Плата за вседозволенность - Алексей Макеев

– Думаю, что нет, – поколебавшись, ответила Екатерина. – Сомневаюсь, что кто-нибудь из сутенеров стал бы связываться с дочерью мента. Хотя кто их, дураков, знает?!

– У Олеси были враги? – Гуров внимательно посмотрел на девушку.

– Откуда? – девушка махнула рукой. – Девка она, конечно, стервозная, хотя и учителя, да и папаня ее пай-девочкой считали. Но нагадить кому-нибудь так, чтобы ее захотели грохнуть, это нет! Морду набить бы могли. А убивать ее было не за что. Вы Витьку тормошите. Прижмете к стене, он и расколется, кто у нее в тот день был.

– В день перед смертью Олеся купила билет на самолет в Сочи, – Гуров решил немного изменить тему. – Отец сказал, что она собиралась зайти к вам попрощаться. Она была у вас?

– Вот это новость! – Свистунова удивленно вскинула брови. – Никуда она не собиралась. Как она могла в Сочи лететь? Да ее за это с работы вышибли бы в тот же день!

– Так она была у вас третьего дня или нет? – повторил сыщик, уже зная ответ.

– Нет. Я еще удивлялась, почему она три дня нос не показывает, – ответила Екатерина. – Да и Витька вчера звонил, просил передать, что если она немедленно с ним не свяжется, то может считать себя уволенной. Так она, значит, в Сочи улетела?

– Не успела, – Гуров не собирался рассказывать Свистуновой слишком много. – Как мне найти этого Виктора?

Не говоря ни слова, Екатерина поднялась с дивана и начала копаться в своих вещах. Она все время что-то бормотала, но так невнятно, что Гурову не удавалось разобрать слов. Сыщику ничего более не оставалось, как сидеть и терпеливо ждать. Наконец Свистунова нашла искомое.

– Вот, – проговорила она, протягивая Гурову визитку. – Тут телефоны их оператора. Олеся с Витькой через него связывалась. Только не говорите, что я вам это дала. Скажите, что около трупа нашли. А то, не дай бог, Витька мне мозги вышибет.

– Что вы знаете о друге Олеси? – пряча визитку, спросил Гуров. – О некоем Николае?

Оказалось, что не так уж и много: Геращенко предпочитала хранить фамилию своего поклонника в тайне. Свистунова видела его несколько раз. Знает, что он раскатывает по Москве на «Ауди». И все.

С ее слов следовало, что Николай был сыном так называемого «нового русского». Мальчик пошел по стопам отца и открыл собственный бизнес. Правда, в отличие от родителя, кроме связей в преступном и деловом мире, отделить которые друг от друга было довольно трудно, имел еще и гарвардское образование.

Екатерина рассказала Гурову, что была знакома с несколькими представителями новой волны деловых людей. По ее словам, все они люди очень вежливые и обходительные. Однако, когда дело доходит до вопросов их личной жизни и бизнеса, могут быть жестче своих отцов.

– Знаете, они на вас морально и финансово так могут надавить, что мало не покажется, – почему-то с горечью произнесла Свистунова. – По сравнению с этим несколько переломов от «гоблинов» даром небесным выглядеть будут. Я и о нем Олесю предупреждала. Только ведь ей все по фигу. Она всегда делала только то, что хотела.

– Как вы думаете, Николай знал, чем занимается его подруга? – поинтересовался сыщик.

– Сомневаюсь, – покачала головой Свистунова. – Не думаю, что Олеся на него какие-то серьезные виды имела. Скорее всего, так, «девочка для нечастых встреч». Иначе на хрена она бы в проститутки пошла? Ну какая же дура скажет своему парню, что она своим телом деньги зарабатывает?

Более Свистунова ничего добавить не могла. Сыщику осталось только попрощаться и уйти.

После разговора с Екатериной Гуров решил проверить, покупала ли Олеся билет в Сочи. По словам Свистуновой, Геращенко не могла туда лететь. Отъезд из Москвы был бы для нее катастрофой. Но майор утверждал, что его дочь билет покупала.

Впрочем, Олеся могла приобрести билет в кассе аэропорта, показать его отцу, а затем сдать. Может, девушка решила использовать эту ситуацию для того, чтобы сбежать из дома. В таком случае деньги за билет и та пара тысяч, что дал ей отец, могли послужить стартовым капиталом.

По дороге в аэропорт сыщик размышлял над теми фактами, что узнал от Свистуновой, и у него возникало желание заняться вплотную сутенером Витькой.

Интуиция подсказывала, что в аэропорту ситуацию не прояснит, более того, может только еще больше ее запутать. Если Олеся сдала билет на самолет, это может подтвердить правильность выводов сыщика относительно планов девушки. Но не более. К установлению личности преступника этот факт его не приблизит.

Если Геращенко билет не сдала, то из этого можно будет извлечь время похищения девушки. Самолет должен был улетать около четырнадцати часов. Если предположить, что Олеся собиралась сдать билет, значит, преступник добрался до нее раньше этого времени. Но и это – только предположение, не слишком много дающее следствию.

Оставалась еще одна ситуация. Если Олеся собиралась уйти из дома либо лететь в Сочи, она должна была бы поделиться своими планами с Екатериной. Однако Свистуновой ничего об этом не известно. Кроме майора, билет никто не видел. И если окажется, что Геращенко не покупала этот билет, то получается, что майор лжет.

– Хотя и это не факт, – задумчиво пробормотал Гуров.

Можно, конечно, предположить, что девушка показала отцу какой-нибудь старый билет. Маловероятно, что майор, столько позволявший своей дочери, стал бы проверять его. И Олеся таким образом избавила бы себя от ненужной траты времени на две поездки в аэропорт.

Вот этой последней ситуации Гуров и боялся больше всего. Она могла бы совершенно запутать следствие и исключить возможность даже приблизительного установления времени, когда убийца нашел Олесю. Однако опасения сыщика были напрасны.

Олеся Владимировна Геращенко действительно покупала третьего дня билет на самолет, следующий рейсом до Сочи. Правда, установить, приобретала ли она его лично, или это сделал кто-либо другой, Гурову не удалось. Тот кассир, что продавал билет, был на работе. Однако вспомнить, кому он продал этот билет, не смог.

Обратно билет не сдавали. Сама она не появилась, и место ее так и осталось пустым до конца рейса. Что ж, время похищения девушки можно было назвать. Это произошло в промежутке между восемью утра и четырнадцатью часами дня. Но где она была эти шесть часов и что делала, еще предстояло выяснить.

Единственной ниточкой, которая еще оставалась у Гурова, был Виктор, сутенер. То, что он звонил Свистуновой и спрашивал ее о Геращенко, еще ни о чем не говорило. Сутенер мог прекрасно знать, что его девушка пропала после встречи с «ранним» клиентом. И этот звонок Екатерине – не больше, чем способ обезопасить себя.

Так ли это было, Гурову предстояло выяснить. В любом случае снимать Виктора с подозрения было рано. Как, впрочем, и любого другого. Но если Гуров пока не располагал никакими данными о Николае, кроме марки его машины, то к сутенеру вел вполне четкий след. И этот след стоило немедленно разработать.

Поездка к Геращенко, разговор с Екатериной и путешествие в аэропорт отняли у Гурова немало времени. Уже давно перевалило за полдень, и сыщик почувствовал, что голоден. Остановившись у ближайшего кафе, он позвонил со своего сотового телефона Гойде. Сыщик попросил следователя узнать владельцев двух телефонных номеров и перезвонить ему.

– Эти телефончики как-то связаны с убитыми? – осторожно поинтересовался следователь.

– Думаю, да, Игорь, но пока предпочел бы об этом не говорить, – сыщик не спешил делиться своими открытиями, пока не проверил все факты. – Вечером расскажу все, если удастся что-то раскопать.

– Я подготовил для телевидения объявления на обеих девушек, – Гойда уже привык к такой манере Гурова работать. – Вечером они выйдут в эфир. Кстати, тебя тут журналисты обыскались.

– А это не мой курятник. Пусть ими пресс-служба занимается, – усмехнулся сыщик. – Значит, решил данные и на Геращенко отправить?

– Ну а почему бы и нет, – ответил Гойда. – Лишняя информация никогда не помешает.

– Смотри, как бы этой «лишней» информации не оказалось слишком много. Ладно, работай. Жду звонка, – Гуров дал отбой и выбрался из машины.

Гойда связался с сыщиком довольно быстро. Гуров не успел еще доесть пельмени, которые предпочел всем остальным сомнительным блюдам. Оба номера, как и предполагал сыщик, принадлежали разным людям. Один был записан на Анну Павловну Гуськову, проживавшую на улице Врубеля, другой – на Анатолия Степановича Татаринова, прописанного по Первому Пехотному переулку. Обе улицы выходили на Волоколамское шоссе, откуда можно было выбраться на улицу Свободы.

Сам по себе этот факт не говорил ни о чем. Маловероятно, что операторы могли быть причастны к смерти Геращенко. Единственный вывод, который с некоторой долей уверенности смог сделать Гуров из полученной информации, заключался в определении района, где может работать сутенер Виктор со своими девочками. Теперь предстояло найти его.