Бывший-босс - Алайна Салах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда утром понедельника я вхожу в свой офис, то чувствую в воздухе что-то странное. Коридоры, в которых обычно царит здоровая суета, пусты, хотя в это время в них снуют занятые топы с приклеенными к вискам мобильниками.
— Что происходит, Римма Марковна? — не сдержавшись, интересуюсь я, желая убедиться, что не мне одному эта тишина показалась странной.
— А вы на кухню зайдите, Тимур Андреевич, — с ехидцей отвечает она. И добавляет шепотом: — Я вчера пирожки стряпала. Контейнер найдешь у себя на столе. Там твои любимые — с яблоками.
Буркнув «спасибо», я быстрым шагом направляюсь на офисную кухню, где и застаю удивительную картину. Во главе стола восседает Маша, а вокруг нее, словно верная свита, собрались пять наших топовых риэлторов, включая Артема. Для понимания: продажники-топы — это каста неприкасаемых, этакое масонское братство, которые «челядь», зарабатывающую меньше десяти тысяч долларов в месяц и не имеющей нескончаемого списка клиентской базы, к себе не подпускают. Маша, насколько я помню, пока не имеет и пока не заработала.
— То есть ты вообще опыта в недвижке не имеешь? — с преувеличенным удивлением спрашивает Женя, обращаясь к ней. — Прими мое восхищение, Мария. Первая продажа и такая кучерявая комиссия.
— Она еще и объект принесла, — поддакивает Артем, что уже не просто удивительно, а попросту невероятно. Этот напыщенный индюк не имеет привычки раздавать кому-то поклоны, в особенности коллегам. — Десять тысяч квадратов в центре.
— Под сдачу?
— На продажу, — торжественно заявляет он, с благоговением глядя на Машу. — Я ведь правильно понял?
— Двенадцать тысяч, — с простодушной улыбкой поправляет она. — Не десять. Их деду Игорю за долги пятнадцать лет назад отдали, и я предложила выгодно продать.
Лицезреть перекошенные восхищением рожи я больше не готов и громко откашливаюсь, чтобы привлечь внимание.
— И что это за внеплановое собрание в рабочее время?
— Так все по работе, Тимур Андреевич, — отвечает Артем, напуская на себя предельно деловой вид. — Обсуждаем с коллегами меняющуюся ситуацию на рынке. — Там… — Он делает небрежный кивок головой в сторону общего зала. — Разговаривать невозможно.
— Для обсуждения рынка существуют планерки. В крайнем случае, можно собраться в конференц-зале, а не здесь… — Я выразительно смотрю на кружку с его именем, стоящую перед Машей. — Поэтому прямо сейчас предлагаю разойтись.
Пока топы один за другим гуськом покидают кухню, Маша собирает чашки со стола. Еще вчера я думал, что смирился с ее присутствием в офисе, но смотрю на нее и понимаю, что нет. В своих белых шортах и с распущенными волосами она напоминает модель на курорте, и этим бесит невероятно. Мое агентство — это территория алчных бесполых пахарей, готовых глотки друг другу перегрызть за хороший объект. Именно эта конкурентная обстановка сделала «Элладу» одним их самых востребованных агентств недвижимости, и Машины медитативные флюиды, как и всеобщее обожание, здесь совершенно лишние.
— Думаешь, тебя это не касается? — раздраженно рявкаю я, глядя как она любовно натирает стол.
— Мне через пятнадцать минут выезжать на встречу, поэтому я решила провести их с пользой, — абсолютно спокойно откликается она. — Ты, кстати, сегодня прекрасно выглядишь, Тимур. Эта рубашка идеально соответствует твоему цветотипу.
Намеренно проигнорировав очередной замысловатый комплимент, я рявкаю еще громче:
— И на какую встречу ты собралась? И о каких десяти тысячах квадратов в центре идет речь? Почему я не в курсе?
Со стороны я наверняка похожу на самодура, имеющего привычку придираться к сотрудникам. На самом деле придираюсь я только к Маше. Когда кто-то самостоятельно находит объект на продажу, и тем более, объект такой площади, я стараюсь всячески поощрить, а не наехать.
— Двенадцать тысяч квадратов, — терпеливо поправляет она. — Не злись, я его только вчера нашла. В следующий раз отправлю тебе сообщение. Ты во сколько ложишься спать? Встреча назначена с клиентом, желающим осмотреть площадь.
На секунду я теряю дар речи. Блядь, вот как? Как ей это удается? Хер с ним, что объект она выклянчила у деда, который водит восьмисотый геледваген в обвесе от Брабус. Будь у меня такой дед, я бы, возможно, и сам у него что-нибудь попросил. Но она уже и потенциального покупателя нашла. Купить двенадцать тысяч квадратов в центре далеко не каждый может себе позволить. Откуда у Маши Станиславовны, проживающей в США, такие знакомства?
— Ясно… — Не зная, что еще сказать, я переступаю с ноги на ногу.
— Если хочешь, поехали со мной, — неожиданно сама предлагает Маша. — В прошлый раз мы с тобой классно сработали. Все-таки схема хороший и плохой полицейский очень эффективна.
Я смотрю в ее по-детски распахнутые глаза и ощущаю легкую волну мурашек. Схема хороший и плохой полицейский? Блядь, вот как ее не бояться? Никогда не угадаешь, что у нее на уме. Думаешь, что она нюхает травинку, а Маша в этот момент разрабатывает план по порабощению мира.
— Через сколько ты сказала у тебя эта встреча? — Я придаю лицу строго-занятое выражение, чтобы напомнить себе и ей, что я как-никак директор, а у успешных директоров времени всегда в обрез.
— В десять в ресторане «Аргентум», — скромно сообщает Маша.
— Так туда ехать минут двадцать, а время уже… — Я растерянно смотрю на часы.
— Успеем, — беспечно отмахивается она. — Только, чур, я поведу.
Глава 11
— А где гелик? — с опаской уточняю я, глядя, как Маша семенит к легковому Порше.
— Мерседес пришлось вернуть, потому что у деда поясница разболелась, — поясняет она. — Сказал, чтобы на этой пердящей трахоме ездила сама.
— Я так понимаю, это цитата?
— Да. Дед Игорь очень консервативен в выборе автомобилей. Была бы его воля, он бы всей нашей семье купил такие же мерседесы, как у него.
— Щедро, — хмыкаю я и без всякой задней мысли добавляю: — Ради гелендвагена АМГ я бы и сам с ним породнился.
Услышав это, Маша резко останавливается и внимательно смотрит на меня.
— А как ты относишься к муссу из крабов, Тимур?
Ее странные вопросы давно должны перестать меня удивлять, но по-прежнему удивляют. Вот
