так все же — почему вы так настроены против брака? Вы не сказали, — вновь заговорила Джемайма после некоторого молчания.

Майлз посмотрел на нее:

— Я не имею ничего против идеального брака, да только думаю, что идеал этот вряд ли достижим. Чтобы двое людей прожили в моногамном браке пятьдесят лет, а то и больше? — Майлз покачал головой.

— Но ведь живут же.

— Может быть. Я не встречал. — Он улыбнулся. — Люди меняются. Обстоятельства уж точно. Ко всему прочему, мы живем теперь намного дольше, и я не уверен, что это возможно — найти партнера, который будет подходить тебе всю жизнь.

Джемайма на мгновение задумалась. То, что он сказал, звучит разумно, но мрачно. Неужели он действительно так думает?

— Ну, может, не идеально, но все же... вы думаете, это невозможно — жить вместе, уступая друг другу? Если вы оба цените то, что вас объединяет... — Сама Джемайма верила в это. — И потом, а как же дети? Вам не кажется, что они нуждаются в обоих родителях?

Майлз хмыкнул.

— Вы нащупали слабое место в моей аргументации. У меня было во многих отношениях прекрасное детство. Материальная обеспеченность, хорошие школы... — Майлз умолк и повернулся к Джемайме. — Вы показывайте, куда ехать.

— Ох. Сейчас прямо, потом разворот — и мы почти приехали.

Майлз взглянул на Джемайму.

— Слабая точка в моей аргументации — та, что ребенком мамины приципы меня не слишком интересовали. — Он снова устремил взгляд на дорогу. — Все было прекрасно, но мне страшно хотелось иметь отца. Хотя мой случай, конечно, нетипичен.